Ну а к концу пятого дня ее ждал неожиданный сюрприз. Они вышли к реке, струившей свои воды среди гордо возносящихся в невообразимую высь золотых стволов. Дрок дождался, пока женщина отдышится и немного придет в себя, и качнул копьем вниз по течению.
— Нам идти туда? — поинтересовалась на всякий случай Лика.
— Да, — кивнул ее немногословный попутчик.
— Но мы же выйдем из вашего леса!
— Не совсем, — покачал головой дрок. — Здесь очень много рек, — он показал в сторону леса, — а там, внизу, они сливаются в одну. Ту, что вы зовете Черной. В том месте мы переправимся на другой берег.
— Почему не здесь?
— Между реками — болото. — Он оглядел женщину с головы до ног. — Тебе не пройти.
И, не дожидаясь очередных вопросов, двинулся на восток по течению реки. Постепенно золотые деревья уступили место обычной лесной растительности. А скоро и Инзи остановился на небольшой полянке и скомандовал:
— Привал.
— Слава Вседержителю! — Лика со стоном облегчения повалилась на траву.
Дрок презрительно хмыкнул и легко начал спускаться вниз к воде. Разбойнице стало интересно, что он там забыл, так как недалеко от поляны журчал маленький ручей с кристально чистой водой. У нее мелькнула было мысль, что лесной житель решил разнообразить их стол какими-нибудь пиявками или водяными червями, как дрок опроверг ее измышления.
Инзи остановился возле большого завода, на поверхности которого плавали розово-белые кувшинки, и пристально уставился в воду. Когда Лике уже надоело разглядывать замершего в неподвижности лесного жителя, тот вдруг стремительно взмахнул копьем, вода забурлила, и дрок выволок на берег здоровенную, блистающую золотой чешуей рыбину.
Разбойница с разинутым от удивления ртом наблюдала, как дрок вытащил на поляну свой улов и швырнул его по направлению к женщине.
— Почисти рыбу, — приказал он обалдевшей Лике и нырнул в кусты.
К тому времени, когда она освободила от чешуи и внутренностей мясистый улов, дрок вернулся на поляну, волоча за собой две сухие валежины.
А немного позже Лика наслаждалась запеченной в глине, исходящей умопомрачительным ароматом рыбиной. Дрок посыпал ее вдобавок какой-то сушеной травкой из своей наплечной сумы, от которой к аромату добавились запахи тимьяна, петрушки, укропа и еще чего-то, вроде смутно знакомого и в то же время абсолютно неуловимого, придавшего рыбьей тушке своеобразный и изысканный вкус.
Дрок, к удивлению Лики, разделил с ней трапезу и с не меньшим, чем она, аппетитом поглощал рыбу.
— Разве вы едите что-то помимо растительной пищи? — поинтересовалась Лика, когда с ужином было покончено.
— Да. — Ответы дрока не отличались многословием.
— А как насчет мяса? — продолжала допытываться Лика.
— Мясо тоже, — ответил дроки, предваряя следующий вопрос, добавил: — И птицу.
— Что же ты мне запрещал пользоваться вот этим? — Лика похлопала по арбалету, лежащему рядом.
— Во время двух лун в Лесу нельзя охотиться.
— Почему?
Дрок молча смотрел куда-то во тьму.
— А костер? — спросила она, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.
— Тебе так хотелось встретиться с другими? — вопросом на вопрос ответил дрок.
— Что плохого они могли бы мне сделать?
— Людям запрещено бывать в тех местах. Или тебе надоело жить?
— Странные вы существа, — после продолжительной паузы продолжила Лика. — То нельзя, это нельзя... сидите в вашем лесу, как медведи в берлоге.
— А вы бы хотели, чтобы мы оттуда вышли? — неожиданно усмехнулся дрок.
Видеть эмоции на вечно невозмутимой физиономии лесного жителя было до того неожиданно, что Лика в первый момент даже запнулась.
— Так никто не живет — замкнувшись. — Разбойница обрадовалась, что дрок наконец-то пошел на контакт. — Ни дварфы с Триалетского хребта, ни шелты...
— А зачем? — поставил Лику в тупик вопросом Инзи.
— Как зачем?! Хотя бы ради торговли. Да вы на одной травке, которой ты сдобрил рыбу, можете сделать состояние.
— А зачем?
— Да хотя бы затем, чтобы вам не пришлось нанимать проводников среди людей, если понадобится куда-то дойти! — выпалила вконец раздосадованная Лика. — Вот тебе почему-то понадобилось идти на юг?
— Да. — Дрок опять стал односложен.
— А на кой?! Что ты там такого потерял, чего не можешь найти в своем разлюбимом лесу?
— Это тебя не касается. — Инзи лег на траву и уставился в ночное небо, давая понять, что разговор окончен.
— Вот-вот! — все никак не могла успокоиться Лика. — Когда нечего сказать, легче всего послать куда подальше!
— Мы этим отличаемся от вас? От людей? — с иронией в голосе вдруг произнес дрок. — Вы каждому встречному выкладываете, куда и зачем идете?
— Ну, не каждому, — протянула Лика, — но мы же с тобой путешествуем вместе...
— И что с того?
— Надоело смотреть, как ты корчишь из себя высшее существо! Лесной бирюк!
— Может, мы и бирюки, — сверкнул в темноте глазами дрок, — но, в отличие от людей, не уничтожаем себе подобных.
— С чего ты взял, что люди только и думают, чтобы кого-нибудь убить? — не желала сдаваться Лика.
— А что случилось с Котесом и остальными? — повернул голову в ее сторону дрок.
— Ну, это произошло из-за встречи в лесу...
— Вы там цветочки собирали? — опять усмехнулся Дрок. — Или искали травку, что так тебе понравилась?
— Хм. — Лика впервые не нашлась, что ответить.
— Вся старая дорога отмечена телами твоих сородичей, — продолжил дрок. — Это одно из развлечений людей? И ты хочешь, чтобы мы последовали вашему примеру?
— Это единичный случай...
— Нас слишком мало, чтобы перенимать ваши привычки и обычаи, — не дал ей закончить дрок. — Десяток таких «единичных случаев», и от моего народа не останется никого. — Он надолго замолк, а потом добавил: — Когда-то мы рассуждали, как и вы, люди, и были жестоко наказаны за это...
Страйк
— Ну что? — Страйк с надеждой уставился на вошедшего. — Нашел кого-нибудь?
Оборванец молча мотнул головой и начал аккуратно снимать с себя живописные лохмотья. Затем он упрятал одежду в сундук возле стены и натянул вполне сносный халат. Наемник без особого интереса наблюдал за превращением нищего во вполне приличного с виду человека. Подходил к концу третий день, как он обосновался в логове Хромого Хали, и ежедневное преображение хозяина в оборванца и обратно уже порядком приелось.
Когда-то Страйку довелось вытащить Хали из почти безвыходной ситуации. Последний еще только начинал свою карьеру нищего, когда у него случилась стычка с собратьями по цеху, недовольными появлением нового конкурента.
