блюдо томилось, а не жарилось.
Огонь сжался и едва затеплился под котелком.
— Отлично. – Я повернулась к Алиске, — давай приберём сначала за собой, а потом ты мне покажешь, где у вас баня.
*****
Баня выглядела совсем иначе, чем остальной дом. Нет, она тоже не была в идеальном порядке, но там было определённо чище.
Стены, отделанные бледно-зелёным камнем, покрыты лёгким налётом пыли. Большой медный чан, в который можно засунуть медведя, и такой же медный кран, обросли зелёной патиной, но не так сильно, как на кухне. Небольшая печурка – узорная, пузатая, как бочонок – упёрлась трубой в потолок и посверкивает красноватым боком. Шкаф, светлого дерева, расписанный весёленькими узорами, светит пустыми полками и пыльными стеклянными дверцами.
— Ты тут прибиралась? – поинтересовалась я у Алиски, останавливаясь на пороге.
— Да, — ответила довольная Алиска, а потом добавила, — тут банник живёт. Только он во всём доме слушается меня. Остальные хранители вредные. Считают, что я ещё совсем мала, чтобы командовать.
— Какие хранители? – рассеянно переспросила я девочку, а сама покрутила кран. Вода бойко побежала в медный чан.
— Домовые хранители, дона, — пояснила Алиска.
Хранители? О чём это она?
— Можешь объяснить? – я повернулась к Алиске, — просто в моём мире, кто дом убирает, тот и хранитель.
— Ну, смотри. В нашем доме есть помощники, — Алиска принялась загибать пальцы, — в бане – банник, он самый добрый. В доме, а главное на кухне – домовой, он самый сердитый. Даже разговаривать со мной не стал, а всё потому, что меня огненные саламандры не слушаются. Совсем. А во дворе живёт дворовой. Его я вообще ни разу не встречала. Может, там его и нет вовсе.
— И чего, везде так?
— Неа, — Алиска шмыгнула ,— они идут в старые дома, где магия есть. Тут есть.
— С чего ты взяла?
— Ну, банника-то я видела и даже разговаривала с ним, — развела руками Алиска, — и на домового один разочек нарвалась. Погналась за ним, хотела поговорить, а он нырнул под шкаф и исчез.
— Послушай, детка, а почему ты столько лет тут одна живешь? В таком огромном доме, да ещё и при наличии помощников, можно очень даже неплохо развернуться. Неужели никто не хотел взять тебя под своё крыло и поселиться в таком доме?
— Хотели. Только у них ничего не вышло.
— Почему?
— Потому что им всем только дом нужен, а меня хотели в сиротский приют отправить. На материк.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю потому что. – она насупилась и проворчала, — я читать умею. И я теперь единственный наследник, после того, как мама пропала. Они все мне бумагу совали. Чтобы я согласилась передать им дом в собственность. Думали я глупая какая. А я в школу ходила. И тут бы пошла, если бы мама не пропала.
— А что ты ела? Если духи огненные тебя не слушались, как ты питалась всё это время?
— Сначала у меня было немного денег. У нас дом был, мама его продал и мы сюда перебрались. Вот на эти деньги и жила. Потом, когда денег совсем не осталось, стала ходить в храм Энаки. Там кормят всех, если попросить. И меня кормили.
— А почему ты в приют не захотела ехать? – я опустилась на корточки возле Алиски и заглянула ей в глаза, — там всяко лучше, чем одной в неуютном жилище.
— Нет, не лучше. – Алиска надулась, а потом сердито топнула ногой. – Я тут буду. Я знаю, что когда-нибудь мама вернётся.
— Ты права, детка. – я поднялась и погладила девочку по голове. Алиска сердито дёрнулась, — если очень сильно верить, то возможно всё. Не грусти и не сердись на меня. Я не собираюсь отнимать твой дом и отправлять тебя в приют. Я просто буду рядом, пока это нужно.
— Я знаю, дона, — Алиска грустно улыбнулась и серьёзно взглянула на меня, — я это сердцем чую.
Глава 9
Уборка в бане заняла совсем немного времени.
В тазу я развела «Очистин» и в четыре руки мы с Алиской очень легко отмыли стены. Протёрли их насухо и зелёная плитка засветилась мягким светом.
Потом мы разделились. Алиска принялась за шкаф, тщательно вымыла полки и стенки, натёрла до блеска стеклянные дверцы.
Я, за это время, вымыла небольшое окошечко, через которое тут же полился солнечный свет.
После плеснула «Очистин» в медный чан, растёрла средство по стенкам и нанесла на кран. Подождала немного, а потом всё смыла чистой водой.
На очереди были полы.
— Алиска, — я вытерла пот со лба, — слушай, ползать по полу скрючившись, мне будет тяжело. Да и ты одна не справишься. Может, в доме есть швабра с большой тряпкой или специальная щётка для мытья полов? А лучше бы и то и другое.
— Швабра есть, только тряпки нету.
— А давай, мы с тобой старые простыни раздерём на куски? Всё равно после уборки будем стелить всё свежее и новое.
— Давай! – обрадовалась Алиска, — тогда я побегу швабру доставать.
— Беги, а я за простынями.
Наша чумазая спаленка, заваленная кучей свёртков, нагнала на меня тоску.
Я уныло хмыкнула, потянула спину до хруста и решительно скинула с дивана наваленные одеяла.
Что-то звякнуло.
Я оглянулась, и увидела на полу свою гранатовую подвеску.
— Вот растяпа, — фыркнула я на себя, — я уже и забыла, куда сунула свой гранатовый гарнитур.
Аккуратно распутав одеяла, я обнаружила весь комплект – две серёжки, цепочку с подвеской из крупного граната и кольцо. Покрутила их в руках, а потом решительно сунула в карман джинсов. Сумка на кухне, идти за ней сейчас не хочу, лучше дела побыстрей сделать.
Вытянула простынь, стряхнула её и вернулась в баню.
Алиска уже была там. Она держала в руках внушительного вида деревянную швабру.
— Дона, вот, —Алиска гордо шмыгнула носом, — я её в холле нашла. Там дверка в стене есть, а куда ведёт не знаю, вот из неё швабра выпала. Давно я её приметила. Я хотела дверку открыть, но не получается, там сверху что-то навалилось и держит.
— Что-то, — я разорвала простынь напополам, — хлам какой-нибудь.
— Не знаю, — пожала плечами
