Посёлок ютов сейчас постоянно охранялся королевской гвардией. Воцарившаяся в стране зима с каждым днём усиливала ненависть германарцев к "снежным демонам", а чистильщики делали всё, чтобы эта ненависть не утихала. Она напоминала лёгкую метель, которая теперь почти круглосуточно гуляла по Гаммелю, каждую минуту грозя перейти в настоящую бурю.
Выборы в парламент привели к уличным беспорядкам, которые, к счастью, удалось вовремя пресечь. Спровоцированы они были сторонниками губернатора Герхардта Фогеля, когда королева отклонила его кандидатуру на пост премьер-министра. Её голос оказался решающим.
— Ваше величество, — сказал Изабелле лорд Джадд, — надеюсь, вы понимаете, что теперь восстановили против себя крупнейших промышленных магнатов Федерации? Люди, на которых держится наше экономическое процветание, привыкли к лояльности королевского двора…
— Что ж, отныне королевский двор не лоялен к преступному бизнесу. Для процветания достаточно и законных путей.
— Такие олигархи, как Фогель и его приятель Грундер, располагают военной мощью, способной запросто сокрушить королевские вооружённые силы Германара…
— Я всегда могу рассчитывать на военную помощь Федерации. А содержание нелегальной армии — преступление…
— Так же, как и незаконный бизнес, — вздохнул советник, глядя на королеву, как терпеливый наставник смотрит на дитя, которое отчаялся образумить. — Однако этот бизнес процветает. Если правительница одной единственной маленькой страны решила изменить вселенную…
— Лорд Джадд, я отдаю себе отчёт в том, что правлю не вселенной, а всего лишь маленькой страной, и моя задача состоит всего лишь в том, чтобы навести здесь порядок. А посему я не могу допустить, чтобы премьер-министром Германара стал его главный криминальный авторитет. Это было бы по меньшей мере цинично.
— Герхардт Фогель получил благословение епископа Валерия. Если вы пойдёте ещё и против ортодоксальной церкви, все тут же вспомнят о вашем лебронском происхождении. Скажут, что вы снова переметнулись на сторону Элианской церкви…
— Моя вера — это моё личное дело. Я считаю, что в стране, где церковь официально отделена от государства, священничество слишком активно вмешивается в жизнь своих сограждан. Не пора ли положить этому конец? А заодно и положить конец разгулу идеологии, проповедующей превосходство истинных детей Адама и Евы над другими расами. Особенно если учесть, что никто из нас не видел ни Адама, ни Еву и понятия не имеет, как они выглядели. Думаю, Леонарду Кауфману пост премьер-министра по плечу. Он хороший экономист и не замешан ни в каких грязных делишках. За него проголосовало почти 90 % Нижней палаты.
— Я надеюсь, что ваши прогнозы сбудутся, ваше величество, — лорд Джадд слегка поклонился, бросив короткий неприязненный взгляд в сторону Иланы.
Советник был страшно раздосадован тем, что королева настояла на присутствии этой девчонки при столь важной беседе.
— У меня нет секретов от моей приёмной дочери, — сказала Изабелла. — К тому же ей полезно слушать такие разговоры. Все члены королевской семьи должны более или менее разбираться в политике.
Во время разговора Илану ни о чём не спрашивали, и она скромно помалкивала, однако лорд Джадд время от времени смотрел на неё так, словно она была коварной колдуньей, которая наложила на королеву злые чары, помутившие её рассудок.
Через несколько дней в нескольких частных газетах появилась статья "Королева во власти демона".
"Изабелла правит Германаром лишь формально, — писал анонимный автор. — Реальная же власть, судя по последним указам, находится в руках Снежной Принцессы. Теперь она главный советник её величества. Будьте готовы к тому, что скоро она станет нашей королевой. Да и кто же ещё может править в стране вечной зимы? Только Снежная Королева. Обманчиво юная и прекрасная демоница, завладевшая душой и разумом Изабеллы Фабиани".
— Неужели лорд Джадд дошёл до такой низости? — возмутилась Илана. — Как бы я его ни раздражала, он прекрасно знает, что ни я, ни кто-либо другой не в состоянии навязать тебе свою волю!
— Лорд Джадд тут ни при чём, — заверила её королева. — Он брюзга и сноб, но человек он порядочный. Прежде я политикой не занималась — большинство коронованных особ Германара не утруждали себя столь скучным делом. Они не использовали даже ту сильно ограниченную конституцией власть, какую имеют монархи в нашей стране. Теперь, когда я вдруг начала во всё вникать и влиять на ход событий, меня решили объявить одержимой. Ну а кем мне ещё быть одержимой, как не снежным демоном? Недаром же в городе и окрестностях столько снега!
— Опять от меня одни неприятности…
— Не говори ерунды! Ты ни в чём не виновата и не должна ни каяться, ни прятаться от людей только потому, что среди них есть клеветники…
— Я не уверена, что не имею отношения к этой вечной зиме, которая тут сейчас воцарилась. Эта зима пришла из моего мира. И возможно, она пришла сюда вместе со мной…
— Ты родилась здесь — мы это доказали.
— Билли, я тут недавно подсчитала… Климат в наших краях стал портиться лет эдак тринадцать тому назад. То есть недалеко от даты моего рождения. Тогда-то и начались все эти несвоевременные холода…
— Это может быть и совпадением. Во всяком случае, это ничего не доказывает.
— Мы тоже ничего никому не доказали, найдя моих родителей. Симпатии ко мне у жителей Гаммеля не прибавилось.
Словно в подтверждение её слов на следующий день кто-то осквернил могилы её близких. Причём на памятнике отца было написано:
Только одержимые дьяволом могут произвести на свет такое чудовище, как Илана Стивенс!
Могилы привели в порядок, но через несколько дней их снова исписали всякими гадостями, а у одного памятника отбили угол.
— Придётся поставить на кладбище охрану, — вздохнула королева. — Господи, что творится… Раньше в Германаре никогда не охраняли кладбища.
— Раньше в Германаре не умирали от ледяной болезни, — хмуро сказала Илана. — В последнее время опять вспышка таких смертей. Несколько дней назад на этом кладбище похоронили двух детей. Думаю, это-то и спровоцировало очередной приступ ненависти ко мне. И естественно, к тем, кто меня породил. А охрану ставить не надо, я сама позабочусь о сохранности могил. Я покрою памятники слоем магического льда — совсем тонким. Его и видно-то почти не будет, но он прекрасно защитит любой предмет от повреждений и даже от попыток что-нибудь на нём написать. Я научилась делать вечный лёд, когда мои милые одноклассники разбили нам с бабушкой окно. Правда, через несколько дней он стал подтаивать, но я его снова укрепила. Делать лёд совсем вечным я пока не умею. Может, со временем научусь…
