Витя хотел было возразить, но тут опять зашумели, зацокали языками гномы:
— Да, кузнечики это да!
Но не на другой день, не на следующий, студент не смог перебороть отвращение к поеданию насекомых. Однако гном был настойчив, а человек неизменно голоден и однажды привычка сформированная поколениями европейцев о запрете на употребление насекомых в пищу сломалась. Последней каплей и первой жертвой стал укусивший Витю жирный слепень, чем не замедлил воспользоваться засмеявшийся гном.
— Смотри, Вик, он тебя ест, значит, и ты его сможешь. А ну-ка, покажи, кто кого должен есть.
И тогда злой и голодный Сангин показал. Оказалось, что это не так уж и противно, как ожидалось, если не акцентировать внимание на том, что ты жуешь. Стоило сделать первый шаг, как меню быстро и значительно расширилось и в него вошло практически все летающее, прыгающее и ползающее в округе. Личинки и жуков ели сразу, а земляных червей предварительно ополаскивали, чтоб песок не скрипел на зубах. Главное было тщательно пережевывать, а крылышки и хитиновые панцири удалять.
Сомов смотрел, как вверх по его руке карабкается божья коровка, а добравшись до кончика пальца, расправила оранжевые крылышки и улетела. «Нельзя есть насекомых с яркой предупреждающей окраской. Запомни, студент». Виктор это запомнил. Выходило, что маг из самолета предвидел, что должно было произойти с Сомовым в этом мире и что уже в точности произошло. Он постарался вспомнить каждое слово сказанное магом и, надеясь найти еще не исполнившиеся предсказания, но разноглазый маг был слишком скуп в своих пророчествах. А может, это было вовсе и не предвидение, а всего лишь пара случайных совпадений.
Закрыв ворота в конюшне изнутри, гном вывел из денника самую смирную кобылу. Лошадь стояла совершенно спокойно и большими грустными глазами смотрела на Виктора.
— Залазь, — скомандовал принц.
— Э-э, а как же без седла? — опешил Сомов, когда не увидел не луки, чтобы ухватится руками, не стремян, чтобы вставить ногу.
— Седло нам не нужно, — отрезал гном, — Запомни, Сангин, седло это всего лишь снасть для того, чтобы удержаться на лошади, если ты ей не понраву. Заслужи доверие лошади, и седло тебе не понадобится. А учиться чувствовать лошадь, двигаться вместе с ней, как одно целое, седло будет только мешать. Считай, что день тренировки без седла равен месяцу тренировок в седле. Залазь.
Сомов подошел к кобыле, похлопал по шее, погладил, прикинул так и сяк и понял, что взобраться на нее без посторонней помощи вещь невозможная.
— Может, покажешь как? — ехидно спросил он гнома.
— Смотри. Стал здесь, обе руки сюда, теперь с правой ноги — опа!
За одно мгновение, невысокий гном стремительно обернулся вокруг шеи лошади и оказался на ней верхом. Виктор не поверил своим глазам — быть такого не может.
После еще одной демонстрации учителя и нескольких своих безуспешных попыток, а затем с помощью друга подталкивающего снизу, Сомов все же вскарабкался на лошадь.
— Держи, — гном вручил Виктору поводья и пояснил: — Это снасть для управления, но запомни, что главное это воля и желание всадника.
Чтобы разобраться с системой управления лошадью, Виктор представил себе аналогию с автомобилем. Поводья — это руль для поворотов и одновременно тормоз. Часть ноги от ступни до колена, прилегающая к боку лошади и называемая шенкелем — это педаль газа. Все выглядело довольно таки просто. Но оказалось совсем не просто, когда он поехал, и выяснил, что лошадь реагирует на малейшие движения всего тела, рук, ног, положения корпуса и даже седалища.
Так он стал вечерами потихоньку прокатываться по конюшне от стены до ворот и обратно. Перебрал всех имеющихся лошадей, кроме своенравного жеребца и скоро уже считал, что при необходимости сможет с ними как-нибудь управиться. Однако гном был недоволен. Глядя, как Сомов запрыгивает на лошадь, недопрыгивает, а потом висит на одной ноге и рывками пытается забраться, он подбадривал:
— Давай, давай, головастик, дергайся, но залезай.
Когда гному не нравилось, как человек держится на лошади, то даже негромко покрикивал:
— Поясницей работай! Ноги опусти свободно, спину выпрями, держи баланс. Куда плечи гнешь? Расслабь поясницу!
Потом Хэк, не имея возможности показать все способы движения лошади (в конюшне не разгонишься), объяснял это студенту на пальцах:
— Есть несколько видов аллюров, но тебе достаточно знать основные три: шаг, рысь и галоп. Шагом ходить ты уже умеешь. Рысью лошадь движется быстро, переставляя ноги поочередно и при этом отчетливо слышны четыре удара копытами. Слушай.
Он поочередно забарабанил четырьмя пальцами по перевернутому медному корыту.
— А вот так лошадь скачет галопом, — три пальца отбили короткую дробь, — Слышны три удара копытом. Начинает задняя нога, заканчивает передняя, а между ними две ноги одновременно по диагонали — задняя и передняя. Если пустить в карьер, то лошадь пойдет большими прыжками в два темпа. Тот же галоп, но очень быстро. В такие моменты она просто летит, временами совсем не касаясь земли.
Гном замолчал, мечтательно закрыл глаза, а потом вдруг на его лице разлилась такая тоска, что он поднялся и, не прощаясь, ушел. Время шло, приближалась зима, в преддверии которой зачастили долгие проливные дожди, а благоприятного случая для побега приятелям не выпадало. Принц начал хандрить. В отличие от гнома Виктор чувствовал себя неплохо, особенно по сравнению с первыми безнадежными месяцами нахождения в этом мире. Он перестал голодать, регулярно получая приличную порцию еды без драк, которую добивал протеином из насекомых и витаминами в корешках от щедрой целительницы. И даже, простите бедные лошадки, ухитрялся побаловать себя овсяной кашей с солью. Кроме всего прочего на него благотворно повлияло общение с животными. Он стал испытывать доселе неизвестное необычайное состояние, когда практически сливался с лошадью, становясь с ней единым целым. Мир лошадей для него раскрылся в новом цвете. Теперь он замечал не только отношение лошадей к людям, но и то, как животные общаются друг с другом, как жеребцы смотрят на кобыл и как ревностно относятся к соперникам, как меняется поведение кобылы, у которой родился жеребенок. Он находил успокоение в общении с животными и платил им заботой о них. Даже неукротимый черный жеребец покорился Виктору и теперь чаще других катал его по конюшне. Жеребец, как и прежде, проявлял свой норов, то становился на дыбы, то взбрыкивал, то начинал выяснять отношения с другими жеребцами, но именно с ним Виктору было интересней всего. Тренируясь с лошадьми Сомов укрепил ноги и начал регулярно делать растяжку, что помогало легко запрыгнуть на лошадь, а при необходимости и ударить противника. Несколько приемов, которым он пытался обучить гнома не нашли у того понимания, как впрочем и попытки Тэка научить Виктора фехтованию. Иногда они брали палки от метел, и гном мутузил человека, как хотел. Даже палка в руках принца становилась грозным оружием, и студенту приходилось лишь отмахиваться. Кое-что для себя он почерпнул из искусства владения холодным оружием, которое демонстрировал принц, и готов был учиться дальше, но гном разбил его надежды:
