При воспоминании о ней он испытывал странные чувства. Сердце колотилось от восторга, но в глубине души оставался страх. Пи Эллу казалось, будто благодаря ей он вновь открывает себя, и в то же время его не покидало ощущение, что он обманут. Риммер Дэлл сказал бы, что Пи Элл играет в опаснейшую игру, позволяет водить себя за нос, наивно считая себя хозяином положения. Но Риммер Дэлл не знает, что такое душа, он чужд поэзии жизни и смерти. Он никого и ничего не любит — только власть, за которую борется. Он — порождение Тьмы, бездушная тварь. Что бы ни говорил Риммер Дэлл, Пи Элл походил на него гораздо меньше, чем тот полагал. Пи Элл познал все тяготы жизни, понимал, что значит выжить, как обезопасить себя, но он понимал еще и красоту мира, красоту смерти. Риммер Дэлл воспринимал смерть как уничтожение. Пи Элл убивал, чтобы заново открыть для себя красоту и гармонию.
Пи Элл был уверен, что смерть Оживляющей будет прекрасна, не похожа на все предыдущие, которые он наблюдал.
Потому он не станет торопиться и приближать неизбежное — он будет жить в предвкушении этого события. Те чувства, которые пробудила в нем девушка, не повлияют на намеченный план действий. Они отнюдь не унижают его, а лишь подтверждают его человеческую сущность. Риммер Дэлл и его порождения Тьмы понятия не имеют о подобных переживаниях, они бесчувственны, как камень. Пи Элл не такой, совсем не такой.
Он проскользнул мимо работных домов, держась подальше от освещенных огороженных площадок и стоящих на страже солдат Федерации. Лес молчал, погруженный в сон, — черная бездна, средоточие неясных, наводящих ужас звуков. Пи Элл был частью этой бездны, бесшумно продвигаясь вперед, он чувствовал себя здесь как дома. Он видел и слышал то, что оставалось скрытым для других — так было всегда; ощущал незримое присутствие обитателей мрака, даже если они таились от него. Это было свойственно и порождениям Тьмы, однако даже они не умели менять обличье так, как Пи Элл.
По улице шел патруль. Пи Элл повернул за угол и растворился в темноте.
Он представлял Оживляющую в сиянии света. Женщина, дитя, волшебное создание — вот что она такое. Воплощение всего самого прекрасного, что только есть на земле: лесная поляна, залитая солнцем, головокружительные водопады, синее полуденное небо, калейдоскоп красок радуги, бесконечный каскад звезд над открытой всем ветрам равниной. Она — создание из плоти и крови, наделенное человеческой жизнью, но при этом она вобрала в себя силы земли, горных ручьев, величественных древних скал, которым противостоит только время. Он ощущал в ней нечто противоречивое и одновременно родственное. Как это может быть? Кто же она?
Пи Элл проскользнул через полоску света и снова слился с темнотой. Он не знал ответа, но был намерен найти его.
Впереди показался темный прямоугольный корпус тюрьмы. Пи Элл остановился, обдумывая план. Он знал расположение тюрем Федерации в Кальхавене, даже бывал там раза два, хотя об этом не знал никто, кроме Риммера Дэлла. И в тюрьме попадались такие, кого необходимо было убрать. Сегодня — совсем особый случай.
Надо сказать, Пи Элл уже прикинул, не убить ли ему этого Моргана. Тогда-то уж девушке придется обойтись без него в поисках утраченного талисмана. Избавиться от него, и делу конец. Пи Элл придумает, как обмануть ее. Но ведь Оживляющая может догадаться, она же все видит. Сейчас она доверяет ему, и надо этим воспользоваться. А может быть, эти люди действительно необходимы, чтобы вернуть талисман? Ведь он пока еще не знает почти ничего о том, что они будут делать. Спешить не надо.
Его худощавая фигура сливалась с каменной стеной. Можно войти в тюрьму, явиться к начальнику, показать знак Тьмы и добиться освобождения этого человека без лишних хлопот. Но тогда пришлось бы обнаружить себя, а Пи Элл предпочитал этого не делать. Никто, кроме Риммера Дэлла, о нем не знал. Он был личным убийцей Первого Ищейки. Остальные даже не подозревали о его существовании; никто и никогда его не видел. И это его вполне устраивало. Все, кто когда-либо встречался с ним, были мертвы. Так что лучше вывести этого человека обычным способом — одному, тихо, украдкой.
Пи Элл усмехнулся. Спасти сейчас, чтобы убить потом. Что за странный, однако, мир!
Морган Ли не спал. Он лежал в своей камере на соломенном тюфяке, завернувшись в одеяло, и предавался раздумьям. Почти всю ночь он не сомкнул глаз — слишком тревожно было на душе. Его не покидало ощущение безнадежности.
Камера была маленькая: площадью едва ли в дюжину футов и около двадцати футов от пола до потолка, с толстой железной дверью. Камеру не убирали с тех пор, как его бросили туда, и запах стоял отвратительный. Еду приносили два раза в день и просовывали в щель под дверью. Таким же образом давали пить, но умывание считалось непозволительной роскошью. Морган находился в тюрьме уже почти неделю, никто к нему не приходил, и он начал думать, что о нем забыли.
Странно. Когда его схватили, Морган был уверен, что Федерация немедленно воспользуется всеми имеющимися средствами, чтобы выяснить, с какой стати ему вздумалось вызволять двух престарелых дам из рода дворфов. Удалось ли спастись бабушке Элизе и тетушке Джилт, остались ли они на свободе, гадал Морган. Он ударил представителя командного состава Федерации, может быть, даже убил. Похитил форму, чтобы выдать себя за солдата, воспользовался именем майора Федерации, чтобы проникнуть в работные дома, обманул дежурного офицера — в общем, выставил армию Федерации сборищем идиотов. Оскорбленное командование не могло не заинтересоваться, чего ради все это делалось. Федерация должна была немедленно воздать ему по заслугам за такое унижение и причиненные убытки. Однако его не трогали.
Он мысленно перебирал всевозможные варианты. Вряд ли так будет продолжаться бесконечно. Майор Ассомал, как выяснилось, находится в действующей армии; вероятно, они ждут его возвращения, чтобы начать допрос. Но стал бы командующий Солд ждать после того, что с ним сделали? Может быть, он мертв? Неужели Морган все-таки убил его? Или они ждут кого-то еще?
Морган вздохнул. Кого-то еще… Похоже, они ждут Риммера Дэлла. Да, скорее всего это так. Тил предала дворфов. Риммер Дэлл наверняка знает, что старушки связаны с Паром и Коллом Омсвордами и теми, кто отправился на поиски Меча Шаннары. И ему, конечно, должны были сообщить, что кто-то пытался освободить их, так что скоро он явится посмотреть на свою добычу.
Морган осторожно повернулся на бок. Тело болело уже не так сильно, как в первые дни, и кровоподтеки от побоев начали заживать. Повезло, что обошлось без переломов, да и вообще что остался в живых.
