Либо Рома тут частый гость, либо его уверенная походка, и «дружелюбная» физиономия громилы отпугнула охрану.
Мы оказались в лифте.
— Рома, лучше отпусти меня.
— Чтобы ты опять сбежала?
Я не ответила. Оправдываться не хотелось, а вырываться тем более. Ну, хочется ему меня на руках поносить - пусть носит. В конце концов, когда ещё выпадет шанс побывать на руках у мужчины. И пусть такого угловатого. А всё же мужчины, к тому же нестарого.
Дверцы открылись, меня вынесли из лифта и понесли в неизвестном направлении. Как оказалось, конечный пункт был действительно ресторан. Но он был пуст, точнее закрыт на спец. обслуживание. И я так полагаю, мы с Ромой были из числа персон, приглашённых на это закрытое мероприятие. Двери из красного дерева перед нами открыли, и Рома меня внёс. Поставил на красный ковёр, отошёл на шаг назад и замер. Я посмотрела по сторонам. Красиво. Высокие потолки. Хрустальные люстры. Едва слышна музыка.
За дальним столиком сидит мужчина. Его лицо я не могу отсюда рассмотреть. Вижу только, что мужчина одет в тёмный костюм. Читает какие-то документы, которые держит в руках.
И тут меня начинает охватывать странное чувство дежавю.
Запахи. И звуки, их я уже слышала, но не этой музыки, а те другие, которые доносятся откуда-то издалека. Звуки птиц. Райских птиц. Щебетание. И журчание фонтана.
И все чувства – едва уловимы. Они ненавязчивы. Я вдыхаю их, как воздух, чтобы жить. Но они ускользают, и я снова, и снова изучаю пространство вокруг себя, чтобы понять, что происходит. Но ответ найти не могу. Вернее могу – но он меня пугает. Он невероятен. А я продолжаю хвататься за надежду, за свои ощущения, как за соломинку. Однако понять ничего не могу.
Внезапно перед моими глазами темнеет, и я словно погружаюсь в облако. Теплое, мягкое. Во всём теле невесомость.
Глава тринадцатая
— Алла Аркадьевна! – зовет меня кто-то.
Голос приглушенный. Единственное, что понимаю через пелену беспамятства – голос мужской.
— Очнитесь!
Что-то мокрое и холодное прикасается к моему лицу. На это прикосновение, я отвечаю лишь невнятным протестом. Но когда мокрое нечто коснулась моей шеи, и стало опускаться ниже, вот тут я дернулась, но глаза так и не смогла открыть.
— Не смейте меня раздевать, - пробормотала я и накрыла своей ладонью мужскую руку, которая пыталась расстегнуть пуговки блузки у меня на груди.
— Алла Аркадьевна, прошу, вернитесь к нам.
Открываю глаза. Несколько раз моргаю и упираюсь взглядом в мужское лицо. Точнее в глаза. Красивые выразительные серые глаза.
— С возвращением, - улыбается мужчина и бесцеремонно касается моей щеки своей ладонью.
— Здравствуйте, - запнувшись, проговариваю я.
Что-либо другое сейчас сказать не смогу. Растерялась. Что там скрывать, я в обалдела. Красивый мужчина продолжает касаться моего лица. Он заправил выбившуюся прядь волос, мне за ушко. И этим жестом невольно коснулся моего уха. Но на этом не остановился и провёл рукой по шее. Другую его руку я всё ещё прижимаю рукой к своей груди. Попытка расстегнуть мою блузку предотвращена, но интимность момента от этого, ни как не уменьшилась.
Я лежу на диванчике. Мужчина сидит на этом же самом диванчике. Но с каждой секундой всё сильнее и сильнее склоняется надо мной. Расстояние между нашими губами сокращается. Ситуация странная, если не сказать больше.
Но сил на вопросы у меня нет. Как под гипнозом продолжаю покорно лежать и ждать.
Вот только чего? Его поцелуя? Странно, именно его.
— Чего же ты вчера от меня сбежала? – внезапно переходит он на «ты».
Мило улыбается. Его ситуация забавляет.
Я растерянно молчу.
— Но танец на столе мне понравился. Вот если бы ты после не поцеловала, того блондина, я пожалуй, был бы даже в восторге от твоего поведения. А так, ты меня расстроила. Не целуйся больше на моих глазах ни с кем. Договорились?
Мычу. Испуганно мычу и киваю. Оглядываюсь по сторонам. Ромы нет. Ресторан пуст. Здесь только я и этот странный… хотела сказать, господин. Но слово это мне не нравится, и я заставляю себя думать об этом мужчине, как о странном типе.
И всё же у меня нет желания вырваться и убежать. Подсознательно я чувствую, что уже прибежала туда, куда давно хотела. И моя душа радуется, что, наконец, обрела приют.
Не выдерживаю и задаю вопрос, ответ на который расставит всё на свои места:
— Господин, это Вы?
Теперь молчит он. Делает глубокий вдох, задерживает дыхание и незаметно выдыхает. И не говоря ни слова, нежно целует меня. А после шепчет мне в ушко:
— Я рад, что ты меня узнала. Ты сама должна была понять, кто я. В противном случае, это бы означало, что ты не нуждаешься во мне.
— Вы живы… - всё ещё не верю до конца и потерянным взглядом смотрю на него. - Я очень переживала за Вас. Я боялась, что убила Вас.
Обхватываю его лицо руками и начинаю разглядывать. Тонкие губы. Прямой нос. Волевой подбородок. Каштановые волосы.
Как же я могла забыть, как он выглядит?
— А почему Вы здесь? – спрашиваю я.
— Это теперь мой дом. Я заключил сделку с хозяином северных земель, и он помог мне открыть портал к тебе.
— Сделку? И в чём её суть?
— Я обещал моему дяде, хозяину северных земель, обзавестись наследником. Поможешь?
— Найти Вам жену?
— Родить мне наследника, – улыбается и гладит меня по руке.
А у меня голова кругом пошла:
«Что он говорит? Что он предлагает? Кокой наследник? Почему его родить должна я?»
Руки затряслись и на глаза выступили слёзы.
— Ну, вот, опять ты дрожишь. Напугал тебя?
Кивнула.
— Не бойся меня, - крепче взял меня за руку. Поднёс к своим губам и прижал для поцелуя. Сам целует мою руку, а сам смотрит мне в глаза. И вижу же, что у него у самого в глазах затаились слёзы. Они не прольются, но они есть. Я же их вижу!
— Я давно тебя не боюсь, – тихо ему признаюсь. - Я лишь боюсь, что всё это мне снится.
Прижал меня к себе. И поцеловал в губы. А я и не сопротивляюсь. Обхватила за шею и не позволила прервать поцелуй. Я слишком долго этого ждала. Я слишком долго жила без своего Господина.
И будем мы жить долго и счастливо (вместо эпилога)
Жили на два мира.
Родители удивляются, почему у меня такие затяжные командировки в тёплые страны. Зося завидует и одновременно радуется за меня. Она считает, что именно благодаря роману с новым начальством, я месяцами пропадаю заграницей. Но,даже не смотря на то, что нас с Александром Егоровичем практически не бывает на рабочем месте, дела на фирме вскоре наладились.
Почти все сотрудники сохранили свои рабочие места. Лишь только программист Миша покинул фирму. Я понимала, что причина не столько в желании Миши работать в банке, сколько в нежелании господина Ромашова видеть среди сотрудников лицо этого симпатичного паренька. Не стала я оправдываться. Улыбнулась и пожала плечами. Ревность она не поддаётся логике. И если Господину взбрело в голову ревновать, то пусть потешит своё самолюбие карательными мерами.
