Алёна Реброва - Пути неисповедимых

— Естественно мне будет холодно… я же лежу в насквозь мокрой одежде, под мокрым одеялом, на хлюпающем матрасе! Каким придурком надо быть, чтобы не снять с меня ледяную одежду!?

— Я подумал, что тебе не понравится, если я увижу тебя без одежды, — проговорил Арланд, уже понимая, какое это тупое оправдание.

— Каким местом ты думал!? Хочешь, чтобы у меня было воспаление легких или я застудила себе еще что-нибудь!? — ответ Арланда возмутил меня не меньше, чем его выходка с апостолом Петром.

— А что, от переохлаждения бывает воспаление легких? — он прикинулся идиотом.

— Да ты в своем уме вообще!? Что на тебя нашло!?… Дай мне сухую одежду!

— Иди сама возьми, — пожал он плечами и отошел от кровати, сел у окна и стал смотреть на море.

Ненависть к этому придурку помогла мне преодолеть слабость, я встала с кровати и сама нашла себе нормальное сухое чистое полотенце. Вытершись насухо и переодевшись, я вернулась в комнату, где забралась на койку Леопольда и там, укрывшись с головой теплым сухим одеялом, стала молча глотать злые слезы.

За что он так со мной? Ясно, за что… хочет наказать меня за то, что я не подходила к нему после того, как он очнулся в избушке.

— Бэйр… — неуверенный голос инквизитора раздался над самым ухом. Я почувствовала, как он через одеяло коснулся моего плеча.

— Оставь меня в покое, мне плохо!

— Тогда ляг внизу, на моей кровати, чтобы, если тебе станет хуже, я мог хоть что-нибудь сделать. Тут я до тебя едва дотягиваюсь.

Хотя мне хотелось послать Арланда с его запоздалым участием, я сделала, как он просил, потому что это было разумно. Я уже чувствовала, как у меня поднималась температура и начинался жар. О том, чтобы попытаться использовать магию и вылечить себя не могло быть и речи: в таком состоянии я сделаю себе только хуже.

— Может, тебе стоит выпить горячего вина? — предложил инквизитор, садясь на стул возле кровати, до которой я едва доковыляла из-за того, что пол корабля по-прежнему время от времени уходил из-под ног из-за шторма.

— Давай вино, — вздыхаю, закрывая глаза. Голова кружилась после пути с верхней полки на нижнюю.

После того, как я выпила две кружки горячего, мне стало немного легче. По крайней мере, алкоголь успокоил нервы и частично прояснил голову.

— Ну как ты? — поинтересовался Арланд, трогая рукой мой лоб. Конечно же, сквозь перчатку он ничего не почувствовал, а снять ее не решился.

— Паршиво…

— Я попробую тебя вылечить, — сказал инквизитор, хотя особой уверенности в успехе я в его голосе не почувствовала.

— Не сможешь, — ответила я. — Ты и крупицу светлой силы из себя сейчас не вытянешь.

— Но мне нужно попытаться, — возразил он и вытянул надо мной свои руки, закрыв глаза.

Он честно попытался сделать что-то, его лоб даже покрылся испариной, но никакого результата не было.

— Что ж… на какой-то момент мне даже показалось, что ты возьмешь верх над своими силами и сможешь ими управлять, — хотя мне давно не было так паршиво, как сейчас, мне казалось, что нужно его подбодрить.

— Спасибо тебе… и все же прости. Из-за меня ты теперь слегла в постель, — виновато поглядел на меня Арланд. — Это был не самый мой умный поступок, отомстить тебе таким образом.

— Ладно уж… я поняла твой намек, — вздыхаю, закрывая глаза. — Я вела себя как последняя сволочь, игнорируя тебя. Но я… я просто не могла иначе. Я не могла заставить себя подойти к тебе после всего этого… просто не могла. Сначала я боялась, что ты окажешься демоном, а потом не сумела перебороть этот страх и проверить…

— Не будем об этом, — перебил меня Арланд. — Скажи, тебе уже не холодно?

— Немного… еще от одной чашки вина я бы не отказалась, — охотно отойдя от неприятной темы, улыбаюсь, не открывая глаз.

— Оно очень крепкое, не стоит, а то еще напьешься, — возразил инквизитор и сам приложился к бутылке — я услышала характерное бульканье.

— Жмот, — фыркаю. — Ты, кстати, так и не рассказал мне, что случилось.

— Не хочешь погреться в моей мантии? — вдруг предложил Арланд. — Мастер, узнав, что я еду в холодный Агирад, выбрал самые теплые материалы, и я теперь в накидке как в шубе.

— Тебе уже нельзя ее снимать, — с сомнением смотрю на белые инквизиторские одежды.

— Сомневаюсь, что посреди моря есть монахи.

— И все же не стоит. Мало ли, что может произойти?

— Как скажешь, — кивнул Арланд и отпил из бутылки еще немного. — Что произошло? Мы с Леопольдом сидели за столом, играли в карты, и я выигрывал. Тут корабль качнуло, карты смешались и все мои выбитые очки лишились доказательств! Когда мы уже начали новую партию, к нам вломился Саами Грут и сказал, что ты в беде. Он объяснил, куда идти, и мы бросились туда. Чтобы остановить затопление, нужно было просто открыть двери снаружи. Когда я добрался до тебя, ты была почти без сознания, но глаза у тебя были открыты, и ты пыталась дышать… Мда… Агрибальд был рядом и я так и не понял, жив он или нет. Я отказался делать искусственное дыхание старикашке и взялся за тебя. Леопольд же занялся Агрибальдом. Мы растащили вас по каютам, а дальше ты знаешь. Сейчас шторм, выходить никому нельзя. Неизвестно, как скоро вернется Лео и расскажет, что с твоим нанимателем.

— Так это Саами Грут предупредил тебя? — задумчиво переспросила я.

Конечно, думать, будто Арланд сам пошел меня спасать, было глупо. Но почему Саами Грут предупредил его? Разве не он велел своему слуге запереть нас в той комнате и избавиться от излишне любопытных? Теперь я ничего не понимаю!…

— Да, Саами Грут… И выглядел он, как высокий мужчина, которого ты описывала.

Я рассказала Арланду про странные перевоплощения капитана и заодно рассказала о том, как мы вообще оказались в той комнате. Инквизитор так ничего и не сказал, но, судя по нахмурившимся черным бровям, он тоже заподозрил неладное.

Нашу беседу прервал Леопольд, постучавшийся в дверь. Арланд впустил его и быстро запер за ним дверь.

— Бэйр, что с тобой!? — увидев меня, оборотень кинулся к моей постели.

— У меня температура, горло болит и насморк, последствия купания в холодной воде. А что с Агрибальдом? — спросила я, высунув из-под одеяла нос, чтобы немного подышать.

— С ним все в порядке, я натаскал ему пледов и нашел для него бутылку какого-то крепкого алкоголя. Единственное, что ему грозит, — это похмелье, — успокоил меня Леопольд. Он улегся ко мне на кровать и обнял через одеяло, согревая. — Если к завтрашнему дню шторм утихнет, то вы с ним увидитесь. А сейчас на палубу выходит нельзя: смоет. Тут, в каютах, качка еще не так ощущается. Капитан сказал, это может продлиться до самого утра. Опасности для корабля нет, он и не такие бури переживал, но выходить из кают никому нельзя, кроме тех, кто может превращаться в птиц.