И раз мне пока рано проявлять двигательную активность, придётся опять напрягать глаза и мозги.
6 мая, 1955 года, Москва, Кремль
Генеральный секретарь был в хорошем настроении и просто лучился благожелательностью. Впрочем, я не считал эту благожелательность полностью искренней, прекрасно понимая, что Никита Сергеевич не простит нам всего того, что мы сделали с властью. Впрочем, если быть откровенным, то благодаря нашему влиянию, его личная власть даже укрепилась. Теперь некому было давать Генеральному ценные указания на тему как бы кого не обидеть из избранных слуг народа, имеющих влияние в ЦК. Короче, мы сильно проредили ряды его основных конкурентов, но я сильно сомневался, что он за это нам благодарен, ибо мы посягнули на святая-святых — саму природу власти немногих избранных, при этом этими избранными не являясь. Однако прекрасно понимая свои личные перспективы и перспективы страны в сотрудничестве с нами, он всячески стремился расширить и углубить наш контакт. Та морковка перспективного истинного величия его личности, которую мы повесили перед его носом, реально манила Никиту Сергеевича и заставляла активно действовать, быстро реализуя все предлагаемые нами проекты. Я полностью оправился он травм и чувствовал себя просто отлично, если сбросить со счетов некоторое интеллектуальное переутомление, полученное мной за прошедшую неделю. Слишком много мне пришлось прочитать, написать и даже выдержать несколько достаточно жестких споров со своими коллегами, ибо очень трудно согласовать вместе слишком уж противоречащие друг другу проекты. Так что в результате некоторые проекты и предложения просто были сняты, а на их место поставлены другие, вобравшие в себя всё лучшее из снятых. И теперь многое зависело от моего разговора с Хрущёвым, на тему его личного понимания перспективности наших предложений, ибо мы уже не могли рассчитывать только на свои силы, нам требовалось выходить на масштаб всей страны. А это требовало выделения немалых бюджетных средств, что не могло быть осуществлено в стране с жесткой плановой экономикой без серьёзных обоснований. Вот над этими основаниями у нас и велась дискуссия.
— Я понимаю, что ваши предложения направлены на далёкую перспективу, но объясните мне, что делать прямо сейчас, — Никита Сергеевич откровенно давил на меня, — вы и впрямь считаете, что у СССР есть лишние энергетическое мощности? Да вы что не понимаете, что выделение ресурсов страны на всё это, — он потряс в воздухе объёмной папкой, — приведёт к сокращению выпуска стали, алюминия, и много чего другого, что скажется на заметном уменьшении выпуска таков и самолётов, не считая гражданской продукции. Или вы считаете, что нам требуется резко сократить выпуск тяжелого оружия? Вы в своём уме?
— Именно так. Вы же читали наш исторический обзор, эпоха больших армий и армад техники подошла к концу с появлением и развитием атомного оружия и ракетных систем. Ни вы, ни ваши противники этого просто ещё не осознали в полной мере и продолжаете думать в рамках концепций второй мировой войны. Все выпущенные вами танки и самолёты в итоге пойдут на переплавку, так никогда и не выполнив своей основной задачи, ну разве что выполнив второстепенные стратегические.
— Что вы имеете в виду?
— Наличие военной техники, так или иначе, диктует адекватные ответы и разработки соответствующих военных стратегий вероятного противника. Танки опасны Западной Европе, самолёты в перспективе могут угрожать США. И они будут стремиться так или иначе эту угрозу нейтрализовать и в известной исторической перспективе им это полностью удастся, хотя и обойдётся весьма не дёшево. Более того, они сумеют выйти на другой качественный уровень ответных действий, навязать СССР слишком дорогостоящую гонку вооружений, что станет одной из причин гибели Союза. Спрашивается, зачем нам повторять известный ошибочный опыт, если есть другие варианты?
— Не понимаю, объясните, — Хрущёв выглядел задумчивым. Он действительно изучил все материалы, ранее представленными ранее, но, как это ни странно, пока продолжал следовать ранее выбранному курсу.
— Для начала не стоит официально сокращать выпуск военной техники. Вот только вместо самой техники выпускать большей частью муляжи, вводить противника в заблуждение, постоянно перегоняя уже выпущенную технику с места на место. Пусть все наши враги думают, что Союз наращивает мощь армии, и готовят средства противодействия. А мы в это время будет тратить ресурсы на другие вещи. Даже если их разведка что-либо прознает, это уже не будет ничего принципиального решать. Для нас главное решить свои внутренние вопросы, а уж нанести экономический и политический ущерб противнику на этом этапе не так важно, надо смотреть дальше. Затем, что как раз важно, следует предпринять меры против ближайшего ко времени контрнаступления стран Запада. Материалы о 'Венгерском восстании 1956 года' мы вам представили. Если суметь своевременно нейтрализовать британских агентов МИ-6, и пока не поздно внедрить своих людей в чисто заговорщиков и боевых групп, готовящихся в Австрии, то это восстание можно эффективно подавить, даже не вводя армию. И потом эффективно использовать для увеличения своего влияния в Европе. Коммунисты стран социалистического блока должны чётко понять, что без прямого участия СССР в их делах, они обречены пасть под влиянием британских и американских спецслужб и внутренних врагов. И только потом мы сможем окончательно связать их экономическим путём, включив в советскую экономику, полностью избавившись от потенциальной угрозы с Запада.
Я совсем не напрасно в столь неподходящий момент стал говорить о 'венгерском восстании'. Именно оно спровоцировало внутренний поворот в Советском Союзе от общей либерализации, начавшейся ещё при Сталине и лишь поддержанной Хрущёвым по началу, к достаточно острой реакции и усилении классовой борьбы, вылившейся к борьбе против простых советских людей. В результате нашего влияния на руководство страны, такое развитие ситуации было бы крайне нежелательно. Ибо мы считали, что административные командные методы в нужном нам деле построения 'светлого будущего' оказывались далеко не самыми эффективными. Понимание этого принципа вкупе с развитием экономики и предопределило многие успехи стран Запада в 'холодной войне'.
— Всё что вы только что сказали, Алексей Сергеевич, безусловно, имеет большое значение, однако у нас к вам остаётся ещё много вопросов, — задумчивость Генерального сменилась уверенным спокойствием. У него был подготовлен свой план к нашей встрече, к реализации которого он приступил. Однако я был точно уверен, что к затронутой теме он ещё вернётся чуть позже. — Вот что вы конкретно предлагаете по поводу непосредственной помощи нашей стране? В чём мы, имею в виду весь Советский Союз, можем на вас рассчитывать? Вы многое хотите от нас, а сами чем готовы помогать? Не пора ли вам поделиться информацией и технологиями?
