– Странно, – задумчиво протянул подобравшийся к ним Каймат, насмешливо оглядывая немыслимо спесивого оборванца.
Тот ожёг его яростным взглядом. Однако рот держал на замке: с королевским гвардейцем не полаешься – не только без языка уйдёшь, но и без ног. А то и вовсе без головы.
– Что странно? – без интереса переспросил Лунхат, думая лишь о том, как поступить с опасным гостем.
– Первый раз вижу, чтобы ничтожество так наглело, – деланно озабоченно пояснил исполин. – Он у тебя что, бессмертный?
– Он бессовестный, – вздохнул Лунхат, радуясь, что встретил братца не в одиночестве, а рядом с этим парнем. – Безбрежно и неистребимо. Дочь ему подавай.
– А, почему бы и нет? – пожал плечами Каймат. – Каюри знает своего отца? Ждала его?
– И не знает, и не ждала, – не удержался Лунхат, дабы не нанести брату удар. – Да и за смерть братьев, которых он сгубил, отца не простила. Каждый год, что мы их вместе искали, клялась, что собственными руками его прикончит, если найдёт.
– Плевать! – жгуче обиделся на паршивую правду Цамтар. – Я её отец! И я над ней властен! Будь ты хоть правой рукой короля, закон на моей стороне! – чуть ли не захлёбывался заносчивый мерзавец, хлеща ненавистного благополучного брата осатанелыми взглядами.
Каймат шагнул к разбушевавшемуся бродяге. И тот мигом заткнулся, выплясывая на пальцах босых ног да хватаясь за могучую руку, что передавила ему горло.
– Ещё раз гавкнешь на достопочтенного Лунхата, шею сверну, – вежливо предупредил горлопана гвардеец. – Ты понял?
Кивать, когда твоя шея в лапе исполина, невозможно, и Цамтар часто заморгал, сипя издыхающим зверем.
– Хорошо, – отпустил его Каймат, брезгливо отирая руку цветастым платком. – Отец, прости, если лезу не в своё дело.
– Говори, – поторопился принять помощь Лунхат.
– Зачем разводить проблемы на пустом месте? – деланно удивился воин. – Хочет получить дочь, пускай получит. Не стоит ему мешать.
Это, видать, Лунхата здорово по мозгам приложило от неожиданности, если он и впрямь развёл беду на пустом месте. Нынче не то, что было прежде. Явись Цамтар за дочерью ещё недавно, и за Каюри пришлось бы повоевать. Теперь же с самой Каюри никто не захочет воевать, если только герой в здравом уме.
Да и людским законам его девочка больше не подвластна: не человек она, а нечто мистическое. Сам король ей больше не властитель. Да и демоны, что её прикарманили, ей вовсе не господа.
– Твоя правда, сынок, – вздохнул Лунхат, стыдясь своей минутной слабости, что чуть, было, не довела его до паники. – Ребята! – обернувшись, окликнул он сторожей у ворот, что не сводили глаз с их странной компании. – Каюри в крепости?!
– Улетела! – получил он обычный ответ, приведший в замешательство растирающего шею Цамтара.
Его единственный глаз с великим подозрением скакал с брата на ухмыляющихся гвардейцев. Лунхат тоже усмехнулся и степенно поведал бесстыжему искателю своей шкурной правды:
– Хочешь увидеть дочь, жди её тут. В крепости тебе делать нечего. А Каюри здесь нет. Когда она явится, никто кроме неё не знает. Но только явится, я сразу направлю её к тебе. Мне прятать её смысла нет. Ибо сие нынче просто-напросто невозможно.
– Отец, ты не против, если я при их встрече поприсутствую? – с деланным безразличием осведомился Каймат, глядя в сторону.
– Зачем? – от неожиданности брякнул глупость Лунхат и тотчас укоризненно покачал головой: – Опять ставки делать приметесь?
– Само в руки просится, – развёл теми самыми ручищами исполин. – Забрать Каюри силой…
Он осёкся, не желая заранее выболтать, кого и у кого вознамерился отнять этот убогий отщепенец.
– А ну вас! – устало махнул рукой старик и сухо бросил брату: – Жди.
Развернулся и, как мог, уверенно пошагал к воротам, намереваясь тотчас оповестить королеву о том, что нежданно свалилось на их головы.
Диамель, как всегда, работала в кабинете, зарывшись в дела по уши. Когда любезный её сердцу распорядитель переступил порог, она вскинула на него затуманенный взгляд. И выдохнула так, словно только что приволокла на себе целый обоз строительного камня. Улыбнулась ему вымученно и махнула рукой на ближайшее к столу кресло, дескать, присаживайся, друг мой. Рассказывай, что привело тебя ко мне прямо с дороги: пропылённого, голодного и озабоченного.
Достопочтенный Лунхат неспешно уселся. Принял из рук королевы чарку с вином, степенно осушил её до дна, вытер губы и… Выложил всё, как есть. Диамель выслушала нехитрую печальную историю его семьи, которую и без того знала во всех подробностях. Ничуть не удивилась тому, что блудный отец таки объявился, и задала самый правильный вопрос:
– А твой брат её не разжалобит? Не заморочит голову? Каюри у нас девушка умная, суровая, но добрая. Не пригреет отца нам на голову?
– Отца моя девочка с детства ненавидит, – задумался над её вопросом Лунхат. – Сама посуди. Двух братьев погубил своей жадностью. Мать Каюри на её глазах сошла в могилу от горя. Третий брат неведомо: жив ли, мёртв? Я ж от неё не таился: вместе ищеек нанимали, вместе в Империю засылали. А после вместе и расспрашивали. К отцу она сердцем не потянется. Тут у меня сомнений нет. А вот нашего бедного Чахдура – если тот ещё жив – искать отправится. И я её отговаривать не стану, – решительно предупредил старый слуга свою госпожу.
– И я не стану, – пообещала та, что-то напряжённо обдумывая.
– А эти не станут? – махнул он рукой в сторону демоновой башни.
– Интересный вопрос, – задумчиво кивнула Диамель, откинувшись на спинку кресла. – Заставить её остаться с ними точно не смогут. Тут дело не в их желаниях, а в их природе. Демоны просто не могут ей что-то запрещать. А вот в Империю с нею обязательно потащатся.
– Это понятно. Кто ж им запретит?
– Вообще-то, строго говоря, запретить должна та же самая природа демонов. Суабалар является ИХ территорией. А Империя чужой. Там, конечно, для них никакого соперничества за охотничьи угодья не существует в принципе. Никаких соперников.
Диамель на минутку задумалась, вздохнула и хмуро процедила:
– Однако и оголтелого трепета перед демонами в Империи давным-давно нет. При всём могуществе Лиат они уязвимы. Сам знаешь. Как думаешь, Каюри точно не разубедить разыскивать брата?
– Не разубедить, – уныло признал правду старик. – Чахдура она почти не помнит. Как и двух старших. Но уж больно мы с ней отчаянно разыскивали мальчика. Не будь я ей обузой, с ней бы пошёл. А что до уязвимости Лиат, тут ты не совсем права. Уязвимость демониц лишь в отсутствии у них добрых мозгов. Зато в моей девочке я твёрдо уверен: её так запросто не облапошить. Ей и Создатель на мозги не поскупился, и я грешный руку приложил.
– Ты замечательно её выучил, – мягко похвалила его Диамель. – Получше большинства своих помощников. Что ж, – не удержалась она от вздоха разочарования. – Выходит, не буду даже пытаться давить на неё уговорами остаться.
– За дочку переживаешь, – виновато заморгал Лунхат, борясь с желанием трусливо спрятать глаза.
– Конечно, переживаю, – не стала ломаться королева. – Челия за ней увяжется непременно. И Ютелия не откажет себе в удовольствии пошляться в незнакомых землях. Её обуревает страстное желание стать умнейшей Лиатой. Даже странно, что в ней после ритуала так много этого сохранилось. Не удивлюсь, если эпохальный поход заинтересует Илалию.
– Та у нас тоже великая умница, – похвалил Лунхат упомянутую Лиату.
– Ага, – скептично ухмыльнулась Диамель. – Великая затейница.
– А Лалия? – вспомнил распорядитель про любимую огненную игрушку наследника.
– Не дай, Создатель! – в притворном ужасе отмахнулась королева. – Эту глупышку нельзя отпускать дальше её охотничьих угодий. Пусть дома сидит. Не стоит отягчать Каюри и без того неподъёмную задачу. Кстати, а твой брат расскажет, где его сын сейчас? Судя по твоей оценке, он вполне может взбеситься, обнаружив, что у него больше нет дочери. И вполне способен из мстительных побуждений умолчать о судьбе сына.
