– Дени! – закричал Дзеди изо всех сил. – Дени, вышка!
Но было уже поздно. Потом Дзеди не раз и не два вспоминал этот страшный момент, и каждый раз ему казалось, что крикни он на несколько секунд раньше, всё вышло бы по-другому. Но только казалось. По-другому быть не могло.
Дени повернулся на его крик, и тут люди на вышке принялись стрелять. Первые пули легли рядом, взбив снег искрящимися фонтанчиками, это выглядело почти красиво. А дальше… Дзеди сделал шаг вперёд и замер.
– Дени… – проговорил он потерянно.
Он никогда не видел подобного раньше и, видимо, в его душе продолжала ещё теплиться надежда, что такое произойти не может в принципе. Там, откуда он был родом, никто никогда никого не убивал. Никто и никогда. Никогда…
Первая пуля ударила Дени в грудь, развернула, но он по какой-то непонятной причине остался стоять на ногах. Он ещё не понял, что же происходит. Вторая попала в спину, Дени пошатнулся и упал на колени. Он пытался подняться, но тут раздалась очередь. И Дени, как миллионы людей до него, упал лицом в этот яркий искрящийся снег, тело его несколько раз дёрнулось, и он затих…
Дзеди стоял неподвижно и смотрел. Кто-то за его спиной попытался оттолкнуть его в сторону, но тут выстрелы, наконец, прекратились. Тишину, столь полную, что она казалась нереальной, прервал чей-то голос:
– Кто стрелял, уроды?…
Дзеди молча пошёл вперёд, туда, где неподвижно лежал его друг. Его никто не пытался задержать. Дзеди, подойдя к неподвижному уже телу, медленно опустился на колени на снег. Слов не было. Не было вообще ничего – ни мыслей, ни эмоций. Ничего. Пусто. Дзеди набрал в ладонь окровавленного снега. Красиво… Это было бы красиво, не будь это смертью. Снег в его руке таял, красная струйка побежала по рукаву… Дзеди перевернул Дени на спину, хотя глаза ему говорили – всё. Человек не сможет жить, если пули снесли ему половину черепной коробки. Дени уже не дышал, его глаза, остановившиеся, бессмысленные, уставились в небо… Дзеди осторожно опустил ему веки вниз. Так положено. Кто-то подошёл и ударил по спине прикладом. Больно. Это ничего, не страшно. Он всё ещё сидел на коленях. Разум отказывался работать. Надо просто посидеть и тогда… может быть, если закрыть глаза, а потом снова их открыть, ничего… нет, нет, нет… этого не может быть… не может…
– Пошёл, сволочь! Да пошёл, кому говорю!… – надсмотрщик рывком поднял Дзеди на ноги, и потащил прочь. Множество людей (откуда только они появились?) толпилось во дворе, они переговаривались, переругивались…
Дзеди шёл, ничего и никого не видя перед собой. Он не заметил Лина и Ноора, которых конвой тоже уводил внутрь здания, он не видел вытянувшихся испуганных лиц надсмотрщиков и младших чинов, и озверевших – старших… Ничего не видел.
Его отвели на второй подземный этаж и заперли в “тиме”. Одного. Света в “тиме” не было, лампочка перегорела. Только узкая полоска света из-под двери, и всё. Он сидел на полу долго, очень долго. Не думал ни о чём, на это просто не осталось сил и души. В ушах всё ещё звенела недавняя тишина, что наступила после выстрелов. Он молча смотрел на полоску света…
“Дзеди, – позвал Арти. – Ты слышишь меня, Дзеди? Я еле прорвался, говорить трудно… слышишь?” Отвечать не хотелось, но Дзеди всё же ответил: “Слышу”. “Послушай, это важно… у нас беда, – Арти секунду помолчал, словно собираясь с духом, – большая беда”. “Ты о…”, – начал было Дзеди, но Арти прервал его. “Нет, я не о Дени. Десять минут назад Ноор покончил с собой”. Дзеди на секунду прикрыл глаза и судорожно вздохнул. Наконец, собрав все силы, сумел спросить: “Как?” “Разорвал рубашку и повесился на крюке… он был в девятой, ты знаешь, что это за крюк. Вас осталось двое, Дзеди… ты слушаешь?” “Да… почему двое, Арти? А ты?” “Я… Дзеди, сегодня сорвались они и ты видел, что из этого вышло. Недалёк тот день, когда могу сорваться я… и я боюсь. Лучше мне уйти сейчас, пока ещё не поздно. Иначе…” “Как – уйти?! Арти, подожди, не надо! Это же грех, Арти! Не смей! Слышишь, не смей! – Дзеди затрясло от ужаса. – Ты не можешь…” “Я – не они, Дзеди. Я – это я. Крови не будет, я обещаю. Я всегда держу своё слово, Дзеди, и ты это знаешь. А пока… Постарайся сделать одну вещь. Для меня. Это просьба. Зайди прощаться последним. Хорошо?” “Арти… Не надо, пожалуйста… неужели ты не понимаешь, что мы с Лином…” “Это-то я очень хорошо понимаю. И ещё кое-что – тоже. Только вы с Лином сумеете как-то повлиять на ситуацию здесь. На Земле. Только вы. Ты понял?” “Как, Арти?… Не сходи с ума, остановись… О каком влиянии речь?… Господи ты Боже мой, да что же это… Арти, не смей, не надо!…” “Пойдёшь прощаться вторым, – голос Арти затихал отдалялся, – дальше я объясню. Вторым…”
Всё снова исчезло. Сколько прошло времени, он не знал. Обычно он чувствовал время, о теперь… какое там!… От неподвижности затекли ноги, но он сам этого не замечал. Ни холода, ни усталости… Господи, за что?! Арти… Дзеди впал в какой-то ступор, который тоже длился неизвестно сколько времени. А после этого куска бесконечности в “тим” пришли люди.
* * *
…Дзеди шёл по коридору, конвоиры следовали за ним на порядочном расстоянии – боялись. А ему было всё равно. Совсем всё равно. Когда выводили, сказали:
– Там ваш этот дурак… удавился… а второй, так и вообще… словом, попрощаться вам разрешили. Пошёл, урод, чего сидишь-то? Заслушался?…
В этой комнате было холодно. Дзеди вошёл, дверь за ним закрыли, щёлкнул замок.
Тела на полу никто не даже не удосужился закрыть. Хотя бы лица. Дзеди подошёл ближе, медленно, словно через силу…
Дени… самый младший из них. Дзеди посмотрел на знакомое (теперь незнакомое, потому что мёртвое) лицо. Посмотрел без страха или жалости. Он ещё не принял то, что произошло. Понял, но не принял. Душой. Принять предстояло позже.
Ноор… на Ноора невозможно было смотреть без содрогания – посиневшее лицо, вылезшие из орбит глаза… Дзеди отвернулся. Нет сил. Это – не правда. Так не бывает. Повернулся снова. То же, что и раньше. Зачем так?… Так страшно. Прости, Ноор, прости меня, ладно? Это не я, это ты оказался сильнее. Я не прав. В этом страхе прав оказался ты. Ты – свободен. А я…
Арти… Казалось, что Арти просто крепко-крепко уснул. Дзеди присел рядом с ним на корточки и протянул к телу руку, положил свою ладонь Арти на плечо. И тут же отдёрнул руку – тело уже окоченело. И тут, одновременно с этим движением в голове у Дзеди зазвучал голос Арти.
“Слушай и не перебивай, – приказал тот. – Это важно, очень важно. Сейчас ты откроешь свой тайник… ты думал, что про него знаешь только ты, наивный… Молодец. Это ты хорошо придумал – сделать в подошве такую штуку. И не сканируется ничем, хорошая работа. Я как знал, что пригодится… открыл? Хорошо. Теперь ты подойдёшь к каждому из нас и возьмёшь материал”. “Мне нечем сделать срез, Арти”, – ответил Дзеди, и подумал – я сошёл с ума. “У тебя есть руки. Действуй. Быстрее, сюда придут с минуты на минуту… правильно, вон там валяется маленький осколок стекла, он подойдёт. Срезы делай в разных местах, совпадения не нужны… скорее… теперь слушай. То, что ты будешь делать – неимоверно тяжело. Даже один материал может запросто угробить носителя меньше, чем за год. Я предупреждаю честно, сразу. Хочешь – можешь отказаться. Дело твоё”. “Арти, пока есть хоть какой-то шанс…” “Не продолжай. По мере своих сил я постараюсь как-то помочь тебе, но… я думаю, ты и сам понимаешь. Жди, пока есть силы. Теперь… отойди в угол, отвернись… постарайся не смотреть. У меня совсем не осталось времени”.
