— Я дурак, да? Придумал ловушку и сам в нее попал. А теперь и подохну здесь.
Альмар моргнул. Прошло ведь всего несколько мгновений, но Шенг вдруг стал выглядеть… другим. Даже чуть улыбнулся — грустно и горько, с таким выражением, будто предлагал посмеяться над своей недавней глупостью.
— Ты, — собственный голос показался Альмару чужим, — ты нарушил долг гостеприимства. Ты заслужил.
— Так я не спорю, — Шенг криво усмехнулся и медленно сполз по стене на пол. Сел. Морщась, вытянул ноги перед собой. Потом аккуратно положил свой нож рядом и прижал к ране вторую руку.
Альмар смотрел на него, чувствуя, как нечто внутри него, все это время напряженное, как готовая ужалить гадюка, начало расслабляться. Будто змеиные кольца расправились и ядовитая тварь приготовилась уползти по своим делам.
— Вы тогда специально позвали меня в место Эха? Чтобы погубить? — голос вновь стал его собственным, как и эмоции.
— Ну а зачем еще? — Шенг вздохнул и снова поморщился. — Мы еще никогда не брали туда чужаков. Мы знали, что Эхо не любит чужаков. Но оно не хотело тебя трогать, пока я его не разбудил полностью. Мы еле успели убраться сами.
— Почему…
— Ты имперец. Мы не любим имперцев. У Таша вы убили родителей, семья Азми потеряла все стада, они теперь нищие, Мист…
— Я понял, — перебил его Альмар, и Шенг замолчал.
Альмар сделал несколько шагов назад, подобрал брошенный лук и стрелу, аккуратно положил их вплотную к стене, как можно дальше от того места, где сидел Шенг, и тоже опустился на пол. Камень под ним должен был быть ледяным, но Альмар не ощущал холода. Сел и продолжил молча смотреть на Шенга, на то, как тот пытается ладонями зажать рану, на то, как растет вокруг него кровавая лужа, как все более бледным кажется его лицо.
Альмар никогда прежде не убивал.
Никогда прежде…
Здравый смысл подсказывал спокойно дождаться, пока Шенг истечет кровью, и вместо размышлений об умирающем начать обдумывать, что и как объяснять Идгашу завтра утром, когда сын шамана явится сюда и все увидит. Но обдумывать не получалось, все мысли Альмара крутились вокруг того, что рядом умирал человек — враг, напомнил он себе в который уже раз, — и этот человек, может быть, еще мог выжить. И, может быть, Альмару не обязательно было становиться убийцей.
Не обязательно сегодня.
Потом.
Когда-нибудь.
Когда он станет взрослым и часть его не будет содрогаться в ужасе от содеянного.
А еще Альмар думал о том, чтят ли кочевники долг жизни, и о том, перестанет ли Шенг быть его врагом, если Альмар сохранит ему жизнь…
Часть 2
Глава 2
— Альмар, — голос Шенга прозвучал глухо, с тем отзвуком, который дает только сильная боль, — в моем мешке рядом с тобой фляга. Может мне ее дать?
— Что в ней? — Альмар поднялся на ноги и, продолжая при этом следить за Шенгом, подошел к походному мешку туура, который действительно лежал недалеко. Развязал шнур у горловины и бросил быстрый взгляд внутрь. Оружие. Веревки. Запасная одежда. И кожаная фляга.
— Айхра, у отца взял.
Господин Митрил рассказывал Альмару, что в Степи не росло виноградников и свое вино, айхру, кочевники делали из молока кобылиц, причем получалось оно куда крепче обычного вина и непривычных к такому имперцев валило с ног.
Альмар достал флягу, но отдавать ее Шенгу не пошел:
— Я слышал, что при ранах в живот нельзя пить. Умрешь быстро.
— Что, хочешь дольше смотреть, как я мучаюсь? — Шенг зло усмехнулся. — Ну смотри тогда.
— Можно перевязать рану, — сказал Альмар негромко, — а в становище шаман тебя вылечит.
— Вылечит, — странным тоном повторил Шенг и, морщась, неловким движением согнул ноги в коленях, подтягивая ближе. — Ну да… Там у меня есть запасная рубашка. Может тогда разрежешь ее на полосы и дашь ее мне?
Разрезать ткань не заняло много времени. Альмар свернул полосы вместе и медленно, держа в правой руке нож, приблизился к Шенгу. Остановившись в трех шагах, кивнул на нож того:
— Оттолкни его дальше.
Шенг приподнял брови, но послушался, и его оружие зазвенело по каменному полу и ткнулось в стену в добрых пяти футах от туура.
Альмар кивнул, и, сделав еще два шага, протянул сидящему на полу подростку то, что получилось из его рубашки.
— Перевяжешь рану сам.
— Да, конечно, — Шенг протянул руку навстречу — и взметнулся вверх, первым же ударом вышибив из руки Альмара оружие. Не ожидавший нападения, мальчик не удержался на ногах, и они покатились по полу. Шенг, не заботясь о своей ране, вцепился в горло Альмара обеими руками, мокрым от собственной крови, пытаясь задушить.
— Все равно убью, — прошипел туур, не обращая внимания на попытки Альмара освободиться. — Со мной подохнешь!
Искаженное ненавистью лицо.
Боль и страх.
Обида и гнев.
Мгновенно — и неосознанно — принятое решение.
Перед глазами уже начало темнеть — от боли и недостатка воздуха — когда Альмар заставил себя разжать пальцы правой руки, до того вцепившиеся в руки Шенга, отвести ее ниже и резким движением всадить в открытую рану в животе врага. Мокрое, горячее, живое. Что там? Кишки? Селезенка? Печень? Сжать то, что первым попалось под пальцы, дернуть изо всех сил, натягивая, разрывая…
Руки, вцепившиеся в его горло, ослабли. Лицо Шенга исказилось в агонии, изо рта вырвался хрип. Резким движением Альмар столкнул туура с себя, на четвереньках метнулся к тому месту, куда, как он помнил, улетел его нож, нащупал рукоять, сжал, и кинулся к Шенгу, сейчас скорчившемуся на полу. Ударил в шею туура резким рваным ударом — туда, где проходит главная артерия.
И еще.
И еще.
И еще…
Крови было много. Очень много. Как в одном человеке может поместиться столько крови? Глаза Шенга смотрели на Альмара, но не видели. Пустые. Рот открылся в последнем беззвучном крике, а лицо так и осталось искажено болью.
Альмар замер над телом врага, тяжело дыша. Медленно опустил руку с ножом.
— Ты… — сказал хрипло, глядя в лицо мертвеца. — Ты дурак. Я же не хотел убивать. Не хотел! Ты сам… Это твоя вина.
Мертвец молчал. Может, его душа уже ушла туда, куда уходят все души. А может, она еще оставалась здесь, рядом со своим телом, но, невидимая и неслышимая, не могла отвечать. Или спорить. Или сыпать проклятиями…
— Конечно, это его вина, — согласился голос за спиной Альмар, и мальчик крутанулся на звук, вскидывая нож… И застыл, глядя, как из воздуха проявляется человеческий силуэт, глядя на знакомое лицо господина Митрила, оказавшегося всего в двух шагах позади него.
— Вы? Здесь? Как? Когда?
— Почти с самого начала, — спокойно отозвался тот, снимая с пояса нечто, напоминающее толстую двуцветную веревку. — Я отправился назад сразу, как только понял, что Волна возвращается не вовремя. Должен сказать, ты меня порадовал сегодня, Альмар. Жаль, конечно, что поддался жалости и поверил притворству Шенга, но с твоим воспитанием такие срывы нормальны. Да, для твоего сведения — очень немногие шаманы смогли бы вылечить рану, какую ты нанес Шенгу, и Радган не сумел бы точно. Наши шаманы вовсе не маги-целители. Шенг был обречен и знал это.
— То есть вы… Вы были здесь все время и просто смотрели? Просто…
— Я бы вмешался, стань опасность для тебя серьезной.
— Вы бы не успели! Никакой человек бы не…
— Успел бы, — спокойно возразил полуэльф. — Если нужно, я могу двигаться намного быстрее, чем обычный человек. И уж явно быстрее, чем какой-то мальчишка-туур. Мне нужно было убедиться, что ты сможешь постоять за себя.
— То есть, что смогу убить? — мальчик смотрел на господина Митрила с таким чувством, будто видел его впервые. Часть Альмара хотела плакать, кричать, требовать… что-то. Он даже не знал, что. Повернуть время вспять? Отменить эту… эту проверку? Чтобы последнего получаса не было. Чтобы Шенг оказался вновь жив, а сам Альмар не стал убийцей.
— В том числе и то, что ты сможешь убить, — согласился полуэльф.
