Ознакомительная версия.
— Великолепно! — вырвалось у паренька прямо из сердца, а генеральша посмотрела на него с симпатией.
Четыре из восьми принадлежали к голубой разновидности, две были золотые, а две — явно потомство смешанных пар: голубые с золотом, с тёмным, почти чёрным узором на голове и спине. Судя по их размерам — величиной не больше ворона — происходили они из хозяйства под Кодау, это Вортаро понял сразу. Тут же отметил он, что пофрунки довольно унылы. Маленькие дракончики сидели под навесом на своих жёрдочках, стиснув их когтистыми лапками и обвив гибкими хвостами. Мягкая цветная их шерсть, очень похожая на птичий пух, вставала дыбом при каждом громком звуке. Они что-то щебетали или открывали маленькие пасти, беспокойно и тяжело дыша и демонстрируя мелкие зубки. Последний самец лежал на подстилке из сена, безучастный, с перебинтованными крылом и хвостом.
— Осмелюсь заметить, госпожа, работа сделана отменно, — оценил драконер, осмотрев сшитую перепонку крыла пофрунки. — Шрам останется, но не слишком заметный, и скоро он снова сможет летать.
— Какое это могло быть животное? — спросила хозяйка.
Ней погладил дракончика по головке.
— Трудно сказать. Если б Ломница находилась поближе к горам, я бы поставил на орла. Но это мог бы быть даже волк или обычная лиса — они достаточно ловкие и дерзкие, хотя я слышал только о двух случаях, когда лисе удалось-таки загрызть пофрунку.
— Но тут же всё-таки кто-то разбойничает! Он пугает моих малышей, это существо сожрало Микки, потому что она так и не вернулась домой! — Генеральша отёрла слёзы.
Осмотр местности вокруг загона лесных пофрунок, которых также называют бурыми, дал Вортаро несколько больше. Сам загон был, собственно, просторной клеткой, для красоты обсаженной цветущими кустами и прикрытой сверху металлической сеткой. Внутри даже оставили несколько засохших деревьев с аккуратно подрезанными ветками, чтобы дракончики могли для развлечения взлетать на нижние толстые суки и карабкаться вверх. Под деревьями стояли четыре маленьких шалаша, где пофрунки укрывались от дождя или жары. В загоне четыре серо-бурых мохнатых существа беспокойно метались из угла в угол. Не надо было быть специалистом, чтобы понять: их что-то раздражает. Животные порыкивали на драконера, обнажая клыки. Дракон-самец встал на задние лапы, распустив крылья и скребя когтями землю. Смолисто-чёрная грива его по-боевому стояла дыбом на загривке. Самки то входили в шалаши, то выходили наружу, нервно огрызаясь друг на друга. Вортаро старательно проверил, нет ли где дыры в ограде. Отверстий он не обнаружил, но в нескольких местах сетка казалась повреждённой, как будто крупный зверь драл её зубами, оттягивая наружу. Кое-где на прутьях остались клочки шерсти, но они вполне могли принадлежать и обитателям загона.
— А вот посмотрите, пожалуйста, сюда! — позвала Нея генеральша. — Тут повсюду растёт трава, но в этом месте крот вскопал землю и на ней остались следы. Я прикрыла их тазом, чтобы дождь не смыл.
Драконер похвалил предусмотрительность госпожи Хорчик и склонился над двумя сохранёнными отпечатками лап. Потом поднял бровь и свистнул, не думая о том, что подобное поведение недопустимо в присутствии дамы.
— Ради божьего камня, что это?!
Для пофрунки слишком велики, для зомбака малы… Не барсук и наверняка не собака. Для волка же определённо слишком большие и когтистые, а практикант готов был присягнуть, что львов в этой местности отродясь не водилось. На втором курсе у них было несколько лекций о распознавании следов, но ни один из тех, что Ней помнил, не походил на тот, который он сейчас старательно перерисовывал в блокнот.
— Судя по следам, я бы сказал, что это небольшой ленгорханин, — наконец объявил он смущённо. — Но ведь это невозможно.
Некоторое время он всё взвешивал, обдумывая ситуацию.
— С вашего разрешения, госпожа генеральша, я бы остался тут на ночь и подкараулил непрошеного гостя, который приходит сюда и пугает животных.
— Ах, мало того что вы такой разумный и знающий, так ещё и заботливый! Верно, в академии были одни отличные оценки? — восхитилась госпожа Хорчик.
Разумный и знающий Вортаро Ней скромно опустил глазки. Правда, Жасмин Бре-Асаи (прозванный Цветочком) опередил его на два с половиной пункта, но не следует надоедать даме столь нудными и неважными подробностями.
День восьмой, глубокая ночь
Вортаро пришёл к выводу, что как раз эта часть драконерских обязанностей ещё скучнее, чем возня с бумажками. Уже несколько часов он сидел в сарайчике для инструментов, наблюдая за обстановкой через щель в приоткрытых дверях. В свете луны можно было бы заметить какое-нибудь движение в чёрно-сером ночном саду, но заранее следовало попрощаться с надеждой разглядеть хоть что-то ещё помимо этого, и драконер-практикант начал уже сомневаться, так ли хорош оказался его замысел с наблюдением. Но он быстро успокоил сам себя. Сержант Линус и госпожа квартирмейстер Нанди наверняка сделали бы то же самое, то есть потребовали бы наблюдения. Причём именно ночью, потому как чего там наблюдать днём? Пчёлок на клевере? Другое дело, что для ночной засады на предполагаемого дракона-пофрункопотрошителя гораздо лучше подошёл бы другой дракон, иными словами — капрал Шарик, который прекрасно видел ночью да ещё читал мысли. А также, как доносила местная молва, мог обходиться без сна три-четыре дня. Вортаро так широко зевнул, что у него аж челюсть затрещала, а потом осторожно потянулся, стараясь не задеть случайно садовые инструменты и не выдать себя грохотом. Снаружи доносился шелест листьев и посапывание пофрунок из загона. Отовсюду слышался неумолчный треск цикад. Ещё до наступления темноты садовник по просьбе драконера выкосил траву вокруг загона, а слуга в нескольких местах рассыпал песок. Даже если не удастся увидеть животное, оно оставит прекрасные чёткие следы.
Парень снова зевнул и ущипнул себя за руку. В обычные голоса весенней ночи вдруг ворвался новый звук — металлическое звяканье и скрежет, как будто кто-то грыз сетку. Дозорный моментально отрезвел. Конечно, это вполне мог оказаться один из любимцев генеральши, которому вздумалось поточить клыки о металл, но… Ней осторожно зажёг свечку в фонаре, старательно заслоняя огонёк. Фонарик относился к разновидности «слепых»: открыт только с одной стороны и выложен изнутри осколками зеркала, поэтому луч света от него падал вполне приличный. Паренёк глубоко вздохнул, стискивая одной рукой ручку фонаря, а в другой крепко сжимая рукоять служебной сабли. Он толкнул плечом дверь и выскользнул наружу, направив свет на клетку с пофрунками. Золотистый блеск отразился в глазах животного. Тёмный силуэт захлопал крыльями высоко на крыше клетки, снизу гневно пофыркивал самец пофрунки, разглядеть можно было только неясное продолговатое пятно на толстом суку. Что-то шмыгнуло в кустах, на мгновение вспыхнули две оранжевые монетки драконьих глаз. Вортаро содрогнулся, одновременно поднимая клинок. Два! А может, и больше? Он прошёлся по двору световым лучом. Дракон на клетке фыркнул, широко расправляя крылья, точно готовился броситься на человека, который нагло светил ему прямо в глаза. В тот же момент самец пофрунки, разозлённый тем, что вторгаются на его территорию, подскочил, и, похоже, ему удалось вцепиться зубами в лапу чужака, который взвыл, сорвался в полёт и пропал из виду.
Ознакомительная версия.
