— А зачем? — спросил Рон.
— Как зачем? — удивилась Луна. — Вспомни, как в школе ребята были ошеломлены арестом Гарри, сколько школьников ему сочувствует и не верит, что он — убийца. Но если Гарри сам признает свою «вину», это изменит дело.
— Гарри не признает, — сказала Гермиона и достала платок. — Это ложь, Волдеморту наверняка нужно его «чистосердечное признание»… Сколько же они собираются мучить Гарри, чтобы он сознался? — Гермиона вытерла потекшие по лицу слезы.
— Ну…Луна же сказала, что Гарри спасется, — пробормотал Рон. — Я тоже так думаю. Снейп и Дамблдор… они же крутые волшебники…
* * *
— Гарри, ты здесь так удобно устроился, что я начинаю думать, будто ты отдыхаешь на маггловском курорте, а не находишься под следствием, — услышал Гарри сквозь сон.
Он открыл глаза. За наколдованным окном по-прежнему был яркий солнечный день. Интересно, что сейчас на самом деле там, в мире? Гарри совершенно потерял счет времени. Повинуясь приказу Волдеморта, он поднялся с кровати и последовал за ним и Беллатрикс в комнату для допросов. К его удивлению на сегодняшнем допросе собирался присутствовать сам Министр Магиий. Гарри заметил, что Малфой был бледнее обычного, а при появлении хозяина даже сильнее вжался в свое кресло. Он чем-то прогневал Волдеморта, — ясно понял Гарри.
— Сегодня с тобой хотел поговорить Министр Магии, Гарри, быть может, ты ему захочешь рассказать, что произошло в день финала Турнира Трех Волшебников, — произнес Волдеморт, усаживаясь в заранее наколдованное кресло. Рядом с ним присела Беллатрикс и с плохо скрываемым презрением посмотрела на Малфоя.
Волдеморт сделал разрешающий жест, который в равной степени мог относится как к Гарри, так и к Люциусу Малфою. Министр встал и приблизился к Гарри. На сей раз от него не исходила та жуткая грязь, от которой Гарри потерял сознание на Рождественском балу. Обычная заслонка — и можно более или менее спокойно выдерживать присутствие этого хлыща. Гарри скрестил руки на груди.
— Люц, если ты собираешься допрашивать Поттера так же, как и его девчонку, то боюсь, что он удерет, — насмешливо произнесла Беллатрикс.
Лорд растянул безгубый рот в усмешке. Люциус бросил короткий неприязненный взгляд на Беллатрикс и снова повернулся к Гарри. Их взгляды встретились.
— Нет, не надо! — перекошенное от ужаса лицо Гермионы, ощущение ее теплого соблазнительного бедра под рукой.
— Ах ты мразь! — Гарри вскочил. Как часто Дадли пользовался этим приемом: кулак с силой ударил в солнечное сплетение. Ну а теперь законный пинок ногой в пах согнувшемуся министру.
— Спокойно, Гарри, ты что же это делаешь? — Лорд быстро направил на него палочку, заставляя вернуться в кресло. Руки и ноги стянули веревки.
— Это же министр, Гарри, — шелково проговорил Волдеморт, — разве так можно?
Беллатрикс рассмеялась, глядя на воющего Люциуса, корчившегося на полу. Гарри с ненавистью смотрел на него.
— Но с другой стороны понимаю твое негодование, Гарри, хоть и Министр, но жену твою едва не обидел… Кстати, о ней, — вкрадчиво произнес Волдеморт. — Ты, наверное, ещё не знаешь, что ей так же, как и тебе, грозит Азкабан?
Гермионе — Азкабан? Ей-то за что? Неужели тоже заехала Министру Магии?
— За то, что она незарегистрированный анимаг, — пояснил Лорд.
Гарри изумленно посмотрел на него. Гермиона — анимаг?
— А ты не знал, Гарри? — удивился Лорд. — Может, это ее Северус тайком обучил? На всякий случай… да, Северус не перестает меня удивлять.
Так вот как спаслась Гермиона. Гарри едва сдержал улыбку. Значит, не зря они учились вместе.
— А какие у вас, кстати, отношения были? Насколько мне было всегда известно, Снейп ненавидел тебя за то, что когда-то твой отец издевался над ним.
«Со Снейпом тоже все в порядке! — обрадовано подумал Гарри. — Ему, наверное, как и Гермионе, помогла анимагия».
— Гарри, — он вздрогнул, ощутив боль в руке. Волдеморт обращался к нему, направив на него свою волшебную палочку. — Я задаю вопрос и жду ответа. Какие у вас были отношения с профессором Снейпом?
Гарри ощутил, как затрещал его блок под магическим воздействием. Так, срочно, воспоминания об уроках: Снейп ходит между котлами и зыркает, ища повод придраться, ехидно усмехается, сидя за своим столом и выводит жирную «Т» в уголке его реферата. Вот так-то, теперь можете размышлять, во имя какой идеи Снейп защищал меня.
— Северус — темная лошадка, играющая на своем поле. Что ж, вернемся к убитому Седрику. Люциус, ты как? — Волдеморт посмотрел на все ещё стонущего Министра Магии.
— Почти в порядке, милорд, — пробормотал он.
— Ты хотел предложить какой-то способ заставить Гарри говорить правду? Причем клялся, что это гораздо эффективнее инквизиторских методов Беллы, — Волдеморт недоверчиво хмыкнул. — Если ты имел в виду тот способ, о котором подумала сейчас Белла, то он пока не годится… А то, боюсь, наш впечатлительный герой сойдет с ума.
Лорд холодно усмехнулся. Беллатрикс с опаской тоже позволила себе негромко рассмеяться.
— Я хотел предложить стул, — кривясь, ответил Люциус. — Директор Амбридж говорила, что он на мальчишку действовал.
— Стул, говоришь? Ну давай попробуем, — кивнул Волдеморт. Он снова направил палочку на Гарри, придвинул его на самый край. — Итак, Гарри, я напомню тебе, что произошло в роковой день 24 июня, — Лорд взял со стола пергамент, неспешно развернул его и принялся читать.
— В центре лабиринта стоял Кубок, которого должен был коснуться победитель. Однако на самом деле Кубок был порталом. Перед самым финалом чемпиона ждало ещё одно испытание: он должен был сориентироваться в темноте на кладбище, не растерявшись, найти настоящий кубок, прикоснуться к нему и вернуться победителем. Ты не мог допустить, чтобы победил Седрик Диггори, потому что Дамблдор с самого первого курса внушал тебе, что ты — первый, ты — не такой, как все, ты — самый лучший. Как мог победить какой-то гаффлпаффец? Какой-то Седрик Диггори? У тебя давно на него была обида. Если мне все правильно рассказал Хвост, то на третьем курсе ты, великий Гарри Поттер, упал с метлы, и снич поймал никто иной, как Седрик Диггори. Тогда Кубок по квиддичу все равно достался тебе. Но в Турнире Трех Волшебников победить должен был только ты, — Волдеморт впился в Гарри своими красными глазами-щелями. — Ты расскажешь, что Дамблдор подстроил так, чтобы ты стал четвертым чемпионом, и весь год настраивал тебя на победу, желая ее не меньше тебя. Хогвартс должен был прославить Легендарный Гарри Поттер, а не никому неизвестный Седрик Диггори. Поэтому, когда ты увидел, что он коснется заветного Кубка первым, ты убил его.
