Как-то раз одного из них не было на углу, и я начала переживать, что его могли сцапать полицейские, но Сьюзи, проститутка, уверила меня в том, что это его предки вышли из тюрьмы и приехали за своим сыном, решив забрать его и начать новую жизнь.
Временами я тоже хотела, чтобы кто-то забрал меня, и я смогла бы начать новую жизнь.
Зайдя в грязную цементную коробку, которую мы называли домом, я отбросила все мысли о побеге и сказала Эвелин:
— Буду через минуту.
Лифт не работал... опять, поэтому она начала медленно подниматься к себе на второй этаж, и запах ментоловой мази, которую она втирала в свои больные суставы, перебил запах свежей мочи. Меня беспокоило не только её плечо. Похоже, её покалеченная нога тоже доставляла ей боль.
Услышав звон ключей сквозь крики соседей напротив и громкого звука мультиков, орущих из квартиры миссис Флетчер, я подошла к своей квартире, достала ключи, но вдруг застыла посреди коридора.
Я принюхалась — сигаретный дым, аромат цветочных лепестков и хвои. От этой смеси запахов мой пульс ускорился.
Моя входная дверь была закрыта, но из-под неё сочился жёлтый свет и падал на серый бетонный пол. Я повернула ручку и резко открыла дверь.
За моим обеденным столом, купленном на блошином рынке, сидело два человека.
Один из них так быстро вскочил на ноги, что стул отъехал назад. Мужчина успел схватиться за деревянную спинку, прежде чем стул упал на линолеум.
— Несс.
— Как вы вошли? — спросила я на удивление спокойным голосом, хотя была отнюдь не спокойна.
Каждый нерв в моём теле напрягся.
Мой дядя указал головой на окно, которое находилось за диваном, обтянутым грубой тканью. На потёртых диванных подушках лежали осколки стекла.
Я попятилась и врезалась спиной в стену.
Точнее не в стену.
Чьи-то руки обхватили меня и зафиксировали на месте.
— Привет, подружка.
Я изогнула шею и раскрыла рот, встретившись с парой знакомых карих глаз, после чего снова перевела взгляд на дядю Джеба и тетю Люси.
— Мы приехали, чтобы забрать тебя домой, — сказала Люси, встав, наконец, со стула.
Когда я желала для себя другой жизни, я не это имела в виду.
Я скинула с себя руки кузена Эвереста и попыталась обойти его, но его тело преградило мне выход.
— Чёрта с два я туда вернусь!
— Почему ты не позвонила нам, когда Мэгги умерла?
Тётя вытерла уголки глаз бумажным платочком. Ей было плевать на маму, когда та была жива, а теперь она была вдруг убита горем. Это ж надо!
— Почему я должна была сообщать вам?
— Потому что мы твоя семья, — сказал Джеб.
— Вы перестали быть ей, когда заставили нас уехать из Боулдера.
Дядя почесал за ухом.
— Несс, были причины, из-за которых мы заставили твою маму уехать.
— О, я помню: "Несс слабенькая. Она не может бегать наравне с парнями. Это опасно". Или я плохо запомнила твои слова, дядя?
Джеб покраснел.
— И вот вы ни с того, ни с сего хотите, чтобы я вернулась? Почему я должна ехать с вами?
Мой голос так громко прозвучал на весь коридор, что мой сосед даже перестал бить свою жену и высунул голову из-за двери. Вероятно, чтобы проверить, нет ли снаружи копов. Он даже не спросил, всё ли у меня в порядке. Его не волновало моё самочувствие; он был подонком.
Впрочем, как и мои дядя с тётей.
— Тебе придётся поехать с нами. Ты несовершеннолетняя, — сказала Люси.
— Мне в сентябре будет восемнадцать.
Люси смяла платочек в своей морщинистой руке.
— А до этого времени мы официально твои опекуны, поэтому условия здесь ставим мы.
Я не могла поверить своим ушам.
— Как вы вообще узнали про маму?
— Новости быстро разносятся, — сказал Эверест.
У меня не было никаких связей в Боулдере, что заставило меня задуматься о том, не выложено ли свидетельство о смерти мамы в Интернете на всеобщее обозрение.
— Нам позвонил директор твоей школы, — сказал Джеб. — Ты не появилась на церемонии вручения дипломов и не забрала свои документы. Он пытался связаться с твоей мамой, но её телефон был выключен. Поскольку я был указан как близкий родственник, он позвонил мне.
У меня помутнело в глазах от злости и потрясения. Меня разозлило, что мама указала моего дядю в школьной анкете, и я была потрясена тем, как я сама могла допустить ошибку, которая вывела этих людей на меня.
— Как давно ты так, — Люси сморщила нос, — живешь?
Я, конечно, жила не во дворце. И я это знала, но, то с каким пренебрежением она произнесла это, ещё больше взбесило меня. Её взгляд скользнул по выцветшему дивану, по белой деревянной столешнице с выбоинами, по жёлтому пятну от воды, которое расплылось на потолке и заставило его потрескаться.
— Убери свою руку, молодой человек.
Я развернулась на знакомый голос. Эвелин сунула перцовый баллончик в лицо Эвереста.
— Эй, полегче, дамочка.
Мой кузен опустил руку, которой он упёрся в стену, преграждая мне путь.
Продолжив держать баллончик перед лицом Эвереста, она сказала:
— Зайди мне за спину, Несс.
И когда я этого не сделала, она вытянула руку и попыталась оттащить меня за свою спину. Но я боялась реакции своего дяди, поэтому опустила её руку и прошептала:
— Всё хорошо.
Хотя это было не так.
Гладкая молочно-белая кожа на лице моей тети сморщилась.
— Кто она?
Эвелин свирепо уставилась на неё.
— А ты кто?
— Моя знакомая, — пробормотала я.
— Мы её семья, — сказал Джеб.
Эвелин приподняла подведённую карандашом бровь.
— Именно из-за них маме и мне пришлось покинуть Боулдер.
— А вы, мадам? — спросил мой дядя.
— Эвелин.
Люси скрестила свои толстые веснушчатые руки, и её металлические браслеты звякнули друг об друга.
— И откуда ты ее знаешь Несс?
— Всё это время она выполняла обязанности, которые вы, как это ни прискорбно, облажались исполнять, — сказала я сквозь сжатые зубы. — Если кто-то и должен быть моим опекуном, так это она, а не вы.
Эвелин оглянулась на меня, а потом перевела взгляд на моего дядю.
— Я с радостью стану её опекуном. Доверьте её мне.
Моё сердце громко застучало, когда я задумалась о такой возможности.
— Я не собираюсь доверять Несс человеку, которого совсем не знаю, — Джеб покачал головой.
— Почему нет? — спросила я. — Её знаю я.
Джеб ударил по кухонной столешнице.
— Это так не работает, леди. Ты начнёшь собирать свои вещи сейчас, или... или...
По тому, как напряглась кожа вокруг глаз моего дяди, я поняла, что его терпение было на исходе, но он должен был понять, что я больше не была послушным щенком, которого он мог пинать, как и раньше.
Я задрала подбородок.
— Или что?
— Или Эверест сам отнесёт тебя в машину, — сказал Джеб и тихонько зарычал.
— Он не посмеет.
Эверест одарил меня беспардонной улыбкой.
Вот дерьмо. Он однозначно собирался сделать это
— Эвелин заботилась обо мне, когда вас здесь не было! Я её не оставлю.
Она обхватила моё запястье своими шероховатыми пальцами.
— Ш-ш-ш, querida.
— Значит, мы забираем её с собой, — сказал Эверест.
Я посмотрела на своего кузена и моргнула.
— Никто никого никуда не забирает...
Джеб кивнул в сторону Эвереста. Мой кузен выбил перцовый баллончик из рук Эвелин, затем схватил меня за запястья, когда я бросилась на него с кулаками, и завёл мои руки мне за спину.
— Убери свои руки!
Я попыталась вырваться, но это было так же бесполезно, как если бы повешенный пытался развязать петлю у себя на шее.
— Прости, подружка. Не могу.
— Мы тебе не враги, Несс, — сказал мой дядя, наступив на перцовый баллончик, к которому потянулась Эвелин.
— Но ведёте вы себя именно так! — выпалила я.
Я попыталась ударить своего кузена затылком, но он, должно быть, предугадал это, потому что сделал шаг назад, всё ещё продолжая удерживать мои запястья.
