О, это была воистину чудесная охота! — мечтательно улыбнулся седой кланник. Свечной огонек дрогнул от дуновения сквозняка, и пляска теней превратила лицо Эвайза в кошмарную маску. — Сначала мы просто развлекались. Убить обращенного — что может быть проще? Оторвал голову, вырвал сердце, заставил встретить рассвет над холмами… Эти кретины… простаки, я хотел сказать, даже не сразу поняли, что мы охотимся за их головами. Они стали искать виновных среди людей, представляете? И было весьма интересно наблюдать за грызней Ордена и Крыс, но человеческих жертв, увы, становилось все больше… И по-прежнему пропадали дети.
Тогда Максимилиан собрал нас и объявил Ночь Игры. Правила ее были просты. Кто принесет князю больше сердец нарушителей, тот получит право на одно желание. Ксиль обещал исполнить любое.
За такую награду мы истребили бы за ночь и целый город, не то что паршивенький клан.
Подвох был в том, что сам Ксиль тоже принял участие в этом состязании, так что шанс на победу был невелик, — лукаво улыбнулся Эвайз, склоняя голову так, что белесые пряди занавесили глаза. — Но я, как и другие, не мог хотя бы не попытаться. И, дабы не полагаться на одну лишь удачу, решил упрочить свое положение, отправившись прямиком в логово Крыс.
И — попал в ловушку.
Эти… отбросы в очередной стычке с Орденом раздобыли солнечный яд. Не буду утомлять вас подробностями, мои терпеливые слушатели, скажу лишь то, что в той схватке я немного себя переоценил… и когда князь прибыл с подмогой, сил моих уже не хватало на то, чтобы закрыть крылья.
Я валялся в луже чужой крови, но не мог впитать ее, мертвую, отравленную солнечным ядом. Жить мне оставалось минуты, если не секунды… Решать надо было быстро, и князь отважился на рискованный шаг…
Эвайз замолчал, и я, захваченная рассказом, в нетерпении подалась вперед.
— И что было дальше? — Дэриэлл словно сорвал с моих губ невысказанный вопрос.
— Ничего, — мурлыкнул у меня над ухом знакомый голос. Я подскочила, роняя свечу, а Ксиль продолжил в полной темноте, как ни в чем ни бывало: — Я напоил его своей кровью. Ну, чуть не сдохли оба в процессе, конечно, но ведь выжили же! Значит, я поступил правильно.
Щелкнула зажигалка в тонких пальцах Корделии, и на свечном фитиле вновь заплясал огонек, выхватывая из полумрака чуть виноватое лицо Эвайза, Ксиля в белом свитере, скрестившего руки на груди и вежливую улыбку Дэриэлла. Похоже, не только у меня были счеты к Максимилиану за организованную «экскурсию» по клану.
— Ксиль, присоединишься? — дернула Делия князя за рукав и умоляюще заломила брови. — Мы тут старые истории вспоминаем.
Максимилиан, этот невозможный вечный мальчишка, с удовольствием отдавший приказ на истребление целого клана, посмевшего посягнуть на бездомных детей, только нахмурился:
— Не сегодня, Лита. Мы сейчас отбываем — дела.
Эвайз сразу отвернулся. А на лице княгини появилось капризно-обиженное выражение:
— Уже? А «мы» — это кто?
Ксиль неопределенно пожал плечами.
— Я, Найта и Дэриэлл, разумеется. Ну, присоединяйся, если хочешь, думаю, ты заслужила небольшое приключение, — великодушно разрешил он, подавая мне руку, чтобы помочь подняться. Корделия радостно взвизгнула и бросилась князю на шею, опрокидывая его на пол.
Прямо на Дэриэлла, отреагировавшего привычным уже «Dess!», и на меня, едва начавшую подниматься.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Корделия горячо расцеловала князя в обе щеки, но прежде, чем она потянулась к губам, нечто вздернуло ее на ноги.
Я невинно моргнула, встречая гневный взгляд княгини, и сделала вид, что за колдовские нити дергал кто-то другой.
— Гм, — кашлянул Дэриэлл, разряжая обстановку. — Ксиль, ты сказал, что мы уезжаем сейчас? К чему такая спешка?
— Вот-вот, — уцепилась я за повод замять происшествие. Уж больно понимающим был взгляд Максимилиана, слишком насмешливо топорщились его седые вихры. Сразу же захотелось припомнить князю все грешки, начиная с моих ночных приключений. — У нас и здесь дела. Вот, к примеру, ты знаешь, что Рану… ну, тот, кого ранили недавно… Словом, что ему неплохо было бы обратиться к целителю… И раз уж Дэриэлл здесь. Кстати, о Дэйре, — голос мой наполнился язвительными интонациями. — Знаешь, а ведь если бы не он, я была бы уже на полпути к дому…
Ксиль мгновенно посерьезнел.
— Я догадываюсь, о чем ты хочешь со мной поговорить, но… Потом, Найта, — произнес он таким тоном, что мне расхотелось спрашивать его и про экскурсию на шакарскую охоту, и про тонкости манипулирования окружающими. Даже стало немного стыдно за то, что я начала решать личные проблемы в такой неподходящий момент. — Если хочешь, обсудим по дороге. А сейчас нам надо спешить.
— Куда? — вопрос Дэриэлла прозвучал встревоженно, в унисон с моими мыслями.
Максимилиан скривился.
— В Академию. Час назад прибыл гонец. Делегация из Пределов наконец-то появилась в Академии… Но это не все. Найта, ты только держи себя в руках, ладно? — произнес он так ласково, что у меня мурашки побежали по спине, как от холода, хотя я до сих пор была укутана в теплый плед. — В Зеленом городе побывали Древние. Твоя мать жива и не пострадала, но есть жертвы… К сожалению.
На меня накатило дурное предчувствие, неумолимое, как океанский прилив.
— Кто? — хрипло спросила я, комкая в руках край пледа.
Максимилиан отвел взгляд.
— Джайян.
Глава 4. Упреждающий удар
Во рту у меня стало сухо и кисло, будто под язык высыпали золы.
— А Джайян… она ведь просто… пострадала?
Корделия отвернулась в сторону, пряча выражение лица, и шагнула вдоль стены, чикая колесиком зажигалки. Свечи вспыхивали одна за другой — тусклые, дрожащие огоньки нервного оранжевого цвета.
— Нет. Она погибла, — просто сказал Ксиль. Вот так, без человеческих сантиментов и реверансов: «Прими мои соболезнования, сочувствую, время лечит…» — коротко и жестоко, не оставляя места для размышлений.
Перед моими глазами в мерцании свечных огней четко выступило ее лицо. Не слишком правильное и красивое, но настолько наполненное жизнью, что кажущееся прекрасным. По-равейновски зеленоватые глаза, мягкие русые волосы, свободно лежащие на плечах, лукавая улыбка на полных губах и острый, упрямый подбородок.
Непоседливая, непостоянная… ветреная.
— Ты, наверное, ошибся, — спокойно улыбнулась я, заглядывая в глаза Максимилиану. — Если бы с ней что-то серьезное случилось, я бы почувствовала. Она же моя… подруга… мой луч!
