— Мы должны всегда быть готовыми к бою! — Пентесилея помахала острым копьем перед самым носом у Мирины. — Как знать, когда придется защищаться? Путь на юг лежит через горы, где бродят медведи да прячутся разбойники. Нельзя терять бдительности.
— Ну хорошо, хорошо! — Мирина отпрянула назад, покраснев от стыда. Уж лучше бы она придержала язык! Эти двое отчитали ее не хуже Хати.
Все знали, что Пентесилея обожает стрельбу и свой изогнутый лук: каждое утро она верхом на своей неутомимой кобылице Буре отрабатывала с подругами конные атаки. Всадницы носились взад-вперед, волна за волной, посылая стрелы во всех направлениях, и назад они стреляли так же метко, как и прямо перед собою. То туда, то сюда мчались они галопом по приказу Пентесилеи, пока и кони, и всадницы не покрывались потом.
Наконец, Атиша возвещала:
— Довольно!
Теперь лошадей полагалось хорошенько растереть, после чего Атиша требовала принести танцевальные жезлы. Жезлы, коротенькие, легкие, ярко раскрашенные, казались игрушечными, но танец давал девушкам легкость и умение в обращении с ними. Стоило закрепить на одном конце жезла острый железный наконечник, и он мгновенно превращался в грозное копье. Сейчас на жезлах Лунных Всадниц наконечников не было, но то, какие движения заставляла отрабатывать Атиша, не оставляло никаких сомнений: эти милые безделушки в любой момент могут стать смертоносным оружием.
Воительницы шли в наступление по коротко скошенной траве, уверенно вращая жезлы, а затем свирепо раскручивая их над головой. То и дело слышался стук дерева о дерево: то Лунные Всадницы упражнялись друг с другом: атака — защита, атака — защита. И — никаких тебе запретов: все средства, как говорится, хороши. Так что плясуньям приходилось несладко: у кого — разбитый локоть, у кого — подвернутая лодыжка.
Мирина замахнулась жезлом на Кассандру, царевна непроизвольно отпрянула, и Мирина отчасти ослабила натиск.
— Нет! Так ты ей не помогаешь, а, наоборот, вредишь! — закричала Пентесилея. — Если противника щадить, он так слабаком и останется! Язви как скорпион, бодай как баран!
Мирина на мгновение замешкалась, признавая правоту старшей подруги. Но стоило ей отвлечься, как Кассандра метнулась вперед и резким ударом сбила ее с ног!
— Ха! — воскликнула Пентесилея. — Молодчина! Удачная стратегия — залог победы!
Мирина, пошатываясь, поднялась на ноги и двинулась на Кассандру, пепеля ее взглядом.
— Вот так-то лучше, — похвалила Пентесилея.
* * *
По мере того, как месяц Палящего Зноя неумолимо убывал, ловкость и мощь Лунных Всадниц росли с каждым днем. Кассандра загорела и окрепла, и в то же время она словно излучала спокойную безмятежность. У Мирины тоже прибавилось и силы, и уверенности. Они стали почти неразлучны. Вот только времени для магии зеркал им удавалось выкроить совсем немножко. Но обе оставались довольны тем, что видели.
Резеда заметно раздалась в талии, двигалась она теперь медленно и неспешно.
— Похоже, к весне ребеночек родится, — рассказывала Мирина Кассандре. — Представляешь, я стану тетей! А в Трое все в порядке?
— Я редко гляжу в сторону Трои, — отозвалась Кассандра. — Я страшусь за Ифигению, но всякий раз, как я вижу ее в темном камне, с девочкой вроде бы все в порядке, ее балуют и нежат. Мне просто чудится, что она не слишком-то счастлива.
* * *
Лунные Всадницы свернули шатры: путь их лежал на юг. На зиму жрицы перебирались на священный остров Лесбос: там царил более теплый климат.
Отряд поскакал к югу, но в этот раз, не заезжая в Трою, обогнул восточные склоны горы Ида и двинулся дальше через горный перевал. Ехать по узкой каменистой тропке было непросто, и хотя лошади ступали уверенно, все облегченно вздохнули, когда дорога наконец-то зазмеилась вниз по южному склону. Впереди раскинулось море, а за ним лежали плодородные, зеленые прибрежные земли. Завидев вдали остров Лесбос, всадницы перешли на шаг.
— Здесь-то мы и встанем лагерем, — объявила Пентесилея.
— Да, но ведь солнце еще высоко в небе, — удивилась Мирина. — Я думала, мы поедем дальше и поищем лодки. До острова-то рукой подать!
Пентесилея покачала головой.
— Мы пробудем здесь две ночи, — сообщила она. — Завтра у нас — день сборов. Ты ведь про день сборов знаешь?
Мирина стала вспоминать, что Гюль с Хати вроде бы говорили про что-то подобное, да только она тогда не вслушивалась.
— А что за люди здесь собираются?
Пентесилея рассмеялась.
— Да нет, мы растения собирать будем, — серьезно пояснила Кассандра. — Травы и цветы для лекарств и целительных снадобий.
— Вот именно, — кивнула Пентесилея.
— Тебе-то откуда знать? — буркнула раздосадованная Мирина. Это ей все ведомо про Лунных Всадниц — ей, а вовсе не Кассандре!
Кассандра покачала головой, пожала плечами.
— Да ты только погляди вокруг, — сказала она, обводя рукой полукруг залива.
И Мирина тут же поняла, о чем та говорит. Густые, сочные травы и дикие цветы росли здесь в изобилии. Мысы, точно чуткие персты, протянулись далеко в море, указывая на отдаленный Лесбос. Тут и там цвели пышным цветом куртины редкостной дикой лаванды, золотистый укроп с зелеными перышками-листьями заполонил весь берег. А еще там благоухали хрупкие белые асфодели и высоченный зверобой — такого высокого Мирина никогда не видела. Вдалеке изогнутая береговая линия дробилась на множество островков, вокруг которых плескалось бирюзовое море, все в разводах темной синевы и фиолетовых пятнах более глубоких мест.
Мирина соскользнула со спины лошади.
— Да, теперь понимаю, — отозвалась она.
В этот самый миг из воды выпрыгнула гигантская рыбина — и дважды перевернулась в воздухе. За ней — еще одна.
— Смотрите-ка! — восторженно воскликнула Пентесилея. — Даже рыбы нам рады!
День сборов у всех Лунных Всадниц прошел в утомительных хлопотах: они бродили по лугам из конца в конец, набирая целые охапки диких трав и цветов. Они рвали зверобой, заживляющий раны и змеиные укусы, и горькую руту для укрепления зрения, и мелкие пурпурные соцветия прутняка, что остужают кровь женщинам постарше, и самое главное — нежный белый мак, что дарит благословенный сон тем, кто истерзан болью.
Мирина обнаружила Кассандру среди густых зарослей укропа: царевна стояла, застыв точно статуя.
— Что такое? — встревожилась Мирина.
Кассандра покачала головой.
— Троя, — прошептала она. — Троянская равнина, что протянулась до самого моря, тоже заросла укропом. Рыбаки и лодочники собирают стебли укропа — зажигать светильники в ночи.
