Каким бы тонким ни был слой магического льда на памятниках, теперь они блестели ярче прежнего, а на солнце так просто сияли. Это удивляло горожан едва ли не больше, чем неуязвимость надгробий.
"Снежная демоница защитила могилы своих родителей при помощи колдовских чар", — писала ортодоксальная газета "Голос истины".
На это заявление на следующий же день откликнулась газета "Свободное слово": "Если демоны защищают могилы от поругания, то они ведут себя, как ангелы, ибо все мы знаем, что осквернение могил — тяжкий грех. Но скорее всего, защитный слой, которым королева распорядилась покрыть могилы родителей её воспитанницы, — попросту новое изобретение технологов".
Нападки церкви на королевский двор теперь участились. Не имея большого веса в политике, правители Германара всегда активно участвовали в культурной и религиозной жизни страны и даже могли издавать касающиеся этих сфер указы, не согласуя свои решения с парламентом. Последний указ королевы провозглашал равноправие всех религиозных объединений Германара за исключением тех, что практиковали принесение в жертву живых существ и проповедовали антигуманные и антиобщественные идеи. Теперь на городских улицах можно было послушать не только ортодоксальных проповедников, но и элианских, синайских, ведийских. И посмотреть на праздничные шествия разных религиозных общин. Илане очень понравилось представление, которое устроили на главной городской площади Почитатели Эдды. Сценки из жизни скандинавских богов и героев собрали массу народа, а члены ортодоксального братства, попытавшиеся забросать "языческую мразь" водяными снарядами, были немедленно арестованы за нарушение общественного порядка. Позже они оправдывались, что в этих «бомбочках» была святая вода, так что они желали нечестивцам только добра…
— Неудивительно, что тебе больше всего нравятся скандинавские легенды, — сказал Илане Мартин за обедом.
Как гость королевы он делил трапезу с ней и её приёмной дочерью в маленькой гостиной Семейных апартаментов — так во дворце называли комнаты, в которых протекала частная жизнь венценосного семейства. В последнее время в этих апартаментах всё чаще и чаще бывали Томас и Лилиана. Сегодня они тоже обедали в гостиной.
— Северная мифология тебе ближе, и понятно почему… А Ева без ума от праздничных шествий Служителей Кришны. В Леброне их много. Элианская церковь всегда была терпима к другим религиям, так что мы уже на разные праздники насмотрелись. Еве нравятся наряды кришнаитов. Она даже решила разработать серию моделей в этом стиле.
— А почему она с тобой не приехала?
— В её положении лучше сидеть дома. А уж если и ездить, то не в такие опасные зоны, как нынешний Германар.
— Это в каком ещё таком положении? Она беременна?
— Да. Правда, совсем немножко, — засмеялся Мартин. — Всего полтора месяца.
— И ты оставил её одну?
— К ней сейчас двоюродная сестра приехала, поживёт у нас до моего возвращения. Да и Люцифер присмотрит.
На будущего отца посыпались поздравления. Томас, лукаво поглядывая на Лилиану, завёл речь о назревшей необходимости продолжить славный род Гилленсхаалей. За столом воцарилось веселье. И никто, кроме Иланы, не заметил, насколько наигранна весёлость хозяйки. Положение правительницы научило Изабеллу в любой момент надевать любую маску, и иногда надо было проявить изрядную проницательность, чтобы разглядеть, что под этой маской скрывается. Илана видела — королеву что-то встревожило и не на шутку. И произошло это на площади, во время представления. Неужели её так расстроил инцидент с ортодоксами?
— Этих придурков уже отпустили? — спросила девочка, когда они с королевой остались наедине. — Вроде бы, они никого не ранили, только водой немного забрызгали…
— Да, я попросила отпустить их, — рассеянно ответила Изабелла. Чувствовалось, что мысли её витают где-то далеко. — На этот раз без штрафа. Но общине сделают предупреждение.
— Значит, можно считать, что всё утряслось? Тогда что тебя тревожит? Такое впечатление, что ты на этой площади призрак увидела.
— Так и есть, — слегка побледнев, ответила королева.
— Он там был, — продолжила она после небольшой паузы. — На площади… Среди зрителей.
— Кто?
— Гай.
— Принц?! Твой сын? Господи, Билли, мало ли похожих людей?
— Я его никогда ни с кем не спутаю.
— Да, конечно, но… А где он был?
— Помнишь компанию на мотореллах? Они подъехали минут через десять после начала представления. Он был там, среди них. В чёрных кожаных штанах и голубой накидке с капюшоном…. Он сильно вырос, но я его узнала.
— Я помню, как эта компания подъехала, но я к ним не приглядывалась… Билли, они же стояли довольно далеко. На таком расстоянии ничего толком не разглядишь…
— Я узнаю его на любом расстоянии, в темноте, с закрытыми глазами… Детка, ты ещё не была матерью, ты не понимаешь… — Изабелла судорожно сглотнула. — Возможно, я схожу с ума, но… я видела его. Он повзрослел, но я узнала его. Клянусь, я… О господи, неужели это снова начинается!
Королева опустилась в кресло и какое-то время молчала, прижав к вискам тонкие побелевшие пальцы.
— Когда он умер, я едва не сошла с ума. Я не могла поверить, что он умер, мой Гай… Мне казалось, что хоронят не его, а какую-то куклу. Через неделю после похорон я даже потребовала эксгумации. Её провели тайно, ночью. Я смотрела на него и не могла понять… Я не хотела верить, что это он! Этот мёртвый мальчик в гробу… Мне казалось, что это точная копия моего сына, но не он. А сам он где-то далеко, и я не в силах найти его… Если бы не Джордж, я бы тогда точно сошла с ума. А два с половиной года назад… Это тоже было на площади, во время праздника. Гай стоял в толпе и смотрел на меня. Тогда он был ближе, и я видела его так ясно. Он смотрел на меня с ненавистью… А может, с укором… Он как будто в чём-то меня обвинял. Наверное, в том, что я смирилась с его смертью — вместо того, чтобы его искать… Илана, детка, ты считаешь меня сумасшедшей?
— Сумасшедшие таких вопросов не задают. Когда умер Таддеуш, со мной творилось то же самое… Почти. Знаешь, Билли, мы с тобой нормальные, а вот в этих смертях есть что-то ненормальное. Так же, как и в этой жуткой болезни. Я не видела Тэда больного, но те, кто видел, говорили, что он очень изменился. Ледяная болезнь превращает человека в зомби. Такое впечатление, что он теряет душу ещё до того, как умрёт. От него действительно остаётся только его бледная копия, только слабеющее тело, а ведь человек — это не только тело…
— Это-то меня и пугает, — покачала головой королева. — Перед смертью Гай никого не узнавал, даже меня. Человек без души — уже не человек. Иногда я думаю о том, что кто-то похитил душу моего Гая, и она бродит неприкаянная где-то рядом, в неком параллельном пространстве. Мой сын взывает ко мне и просит освободить его. Он не нашёл покоя, хоть и погребён по христианскому обряду. Может, потому меня и преследуют эти видения? После того случая — два с половиной года назад — я пошла к Джорджу… Часть разговора ты слышала. Джордж потом отслужил мессу по нашему сыну — в день Святого Николауса. Когда мы с Джорджем встретились в следующий раз, я поделилась с ним своими опасениями, но он успокоил меня. Сказал, что никакие злые силы не могли завладеть душой нашего мальчика. Он был ещё ребёнок. Господь не спас его от гибели, но он не мог уступить его душу дьяволу.
