— Арон, я не предавал тебя! Хочешь, поклянусь духами предков? Или именем Многоликого? Все, что я говорил тебе тогда, правда.
И опять эта искренность — в голосе, во взгляде, в мимике, в позе. Из Мэля бы получился отличный лицедей…
— Я тут немного пообщался с духами твоих предков, — сказал Арон. — Особенно с одним из них, Ведущим Волны. Кстати, он очень похож на тебя. И знаешь, Мэль, теперь я думаю, что твои предки вполне могут принять лживую клятву своего потомка, если она будет дана чужаку, да еще и имперскому магу.
Полуэльф сглотнул, но спорить не стал. Похоже, тут Арон попал в точку.
— А насчет Многоликого — с каких пор его храмы стали строить в Степи? Только клятва богу, принятая в храме жрецом, имеет значение.
На это Мэль тоже ничего не сказал. А пальцы его левой руки, замершей рядом с кошелем с амулетами, шевельнулись — будто начиная выплетать заклинание.
Может и нет, может это было просто нервное движение, но проверять Арон не захотел — слишком много непонятного было как с самим бесовым полукровкой, так и с его бесовыми амулетами.
Их клинки вновь столкнулись.
Удар.
Парирование.
Удар.
Теперь сделать обманный выпад, и, если у Арона получится, Мэль окажется безоружным…
Пальцы левой руки Мэля продолжали выплетать что-то. Арон почти успел довести выпад до конца, когда поток горячего воздуха окружил его. Опалил кожу, а потом, моментально, рукоять меча в его ладони раскалилась.
Он все же довел выпад до конца — борясь с желанием разжать пальцы на рукояти и сбежать от боли.
Увидел, как меч Мэля вылетел у того из руки. Как тот пошатнулся от неожиданности.
И только тогда Арон выпустил раскаленную рукоять, одновременно в прыжке со всей силы ударив полуэльфа в левый бок ногами.
Там, в боку, что-то громко хрустнуло и Мэль, охнув, упал на одно колено. Не давая ему подняться, Арон ударил еще.
И еще.
И еще…
Остановился только когда Мэль перестал вздрагивать от ударов. Лежал неподвижно, уткнувшись лицом в землю. Но еще дышал.
Арон перевел дух. Бросил короткий взгляд на свою правую ладонь — та выглядела, как он и ожидал, куском сырого мяса, который начали поджаривать. Но боль, невыносимая в первые мгновения, уже стала терпимой — похоже, амулет Мэля заблокировал действие магического Дара не полностью, способность исцелять себя осталась.
Меч Арона, брошенный неподалеку, был все еще раскален, даже слабо светился. Впрочем, чтобы прикончить предателя, клинок был не нужен.
Наклонившись, Арон оперся коленом о спину Мэля — на случай, если тот вдруг придет в себя и попытается вскочить, — и сжал руками его голову. Не так уж много сил надо, чтобы свернуть шею не сопротивляющемуся человеку — или полуэльфу. Это он легко мог сделать и с больной рукой.
Сжал в ладонях голову Мэля и повернул.
То есть попытался повернуть.
Его руки словно окаменели на висках полуэльфа.
Неподвижные.
Чужие.
А потом в его голове раздался очень знакомый, очень злой голос Прежнего:
Убивай своих друзей. Моих — не трогай!
Глава 2
Арон застыл на мгновение, потом попытался вновь шевельнуть руками. Когда не получилось, то пальцами. Сначала указательным на правой руке — сдвинуть его хотя бы на долю дюйма.
Ощущение было такое же, как после воскрешения, когда он пытался магичить без доступа к Дару.
Хотя нет, не такое же. Тогда стена между ним и Даром была непроницаема. Сейчас он все еще ощущал свои руки. Чувствовал под пальцами, как у предателя бьется на виске пульс. Чувствовал тепло живого тела — пока еще живого.
Арон сконцентрировал все внимание на верхнем фаланге указательного пальца и…
Вот он шевельнулся.
Вот сдвинулся — пусть и едва заметно.
Вот еще.
Потом также — с большим пальцем. Со средним.
Медленно, отвратительно медленно, но власть над руками возвращалась. Еще немного — и он сможет довести начатое до конца.
Не смей! — в голосе Прежнего прозвучала ярость.
Арон не ответил.
Если убьешь Мэля, я превращу твою жизнь в кошмар! Ты проклянешь тот день, когда занял мое тело.
Власть над руками вернулась почти полностью. Пожалуй, сейчас Арон уже мог свернуть предателю шею.
Не притворяйся, будто не слышишь!
Арон хмыкнул и убрал руки с головы Мэля. Он не очень понимал, почему Прежний все еще считал предателя другом — но про «кошмар» он не лгал. Значит, угроза была реальной.
Слышу, Прежний, слышу. Надеюсь, ты не против, если я всего лишь свяжу твоего друга?
Связывай, — после короткой паузы буркнул Прежний. И в молчании ждал, пока Арон вытаскивал из походного мешка веревку и скручивал Мэлю руки за спиной, а потом, после краткого размышления, закидывал часть оставшейся веревки Мэлю на шею на манер удавки и привязывал ее концы к уже связанным запястьям. Попытается выбраться из пут — начнет душит сам себя. Насмерть не удушит, но желание освободиться пропадет. В том, что полуэльф начнет искать способ сбежать сразу же, как придет в сознание, Арон был уверен.
Ну а теперь побеседуем, — почти с удовольствием обратился Арон к Прежнему.
Власть над руками вернулась полностью, а предатель был пусть не мертв, но хотя бы обезврежен. Конечно, открытие, что Прежний может управлять телом вопреки его воле, портило все остальное, но Арон ожидал чего-то подобного. Не так просто Прежний дал ему доступ к своим воспоминаниям, не так просто вел себя подчеркнуто дружелюбно.
Что ты имел в виду, когда сказал, что можешь превратить мою жизнь в кошмар?
Например, вот это, — мрачно ответил Прежний и сделал что-то. Арон не успел понять, что именно, как реальность перед его взглядом исчезла:
Трещало дерево, гудело пламя.
Дом догорал.
Вот провалилась крыша и часть бревен упала на каменную брусчатку.
Видение размазалось, и Арон моргнул. Вытер рукавом мокрые глаза. Прерывисто вздохнул. Потом повернулся спиной к дому, ставшему погребальным костром для его матери, и побрел прочь.
Один в чужом городе, никому здесь не нужный… Один в городе, в который только что пришла Синяя Чума…
Арон втянул в себя воздух, будто вынырнул на поверхность из глубин озера. Потряс головой, пытаясь избавиться от чувств себя-одиннадцатилетнего, только что ставшего бездомным сиротой. Но чувства упрямо не уходили, горели в душе гневом на судьбу, на людей, на Праматерь. А еще давили тоской по родителям, давили одиночеством и ожиданием собственной смерти — ведь люди вокруг него умирали от Чумы, и он тоже должен был умереть…
Смерть отца и матери. Смерть Тери и Рикарда. Венда. Самые худшие дни твоей жизни — я могу заставить тебя переживать их вновь и вновь, и каждый раз будет как первый, — сказал Прежний. — Ну как, поверил, или дать еще пару примеров?
Ублюдок, — пробормотал Арон, все еще пытаясь отрешиться от старых воспоминаний и чувств.
Ну-ну, братец, не надо. Я, как и ты, рожден в законном браке. Придумай другое оскорбление. — Сейчас, когда Мэлю уже не угрожала немедленная смерть, ярость из голоса Прежнего исчезла, тон сменился на едкий.
По крайней мере ты больше не притворяешься дружелюбным, — пробормотал Арон, игнорируя издевку.
А знаешь, мне даже не требовалось особенно притворятся, — отозвался Прежний. — Мы слишком похожи, а ненавидеть самого себя — верный путь к безумию. Кроме того, я же успел прожить часть твоей жизни, братец. И, как я уже говорил, твоя жизнь мне понравилась.
Если ты мог превратить мои воспоминания в оружие, почему не сделал этого раньше? — спросил Арон мрачно.
По той же причине, по которой не отправил тебе все свои воспоминания разом. Ты бы сошел с ума, а безумие мага ведет к необратимому поражению мозга.
А сейчас тебя это уже не останавливает?
