"Это ты можешь. - В поток Светкиного сознания неожиданно вклинился спокойный голос кошки. - Только не удушишь, а горло с мясом вырвешь. Думаю, в боевой форме у тебя появятся весьма внушительные коготки"
Трииса хихикнула, а Светлана потеряно замолчала. Представив парочку монстров из фильмов ужасов, она нервно сглотнула и порадовалась, что не жалует сей жанр кинематографа.
"Мне тоже страшилки слушать не нравится, - лениво заметила Трииса. - Тем более что в наше время реальность страшнее сказки бывает. Среди вящих такие экземпляры попадаются, что мифические чудовища от ужаса бледнеют и в свои скромные подземелья прячутся, дабы в их шаловливые ручонки не попасть! Всё, молчи, хозяин дома с семейством припёрся. Сейчас я его попугаю немножко, а минут через десять и Ирсин появится. То ли меня, то ли от меня защищать".
Света хотела приструнить наглую кошку, мол, нечего мирных жителей терроризировать, но оглушительный злобный рык, вырвавшийся из кошачьей пасти, заставил заледенеть от ужаса не только несчастного хозяина дома, его семью и гостей, но и Светлану.
"Нарушите мой сон - раздеру в клочья!" - прозвучало в головах всех находившихся поблизости разумных существ. Трииса же убедившись, что её правильно поняли, лениво потянулась и уютным калачиком свернулась на коленях земляки.
Открыть глаза и посмотреть на то, как отреагировал на беспардонное заявление хозяин дома, Света не решилась: Трииса перестала казаться милой домашней кошечкой, а в сознании возник образ огромной чёрной пантеры с золотыми как солнце глазами…
Ирсин с сыном, как и предсказывала Трииса, подлетели к дому через десять минут. На почтительном расстоянии от крыльца стоял хозяин дома, его жена с детьми и семейство собак, определённое на постой.
- Твоя кошка совсем сбрендила! - возмущённо потряс кулаком немолодой, коренастый мужик. - Из-за неё я в собственный дом войти не могу! Положение - глупее не придумаешь и перед гостями неудобно! И детей кормить пора! И…
- Спокойно, Жайлен! Это я приказал Триисе охранять девочку. А ты знаешь мою кошку, она слово держать умеет. Сказано, никого не подпускать…
- Не заговаривай мне зубы, Ирсин! Забирай свою подружку и позволь мне в моём доме гостей разместить. Или до ночи их на улице держать прикажешь? Может, нам тут кружком усесться и подождать, пока твоя кошка выспится?
- Ну, хватит, Жайлен. Сейчас я заберу и Триису, и девушку.
Маг с виноватым видом подошёл к крыльцу и, почувствовав его приближение, Светлана перестала притворяться спящей. Она уже открыла рот, чтобы извиниться за доставленные хозяевам дома неудобства, но тут в голове прозвучал привычно ехидный и воинственный голос:
"Значит, я тут по твоему приказу?"
Боевой настрой кошки, словно вирус гриппа, тотчас передался землянке. Просить прощение за то, что Ирсин бросил её на пороге незнакомого дома и отправился по своим, пусть и очень важным делам, сразу же расхотелось. Светлана гордо вздёрнула подбородок и с укором взглянула на мага:
- Вы бросили меня здесь в невменяемом состоянии. А Трииса осталась и всё это время поддерживала меня!"
- Но в деревне Вам ничего не угрожало, - начал оправдываться Ирсин. - А что касается тебя, Трис…
"Всё, что меня касается, я без тебя знаю! - огрызнулась кошка. - А вот что касается нашей гостьи, здесь вопрос спорный. И утверждать, что Малина Лас безопасное место для неё я бы не стала".
Трииса спрыгнула с колен Светланы, потянулась и оскалилась кому-то за спиной Ирсина. Маг резко обернулся, хватаясь за спрятанный под одеждой кинжал, но кроме смеющегося в кулак сына, Жайлена с семьёй и гостями да приближающегося к дому Тайена со "свитой" никого подозрительного не обнаружил. Он повернулся, чтобы отчитать Триису за ложную тревогу, но кошки на крыльце не было.
- Какая же ты стерва, Трииса, - в сердцах прошептал он и протянул руку землянке. - Идёмте, Света, я наконец-то представлю Вас своей семье и новым подданным Либении.
Особенности главернского рабовладения.
Юля проснулась, почувствовав на губах тёплую кислую жидкость. Всё тело ныло и горело, словно девушка долго и безнадёжно болела, а горло походило на пересохшее от зноя русло реки. Влага, тонкой струйкой льющаяся в рот, была отвратительна на вкус, но её всё равно хотелось проглотить, чтобы хоть как-то остудить пылающее нутро. Юлька напрягла шею, силясь сделать глотательное движение - не вышло. Жидкость заполнила рот, загородила дыхательные пути. Землянка закашлялась и резко села. Сплюнув и хрипло откашлявшись, она хотела открыть глаза, но веки - спаянные свинцовые гири - не желали разлепляться, и девушка потёрла их руками, не сразу осознав, что запястья крепко перетянуты верёвкой. "Меня связали?" Глаза распахнулись сами собой. Юля сидела на берегу довольно широкого ручья, в тени могучего кипариса. Противоположный берег представлял собой ровный покатый склон, покрытый мелкими кустиками с острыми коричневыми иголками и россыпями розоватых и белых цветочков. Справа и слева от одинокого кипариса высокой, плотной стеной стояли странные, шарообразные кусты. Их голые ветки с лохматыми пучками буро-зелёной листвы на концах скручивались и извивались под немыслимыми углами, производя жуткое, отталкивающее впечатление. Рассеянный взгляд девушки перебегал от ветки к ветке, от куста к кусту, пока не остановился на знакомой фигуре в льняной рубахе и грязно-белых бриджах. "Это же Эрик", - заторможено подумала Юля и, приглядевшись, вздрогнула: парнишка был привязан к толстой изогнутой ветке. Из его рта торчал конец какой-то красной тряпки, сандалии едва касались земли. Эрик отчаянно перебирал ногами, пытаясь сохранить равновесие, и со стороны казалось, что он пританцовывает на мысочках. Мальчишка таращился на Юльку и кривлялся. Похоже, пытался донести какую-то мысль, но мозг девушки ещё не очнулся от сна, и она почти ничего не соображала.
- Потом, Эрик, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, так заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, землянка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать воду, прохладную, пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода омыла сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
- Достаточно!
Сильные руки подхватили Юльку подмышки, дёрнули вверх и оттащили от воды. Затуманенный рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Какой-то мужчина склонился над ней, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
