— Относительно кого?
— Доброго Доктора.
— Идет. Я о нем ничего не слыхал уже некоторое время.
— Тот пес — бродячий, из города. Зовут Счастливчик. Я даю ему кое-что из еды, когда он появляется, и он мне тоже оказывает услуги. Он вертится вокруг дома Тальбота тоже, потому что Тальбот собирает для него объедки. Но он слишком большой, чтобы кто-нибудь согласился кормить его постоянно, вот почему у него нет настоящего дома. Его можно заметить даже в лесу или в поле по ночам, он там охотится на кроликов.
— О! — произнес Ночной Ветер, поворачивая голову на девяносто градусов, чтобы взглянуть на дом пастора. — Это разрушает одну из новых теорий Морриса. Ты ведь расчетчик, да?
— Господи, Шипучка-то оказался болтуном.
— Это просто проскочило мимоходом в разговоре, — сказал он. — Если бы Тальбот действительно оказался игроком, к тому же еще и викарий в Игре… ну, дела приняли бы интересный поворот, не так ли?
— Да, — признал я.
— Итак, мы оба проверяем этот дом.
— Правильно, — ответил я. — Я не знаю наверняка, что Тальбот не игрок. Но если он и игрок, то не Счастливчик его компаньон.
— Интересно. А ты или Счастливчик видели в его доме подходящего кандидата на эту роль?
— Нет. Он, кажется, предпочитает растения животным.
— А растение может быть компаньоном?
— Не знаю. Они-то живые, но несколько ограничены в возможностях. Не знаю. Может быть.
— Ну, это все утрясется через несколько дней, я уверен. Масса времени, чтобы сделать дело, и мир будет — должен ли я сказать «возрожден» или «сохранен»?
— Скажем, «заварится каша», это точнее.
Он закрыл левый глаз, потом снова открыл.
— А что Добрый Доктор? — напомнил я ему.
— Ах, да, — ответил он. — Он был вторым из тех, о ком знала Текела. Но я заинтересовался, когда она стала настаивать, что там живут не два, а три человека.
— Вот как?
— Поэтому я полетел на разведку во время одной из этих жутких гроз, которые всегда бушуют в той местности. И она была права. По дому шатался какой-то огромный парень, наверное, пьяный. Самый большой человек, какого я встречал. Он там бродил очень недолго, в самый разгар грозы. Потом лег на ту странную кровать в подвале, и Добрый Доктор накрыл его с головой простыней. Больше он не шевелился.
— Странно. А у Бубона есть что сказать по этому поводу?
— Ба! На него надо напустить Серую Метелку, если я сперва не поймаю его сам. Крысы не такие соленые, как летучие мыши. Правда, пожестче… В смысле информации от него никакого толку. Не хочет меняться ни на что. То ли он глуп, то ли невежда, то ли просто скрытный.
— Не думаю, что он глупый.
— Тогда я не уверен, что он понимает свою выгоду. Во всяком случае, от него не очень-то много пользы для остальных.
— Надо будет как-нибудь загнать его в угол.
— Хвост не ешь. Они не вкусные. — Он снова хихикнул. — Если еще что-нибудь узнаешь о Тальботе или об этом доме, поговорим еще. Растения… гм?
Он расправил крылья и унесся в южном направлении. Я следил, как он растворился в ночи. Страшная птица.
Снова обошел вокруг пасторского дома, заглянув в некоторые окна. Потом услышал, как открылась задняя дверь. В этот момент я был со стороны фасада и бросился назад, прячась за деревьями.
— Славная кошечка, — произнес Великий Детектив, хорошо поставленным фальцетом, — приходи как-нибудь к нам еще.
Серую Метелку поставили на ступеньки заднего крыльца, и дверь захлопнулась. Я прочистил глотку, она еще некоторое время сидела там, вылизываясь, потом пошла в противоположную от меня сторону. И неожиданно очутилась рядом.
— С тобой все в порядке? — спросил я.
— Все отлично, — ответила она. — Давай поговорим.
Я двинулся к югу.
— А у нее хорошая память, у этой старой дамы, — наконец сказала Серая Метелка.
— В отношении чего?
— Ее слуга заметил меня, неожиданно вернувшись на кухню, и она услыхала, как я мяукнула. Она пришла и позвала меня по имени. Была очень мила. Даже дала мне блюдечко молока, которое я почла своим долгом выпить. Кто бы мог подумать, что человек может настолько хорошо рассмотреть кошку, чтобы потом узнать ее, не говоря уже о том, чтобы запомнить ее имя?
— Возможно, она любит кошек. Наверное, любит, раз захотела накормить тебя.
— В таком случае, можно было ожидать, что она заведет собственную кошку. Но ее там нет. Никаких признаков.
— Тогда у нее просто хорошее зрение и хорошая память.
Мы перешли через дорогу и пошли дальше.
— Наверное, — сказала она. — Итак, мне удалось как следует все осмотреть, прежде чем они меня нашли.
— И что?
— Там есть комната без окон с широкой дверью и нишей в дальней стене — она, между прочим, из камня. Этот старый дом много раз перестраивали. И все же очень похоже, что в этой нише когда-то стоял алтарь. Там даже высечены на камне несколько мелких крестиков и какие-то латинские буквы — по-моему.
— Хорошо, — сказал я, — с одной стороны.
— А с другой?
— Ночной Ветер знает об этом. Он пролетал тут, пока ты находилась в доме, и мы побеседовали. Между прочим, белую ворону зовут Текела.
— О, так он ее знает?
— …И ты оказалась права насчет викария. Это было ритуальное убийство — дань за позднее вступление в Игру.
— Похоже, вы долго беседовали.
— Довольно долго. Мне лучше рассказать тебе все.
— Мы идем в этом направлении с какой-то определенной целью?
— Да. Это входит в план.
Мы продолжали двигаться на юг, немного отклоняясь к западу, и я рассказывал ей о том, что узнал. Воздух постепенно становился влажным, а небо темным, как клякса, в этом особенном месте, над которым сверкала и гремела небесная артиллерия.
— Так ты хочешь снова заглянуть в окна к Доброму Доктору?
— Одним словом — да.
— Кошкам не очень-то нравиться мокнуть, — заметила она, после того, как теплая погода сменилась прохладной.
— Собаки тоже от этого не в восторге, — сказал я. Потом добавил:
— Кто бы ни победил, а дождь будет лить.
Она издала звук, наиболее близкий к смеху из всего, что я до сих пор от нее слышал, — легкий, ритмичный, музыкальный звук.
— Это правда, — сказала она немного погодя, — я уверена. Сколько раз в столетие Полная Луна светит в канун Дня Всех Святых?
— Когда как, — ответил я. — Более интересный вопрос, сколько раз в этом случае собираются соответствующие люди, чтобы попытаться открыть путь или удержать его закрытым?
— Я бы не смогла угадать. Ты в первый раз, конечно.
— Нет, — сказал я и не стал распространяться на эту тему, зная, что именно я сейчас выдал.
