– Тогда, – смиренно сказал Альфред, – я прошу, чтобы Совет оказал мне честь и выслушал меня.
– Ну конечно, брат, – с изящным поклоном ответил Самах. – Это ваше право. Совет выслушает вас, как только вы будете в состоянии предстать перед ним. Возможно, через день-два…
– Нет-нет, – запротестовал Альфред. – Время не ждет. Я имею в виду.. Я думаю, лучше вам прямо сейчас услышать то, что я собираюсь сказать, прежде… прежде чем… – он замялся.
У Олы перехватило дыхание. Она встретилась глазами с Самахом, и какие бы разногласия ни существовали между супругами, сейчас все они были забыты.
Язык сартанов, тесно связанный с их магией, обладает способностью вызывать образы, которые помогают слушателям лучше понять слова говорящего. Сильный сартан, наподобие Самаха, способен контролировать эти образы, чтобы его слушатели увидели только то, что он позволит.
Альфред, к сожалению, не умел управлять своим сознанием – он и с телом-то не всегда справлялся Ола, Самах, да и остальные сартаны, находившиеся в мавзолее, оказались свидетелями удивительных, пугающих и приводящих в смущение картин Картин, исходящих от Альфреда
– Совет соберется немедленно, – сказал Самах – Что касается всех прочих… – он умолк и обеспокоенно посмотрел на остальных сартанов, которые стояли и терпеливо ждали его указаний. – Я думаю, вы можете остаться здесь, пока мы не выясним, как обстоят дела на поверхности. Я вижу, некоторые наши братья еще не проснулись, Узнайте, может, с ними что-то не в порядке.
Сартаны поклонились и молча, без лишних вопросов отправились выполнять свои обязанности. Самах повернулся и направился к темному узкому коридорчику, в конце которого находилась дверь, ведущая наружу. Пятеро членов Совета последовали за ним. Ола шла рядом с Альфредом. Она не разговаривала с ним и даже не смотрела на него, давая ему время прийти в себя.
Альфред был благодарен ей, но он сомневался, что это ему поможет.
Самах шагал так быстро и уверенно, словно прошло не больше дня с тех пор, как он проходил здесь в последний раз. Поглощенный своими мыслями, он не придавал значения тому, что его длинная накидка мела пол, покрытый толстым слоем пыли.
Руны на двери замерцали голубым светом, когда Самах приблизился к ней и запел. Дверь распахнулась, подняв тучи пыли.
Альфред чихнул. Ола в замешательстве посмотрела на него.
Они вошли в зал Совета. Альфред узнал его по расписанному знаками круглому столу в центре комнаты. Самах нахмурился при виде мягкой пыли, покрывавшей стол таким толстым слоем, что под ней терялись вырезанные на крышке стола руны. Он остановился рядом со столом, провел пальцем по пыли и стал задумчиво разглядывать этот палец.
Остальные члены Совета не стали приближаться к столу, а остались стоять у двери. Сияние ее рун уже поблекло. Самах одним коротким словом заставил загореться ярким светом белый шар, висевший над столом. Потом он с сожалением взглянул на пыль.
– Если мы попытаемся ее стереть, то здесь будет нечем дышать. – Он помолчал, потом перевел взгляд на Альфреда. – Я предвижу, что ваш рассказ будет связан с вашим путешествием, и должен признаться, что он вызывает у меня страх, хотя я полагал, что не способен бояться. Думаю, мы можем сесть, и, пожалуй, на этот раз нет необходимости занимать наши обычные места.
Он отодвинул стул для Олы, и она уверенно прошла на свое место. Остальные члены Совета расселись сами и подняли при этом такую пыль, что на мгновение присутствующих окутала мгла. Вce закашлялись и принялись петь заклинания, чтобы очистить воздух. За это время пыль осела.
Альфред остался стояла, как и полагалось представшему перед Советом.
– Прошу вас, брат, приступайте, – сказал Самах.
– Сначала я должен просить вас ответить на несколько вопросов, – сказал Альфред, взволнованно стискивая руки. – Мне необходимо услышать ответ, прежде чем я буду вправе продолжать.
– Ваша просьба будет выполнена, брат, – торжественно произнес Самах,
– Благодарю вас, – Альфред неуклюже присел – видимо, это движение должно было изображать поклон. – Сперва я хочу спросить, не являетесь ли вы потомком того Самаха, который возглавлял Совет во время Разделения?
Взгляд Оды метнулся к Самаху. Лицо женщины побелело. Члены Совета на своих местах зашевелились; некоторые тоже посмотрели на Самаха, другие уставились в пол.
– Нет, – ответил Самах. – Я не являюсь его потомком. – Он сделал паузу, возможно, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я и есть тот самый Самах.
Альфред кивнул и тихонько вздохнул.
– Так я и думал. Значит, это тот самый Совет Семи, который принял решение разделить единый мир и создать на его месте четыре отдельных. Это тот Совет, который руководил борьбой против патринов, который разбил их и взял в плен. Это тот Совет, который построил Лабиринт и заключил в нем наших врагов. Это тот Совет, который решил спасти некоторых меншей от уничтожения и переправить их во вновь созданные миры, в которых вы планировали создать новый порядок, всеобщий мир и процветание.
– Да, – сказал Самах, – это именно тот Совет, о котором вы говорите.
– Да, – тихо и печально-повторила Ола, – это тот самый Совет.
Самах недовольно посмотрел на нее. Из прочих членов Совета двое мужчин и женщина, похоже, разделяли недовольство Самаха, а оставшиеся двое мужчин были на стороне Олы.
Столь явный раскол Совета поразил Альфреда и спутал все его мысли, которые и без того не отличались особой упорядоченностью. Все, на что он был сейчас способен, – с раскрытым ртом глазеть на своих братьев.
– Вы получили ответ, – раздраженно сказалг Самах. – У вас есть еще вопросы?
Вопрос у Альфреда был, но Альфред не знал, как его задать и при этом не рассердить главу Совета Семи. Наконец он выдавил из себя:
– Почему вы уснули?
Boпpoc был очень простым. Но, к своему ужасу Альфред услышал отзвуки остальных вопросов, терзавших его сердце, и они повисли в воздухе, как крик боли.
«Почему вы оставили нас одних? Почему вы покинули тех, кто так нуждался в вас? Почему вы закрыли глаза на хаос, разрушение, страдания?»
Лицо Самаха стало серьезным и встревоженным Альфред сам испугался того, что натворил, и теперь мог только запинаться и размахивать руками в безуспешных попытках заставить молчать свой внутренний голос.
– Вопросы порождают вопросы, – произнес наконец Самах. – Видимо, я не смогу ответить, пока вы мне кое-что не объясните. Вы не с Челестры, не так ли?
– Нет, Самах note 18. Я не отсюда. Я с Ариануса, Мира Воздуха.
– И вы пришли в этот мир через Врата Смерти, я полагаю?
Альфред заколебался.
– Наверно, правильнее будет сказать, что я попал сюда по воле случая, или по воле собаки, – добавил он со слабой улыбкой. Эти слова тоже вызвали картинки в сознании слушателей, и, судя по изумлению, отразившемуся на лицах, картинки были им непонятны.
