беспокойного парня. Бесплатно. Мда. Будет повод Пауку опять меня ругать. Он и так сегодня меня три часа отчитывал.
— Какие-то проблемы, шеф?
Третий дал клятву на крови и не мог предать. За счет этого у него были привилегии. Например, парень спокойно делился с ним своими проблемами и переживаниями. Мощные ментальные блоки в разуме Третьего гарантировали, что все это останется только между ними. Да и за столько лет бывший бандит вполне заслужил оказываемое доверие.
— Нет, — отмахнулся Наиль. — Хочет, чтобы я взял себе ученика. С тех пор как повысил меня, раз за разом поднимает эту тему.
— Разве иметь ученика плохо?
— Много ты понимаешь? Я скрываю от сестры свое положение мастера смерти. А она вскоре должна переехать в столицу. Если у меня будет ученик, как я должен тренировать его, чтобы Иса ничего не заподозрила? А? Выбираться на задания уже будет сложно.
Время шло. Наиль вернулся к своей профессии наемного убийцы. Имя Жнеца то и дело вспыхивало в различных обсуждениях. О нем говорили в королевском дворце, на званых приемах и даже на рынках в нижнем городе.
Барон Бетис, глава столичных дознавателей, устроил настоящую охоту на членов Черных Кинжалов. Он не простил Жнеца и поклялся достать его любыми способами. Город бурлил от перетряхивающих его городских стражников. Было схвачено по доносам множество горожан и сомнительных личностей, которых подозревали в том, что они укрывают Жнеца или сами им являются. Некоторых даже казнили. Когда начала страдать гильдия, Паук в очередной раз вызвал Наиля к себе и потребовал решить проблему.
Наиль решил. В ту же ночь барон Бетис вместе со всей семьей сгорел во сне в собственном особняке. Не так много людей поверило в несчастный случай. Но именно несчастным случаем это было признано прибывшим расследовать пожар дознавателем. Заместитель почившего барона быстро осознал, что его может ждать, потому немедленно прекратил преследование Черных Кинжалов. А со временем и поиски Жнеца стали скорее символическими, чем настоящими. Жнец все еще был в розыске, но поймать его могли только если Наиль вдруг сам себя бы выдал. Конечно же, парень не собирался этого делать.
Наступила весна. От конезавода пришли хорошие новости. Первое поколение жеребят появилось на свет. Прогнозы химерологов были отличными. Кровь ашмарских скакунов отлично вплелась в кровь рыцарских боевых коней, имевшихся на конезаводе. Рожденные жеребята были крепкими и удивительно сообразительными.
Принц Эйфин, которому нечего было делать, увязался за Наилем в поездке на конезавод. Вид эльфийских красавцев, чистую породу которых было решено сохранить, потряс принца до глубины души. В итоге, в течение следующей недели он ваял статую эльфийского коня, которую позднее было решено поставить перед воротами конезавода. У Седьмого принца был действительно редкий талант скульптора. Статуя выглядела настолько реалистичной и наполненной жизнью, что казалось, будто конь вот-вот закончит удар поднятым копытом по камню постамента, после чего ринется вперед со всей своей необузданной мощью.
Еще неделю принц посвятил второй скульптуре ашмарского скакуна. Уж больно статными и грациозными были эти создания.
Наиль, пару дней понаблюдав за погрузившимся в работу Эйфином, просто бросил его на конезаводе творить, а сам вернулся в столицу. Выполнив еще одно задание по монете, он планировал отправиться к виноградникам, чтобы проконтролировать весенние работы. Задания по монете — это задания людей, у которых была монета Жнеца, его символ и право встретиться с наемным убийцей в любое время, если только тот не находился на уже взятом задании. Как правило, эти задания сильно напоминали задание Пятого принца по показательному устранению сыновей барона-предателя. К таким заданиям приходилось подходить с тщательной подготовкой, они занимали немало времени, но и очень хорошо оплачивались. К текущему моменту число людей, которым были вручены алые монеты, достигло более десятка. Наиль не хотел слишком распространять их, чтобы не оказаться в бесконечном цикле заданий. Паук был прав, сотни — более, чем достаточно для мастера смерти.
К слову, Паук продолжил напоминать Наилю о выборе ученика. У того просто закончились отговорки, так что он, закончив с делами в столице, вернулся на конезавод. Маленькие жеребята росли, словно на дрожжах. Парню нравилось с ними возиться, а сами лошади буквально тянулись к нему. Работников сильно удивляло то, насколько их новый владелец нравился лошадям. Даже самые капризные и строптивые преданно тянули к молодому человеку свои бархатистые храпы. Все на конезаводе решили, что их новый хозяин никак не может быть плохим человеком, потому что животные — они ведь все чувствуют…
— Я собираюсь на винодельню, туда довольно далеко ехать, — сообщил Наиль Эйфину, сосредоточенно высекавшему из камня копыто гарцующего ашмарца.
— Когда?
— Завтра. Там я задержусь на неделю, после чего отправлюсь в Восточную Заставу. Нужно проведать сестру, да и батальон, наверное, совсем распоясался в мое отсутствие.
— Ты можешь подождать два дня? Я закончу скульптуру и отправлюсь с тобой.
— Со мной? — удивился Наиль.
— До Восточной Заставы… Мой день рождения, он через четыре дня.
— Не будешь отмечать его?
— Что именно отмечать? Чему мне радоваться? Сам знаешь, что меня ждет. К Альзарду на западную границу я не поеду. Мой старший братец меня там изведет. Лучше к генералу Дарнаку…
— Хорошо, — со вздохом ответил Наиль.
На самом деле, он давно догадался, чего изначально хотел от него принц. И спокойно дожидался, когда тот попросит его о помощи. Но принц не просил. Даже решившись отправиться на восточную границу, он не просил как-то помочь ему там.
На следующий день из конезавода выехала немалых размеров процессия из пяти карет и кавалькады королевских гвардейцев. За каретами ехали телеги с бочками вина и продуктами. Наиль, сидевший вместе с принцем в своей карете, не знал, как ко всему этому относиться. Их сопровождало больше двух десятков прекрасных девушек, а также повара и прислуга. Парочка откровенно одетых барышень ехали и вместе с Наилем. Одна непрерывно жалась к нему, вторая — к принцу. Не то, чтобы парень был против… С тех пор, как он стал часто общаться с Эйфином, его дни и ночи регулярно скрашивались разнообразными красавицами. Из-за этого, как герцог Шарзер, он попал в столичные сплетни. Повсюду говорили о его порочной натуре. Оно и понятно — какая еще личность могла бы сдружиться с известным на все королевство падшим принцем? А из-за того, что Эйфин изъявил желание следовать за Наилем до самой Восточной Заставы, дурная слава
