По характерному крику Барук понял, что его неведомая защитница — тистеандийка. Удар Ворканы поднял ее в воздух и швырнул на пол. Алхимик повернулся к Воркане. Одна из ее перчаток больше не светилась.
Барук открыл свой Путь. Из-под пальцев вырвался желтый луч. Изогнувшись дугой, он ударил по Воркане. Та прошептала отвращающее заклинание, и красное сияние вокруг руки поглотило желтую молнию. Выполнение сделки с империей продолжалось. Воркана двинулась в наступление.
Дерудана что-то кричала ему, но Барук не поворачивался. Глаза Ворканы предвещали скорую смерть. Легкость, с какой хозяйка ассасинов распылила силу его магического удара, показала Баруку всю горькую правду. Могущество Ворканы превосходило его собственное. Он запоздало понял, что недооценивал Воркану. Теперь ему оставалось лишь дождаться смерти от ее руки. Но, как уже не раз бывало в эту безумную ночь, случилось нечто иное.
Воркана вскрикнула. Из ее груди торчала рукоятка вонзившегося клинка. Поморщившись, она извлекла клинок и отшвырнула прочь.
— Это все, что я смогла, — прошептала поверженная тистеандийка. — Простите меня, господин.
За спиною Ворканы выросла грузная фигура Деруданы. Ведьма, подняв руки, стала быстро произносить заклинание. Воркана повернулась к ней. В руке у предводительницы гильдии что-то блеснуло. Ведьма застонала и осела на пол.
Баруком овладела ярость. Позабыв про всякую магию, он бросился к Воркане. Та засмеялась и пригнулась, снова выбросив вперед руку в огненной перчатке. Алхимик тоже согнулся, только чудом избегнув смертельного прикосновения. Он попятился, а Воркана уже была сзади. Ее следующий удар обещал быть последним.
Барук в отчаянии взглянул на дверь гостиной. Что это? У него округлились глаза. Дверь была наполовину открыта, а за нею прятался какой-то юнец. В каждой руке он держал по кирпичу.
Барук бросился вперед, успев заметить, что почти одновременно юнец метнул свои кирпичи. Алхимик упал. Кирпичи пролетели у него над головой и попали в Воркану. Послышался хруст, затем треск, сопровождаемый красной вспышкой.
Барук едва дышал. После нескольких мучительных секунд он перевернулся на спину. Рядом с ним на полу застыла Воркана. Алхимик увидел над собой вспотевшее озабоченное лицо парня.
— Вы и есть алхимик Барук?
Барук кивнул.
Юнец заулыбался.
— Значит, живы. Я успел. Раллик послал меня предостеречь вас.
Барук сел.
— Посмотри, что с ведьмой. Может, обморок. Помоги ей.
Силы медленно возвращались.
— Дышит, — сообщил ему парень. — Ее ударили кинжалом. Странный он какой-то. Лезвие чем-то намазано.
Парень протянул руку, чтобы извлечь кинжал.
— Не трогай! — закричал Барук.
Парень испуганно отскочил в сторону.
— Это яд, — сказал алхимик, с кряхтением вставая. — Помоги мне дойти.
Вскоре Барук с таким же кряхтеньем опустился на колени перед Деруданой. Достаточно было беглого взгляда, чтобы его худшие предположения подтвердились.
— Белый паральт, — сказал Барук.
— Это такой паук, да?
Барук опустил ладонь на лоб Деруданы.
— Твои познания, молодой человек, меня удивляют. К счастью, Дерудана оказалась в доме, где есть противоядие.
Алхимик что-то пробормотал, и у него в руке появился маленький пузырек.
— А Раллик мне говорил, что противоядия от белого паральта нет.
— Видишь ли, не все знания можно сделать всеобщим достоянием.
Барук открыл притертую пробку, разжал Дерудане зубы и заставил проглотить содержимое пузырька. Ведьма закашлялась. Дождавшись, пока ее дыхание станет ровным, алхимик поднял глаза на парня.
— Значит, ты знаком с Ралликом? А как тебя зовут?
— Крокус. Мамот был моим дядей. Я видел, как он погиб.
Веки Деруданы вздрогнули. Она открыла глаза и слабо улыбнулась.
— Никак сражение окончилось, а мы все живы? Приятная неожиданность.
Барук тоже улыбнулся.
— Да, друг мой. Мы живы, но в этом нет никакой моей заслуги. С Ворканой расправился Крокус, племянник Мамота.
Дерудана повернула голову.
— Кажется, мы с тобой уже виделись. Знай, мальчик: мы все потрясены гибелью Мамота.
— Я тоже, — тихо ответил Крокус.
Барук встал. Тела Ворканы на полу не было. Алхимик выругался.
— Сбежала!
Вспомнив про тистеандийку, он поспешил к ней. Женщина лежала на прежнем месте, но, увы, была мертва.
— Я обязательно узнаю, кто ты, и всегда буду помнить о тебе, — прошептал алхимик.
— Мне нужно идти, — объявил Крокус.
Барука удивило, куда может торопиться этот парень, но расспрашивать он постеснялся.
— Я хотел сказать: если вы теперь справитесь без меня, тогда я пойду, — пояснил Крокус.
— Не волнуйся, справимся. И спасибо тебе, Крокус, за столь виртуозное метание кирпичей.
У двери Крокус задержался. Он подбросил в воздух монету, поймал ее на лету и через силу улыбнулся.
— Наверное, опять повезло, — сказал он и ушел.
Капитан Паран прислушался к дыханию Колля.
— Спит, — сказал он, поворачиваясь к Бурдюку. — Можно продолжать.
Калам с саперами вернулись чуть раньше Парана. Что ж, из всех передряг этой ночи взвод вышел без потерь. Правда, когда он увидел Парана в разодранной кольчуге и с мертвой Лорной на руках, Бурдюк всерьез забеспокоился насчет рассудка капитана. Тело адъюнктессы положили на вторую койку. На бескровных губах Лорны застыла странная, язвительная улыбка.
Соратники смотрели на Бурдюка и ждали. Вместе со всеми сидела и Печаль, или, как она теперь себя упорно называла, Апсалара. Сержант не знал, что сумел сделать с нею взводный лекарь, но девчонка стала совсем другой. Какой именно — этого не понимал даже Колотун, возившийся с нею все это время. К Апсаларе вернулись какие-то детские воспоминания и навыки, но вместе с ними — память о ее недавнем прошлом. Ее глаза были полны ужаса, которого она не знала прежде. Но девчонка на удивление мужественно справлялась со всем этим грузом. Увидев и узнав Бурдюка, она сказала ему всего одну фразу:
— Сержант, я хочу вернуться домой.
Бурдюк не возражал, хотя и не представлял себе, как она собирается пересечь два континента и разделявший их океан. Но сейчас и его, и других больше заботил разговор с Дуджеком. Сержант достал наследие качен-шемалей.
В комнате стало жарко. Бурдюк собирался с мыслями. Слишком многое случилось за неполные сутки, и он мысленно упорядочивал события. На даруджистанских улицах произошло сражение. Быстрый Бен подтвердил, что повелитель демонов Галан мертв. Сам маг до сих пор был взбудоражен этим известием. Сержант молча потер недолеченную ногу, затем развернул красный шелк и достал оттуда древние кости.
