— Неси! — махнул рукой ректор — Две кружки неси! И что-нибудь поесть занеси! Будешь?
Он поглядел на меня, и не дожидаясь ответа, прокричал:
— Давай, неси все!
Девушка появилась в дверях уже через пару минут — с подносом, на котором стояли чайник, тарелки с чем-то вроде бутербродов, наколотым сахаром и засахаренными фруктами вроде земной «китайки». Возможно, это и была «китайка». Как я уже заметил, фрукты и овощи в этом мире как ни странно не очень сильно отличались от земных. Ну да, имелись и незнакомые фрукты, но мало ли незнакомых для меня фруктов было на Земле? Сельское хозяйство — это не мой конек, если не считать сельскохозяйственными работами закапывание в землю перед началом атаки врага.
— Никого ко мне не пускай! И сама не лезь! — сурово выпроводил помощницу ректор, и дождавшись, когда она закроет за собой дверь снова воззрился на меня:
— Итак, продолжим. Бери, наливай, ешь. До обеда еще далеко, и насколько я понимаю — ты не особо наелся в дороге.
Я удивился — откуда он может знать, что меня выпнули практически без гроша в кармане? Но ничего не сказал. Встал, взял чайник — налил вначале ректору, потом себе, под одобрительным взглядом собеседника. Тоже тест, что ли? На воспитанность? Взял бутерброд с копченым мясом и стал жевать, стараясь двигать челюстями не так активно. Проголодался, точно. Самое время подкрепиться. Положил кусочек сахара в кружку — хватит, чуть подсластил, и ладно. Я не любитель приторного.
— Итак, у яблони рождаются кто? Правильно, яблоки. А у дуба? Понятно, кто — сказал ректор, и отхлебнул из кружки золотистого напитка. На самом деле это был не чай, но аналог земного чая, больше всего он напоминал южноамериканский матэ, то есть производное «падуба парагвайского».
— Прошло время, и стали замечать — у простолюдинов магов рождается все меньше и меньше. Ведь маги женятся на дворянках, магини выходят замуж за дворян. Зачем им простолюдины? Все маги заведомо обеспеченные люди, иногда даже богатые — обычно это даровитые лекари. В конце концов так получилось, что у простолюдинов вообще перестали рождаться маги! И это произошло уже на моей памяти! Ты понимаешь, к чему я веду?
— Понимаю — кисло сказал я — То есть в Академии сейчас нет ни одного курсанта-простолюдина. Все или потомственные дворяне…или…
— Или потомки магов, которые тоже потомки магов, а значит — дворян! — закончил за меня ректор — И самое интересное, что эти самые потомки магов, деды или прадеды которых некогда стали дворянами из простолюдинов, кичатся своим дворянством даже больше, чем потомки древних и не очень кланов! Их родители маги, они никогда не знали нужды, живут так, как привыкли жить дома! То есть — презирают чернь и очень гордятся своим происхождением. И вот, в стройные ряды богатых и спесивых курсантов…
— Являюсь я! — закончил я предложение — Нищий, без гроша в кармане, который своим смазливым личиком вызывает одно лишь желание — дать ему в морду. А еще — он ворк, а с ворками идет вялотекущая война. И ставлю золотой против медяка, хотя бы четверть из тех, кто является родителями этих курсантов, участвовал в воркских войнах.
— Половина. Как минимум — половина! — кивнул ректор — Теперь ты понимаешь, что тебя ожидает?
Он помолчал, глядя в столешницу, побарабанил пальцами по столу, и наконец-то решился:
— Давай мы поступим по-другому? Я оплачу тебе проезд в столицу — в пассажирской карете. Дам денег на дорогу — столько, чтобы ты не нуждался в пути, и по прибытии мог прожить некоторое время не голодая. Напишу письмо Леграсу, где опишу ситуацию, расскажу, каково здесь положение вещей. Ничего не потаю, сделаю все, чтобы тебя не наказали. Сегодня ты переночуешь в Академии, благо что все еще продолжаются зимние каникулы, и курсанты сядут за учебутолько через три дня, большинство разъехалось по домам, ну а завтра…ты понимаешь.
— Понимаю — кивнул я и усмехнулся — А почему я должен согласиться? Может, я хочу учиться? Может это моя мечта — стать настоящим магом? Изучить лекарское дело, например. Артефактное дело. Ну и вообще…подтянуть свои знания. Я не хочу уезжать!
— Этого я и боялся — ректор посмотрел на с таким взглядом, как будто видел перед собой глубоко больного человека — Этого я и боялся… Ну что же…если так — добро пожаловать в Академию, курсант Син!
Голос ректора стал холодным, отстраненным — разве с покойником разговаривают, как с человеком? Он взял небольшой листок бумаги, черкнул на нем несколько строк, и двинул по столу в мою сторону:
— Это мое распоряжение о приеме тебя в курсанты академии. За дверью моя помощница, ее звать Хельга Стримс. Передашь ей эту бумагу, Хельга расскажет тебе о правилах Академии и покажет куда идти и что делать! Свободен!
Ректор всем своим видом показал, что аудиенция окончена, и я не стал дразнить гусей — оставив недопитую кружку матэ (бутерброд я успел сунуть в рот, прожевать и проглотить), поднялся и вышел, уже у выхода вежливо попрощавшись с хозяином кабинета. Он мне не ответил — будто меня для него больше не существовало.
Хельга сидела за столом, пила чай, и когда я к ней подошел — очень мило улыбнулась. Губки у нее пухлые, зубки белые, как снег — будто фарфоровые. Интересно, как она оказалась в секретаршах у самого главного человека в Академии? Может родственница? Или…хмм…да вряд ли. Ей на вид максимум лет двадцать, а он весь в морщинах, высох, как старый дуб. Скорее ему не до того, чтобы развлекаться с молоденькими девчонками. Хотя…расскажите это Хью Хефнеру! Он посмеется.
— Слушаю тебя! — пить чай она не перестала. Подула в изящную кружку, вытянув губки, и начала с интересом меня разглядывать. Ну в точности, как ее шеф! Только порядок разглядывания частей моего тела у нее был совсем другим — начала она почему-то с середины.
— Вот! — я положил перед ней бумажку с приказом ректора, девушка равнодушно ее приняла, прочитала, и снова подула в кружку. Отхлебнула, и только потом удостоила меня кивком:
— Да, я догадалась, что это такое! Ну и что скажешь?
— Вообще-то я думал — это ты мне скажешь — пожал плечами я. Девушка красивая, попка, обтянутая длинной форменной юбкой тоже хороша, и ножка в разрезе юбки замечательная, но мне надо дело делать — расскажешь о правилах Академии, что тут можно, а что нельзя. Отведешь, например, на склад. Расскажешь, где тут у вас столовая, ну и вообще…
— Ну ладно… — девушка снисходительно посмотрела на меня и облизнула губки красным остреньким язычком — Я думала ты уже знаешь. Сейчас пройдем в бухгалтерию, там тебе выдадут месячное содержание — один статер
— Один статер?! На месяц?! — не поверил я.
— А ты что хотел?! Сотню золотых? — хихикнула девушка — Это тебе стипендия на то, чтобы ты нитки с иголками покупал, чтобы зашить порванные штаны, мыла кусок, зубной порошок! Питаешься ты в Академии, одежду и обувь тебе дает она. Ну а если хочешь почаще менять форму — шьешь уже за свои деньги. Или в город сходить, чтобы пива выпить — все за свои. Так что не надо делать такую физиономию! Вот тебе правила поведения в Академии (достала листок толстой бумаги наподобие оберточной и хлопнула передо мной на стол), изучишь, и чтобы знал все как свое имя! Вкратце, к сведению: ты должен быть чист, опрятен, обувь вычищена — кстати, стипендия тебе и на ваксу тоже. За грязную, неопрятную обувь могут наказать.
— Как наказать? — тут же переспросил я.
— Ну…например — лишить увольнительных на месяц. Или поместят в карцер — чтобы посидел там на хлебе и воде. А если сильно провинишься — могут и выпороть. Даже палками. Тут все строго! Как в армии! Итак, чист и опрятен. Нельзя пить спиртное и употреблять наркотики — в стенах академии. Нельзя ходить в комнату девочки, или принимать девочку у себя (она широко улыбнулась и подмигнула). Нельзя нападать на курсантов — все поединки только на специально отведенных для этого ристалищах.
— А если на меня напали? — не выдержал я.
— А это уже будет разбирать суд преподавателей — кто напал, и кто отвечал. Нельзя колдовать без разрешения вне стен Академии. Нельзя использовать боевую магию и в стенах Академии — без дозволения преподавателей. И тем более нельзя применять магию против жителей города — если только ты не был вынужден это сделать. Например — нарвался на грабителей.
