— Чтоб не привыкал в бою жрать кого ни попадя, — объясняет свою позицию рыжая девушка. — Сначала "пёса", а потом и басмачей начнешь. А там, глядишь, и Кот однажды без ноги проснется.
— А чего сразу я? — возмущается спецназовец.
— Ты слепой, не заметишь, — я вставляю свою лепту в армейский каламбур.
Ржут все, кроме Кота. Мои поляницы тоже хихикают, забавницы. Быстро же они вписались в команду.
Понятно, что шутками коммандос снимает стресс. Новость-то совсем говенная — в армии крысы. Очень жирные и голодные крысы — вот и нас чуть не сожрали. Хотя для кого новость, а для кого всего лишь подтверждение.
Японка морщит лоб, поглядывая в мою сторону. Думает, не вижу. А у меня, как и у Кота, глаза даже на жопе. Может, бахнуть ее Якой? Чисто на всякий случай. А то еще устроит полевой самосуд, и катану мне в эти самые, шоколадные, глаза воткнет.
Мы покидаем руины и встаем на стоянку в одной почерневшей от артобстрела хибаре. Переводим дух после битвы. Никто не заводит и речи, чтобы вернуться на прежний маршрут. Камикадз в «зорях» нет.
Аяно отходит в сторону, связаться по спецсвязи с командованием. Я же увожу Белоснежку на улицу, за стену брошенного храма.
— Сними броню, — говорю полянице с моими Когтями.
Она выключает Биохазард. С регенерацией Гиба ей не страшна шальная пуля, и посмотреть стоит. Полисплав освобождает княжну. Ага, вылитая демонесса. Лицо черное, в золотой вязи шрамов. Акульи клыки высовываются из-под пухлых губ. Длинные белые волосы превратились в клубящийся серый дым. Я засматриваюсь на хищную красоту девушки. Интересно, а у Аллы остались ее змейки?
— Нравится? — улыбается во все тридцать два клыка Белоснежка. Длинные ресницы прикрывают черные глаза и хлопают по-девичьи элегантно.
Я беру двумя пальцами кокетку за подбородок и поворачиваю из стороны в сторону демонское личико. Мое молчание обижает Белоснежку.
— Вот ты меня не хвалишь, а я же у тебя прямо настоящий ангел. Даже летать могу!
— Летать — да, — отпускаю княжну-демоницу. — А еще ресницами хлопаешь отменно. Давай обратно в броню. «Зорям» ни за что не показывайся в своем «ангельском» обличье. «Сестрам» тоже скажи наедине. Вдруг сам забуду.
А даже если не забуду, повторить не будет лишним. Сейчас, когда высунулись клыки крысы, опасно показывать свою внезапную непохожесть на людей.
Возвращаемся к отряду. Аяно уже поговорила со штабом и ждет меня, чтобы довести информацию.
— Куда ходил? — подозрительно спрашивает японка.
— Пописать.
— А Паучиха зачем с тобой пошла? — кивает Аяно на Белоснежку.
— Подержать, — с серьезным лицом отвечаю.
Японка закатывает глаза и переводит тему.
— Все наступление попало в окружение противника. Кто-то сдал план моджахедам. Прорыв в город дался легко, а затем котел начал вариться. Бригады увязли на улицах. Дан приказ двигаться дальше — отступление армии обойдется слишком большими потерями.
— Насколько большими? — спрашиваю.
— Настолько, что можем проиграть войну, — невозмутимо отвечает Аяно. — Есть сведения, что на границе с Пакистаном собираются «добровольческие» войска. Основная масса наемников состоит из афганцев, египтян, пакистанцев. Но это лишь фарш. Британские инструкторы, итальянские и австрийские крестоносцы, иномиряне — там полно всех. От них до нас день езды. Если не завоюем город, Северную армию зажмут в клещи и раздавят. Нам нужны укрепления афганцев, нужны их доты и полосы обороны, чтобы отбиться.
Час от часу не легче. Похоже, гребаные британцы подстраховались как могли. Если не Кандагар, то наемники должны добить русских. Как бы не так.
— Что с маршрутом? — спрашивает Кот.
— В задницу маршрут, — резко выхожу вперед. — Полная импровизация. Сейчас двигаемся по главному шоссе.
— Почему? — напрягается Аяно.
— Там основное наступление наших, — вспоминаю я план. — Если повсюду капканы, лучше попытаться влететь в прорыв в центральные районы.
— А если прорыва не будет? — спрашивает Ясна. — Тогда, выходит, и мы не попадем в дворец?
— Если прорыва не будет, — смотрю на рыжую, — то и нашей армии больше не будет.
Ясна округляет глаза и стыдливо краснеет.
— Только дошло что ли? — удивляюсь я. — Рыжая, ты чего? Кто здесь командир группы?
— Прости, Перун, — она одергивает выбившийся из-под бронешлема локон. — Забегалась. Больше не повторится.
— Не перед тем оправдываешься, Ясна. — японка поджимает губы, но спускает на тормозах тему. — Хорошо, Перун, идем на шоссе. Все глядим по сторонам в оба.
Сказала, а сама смотрит только на меня. Ну всё, если и на шоссе угодим в пасти Гончих, катана вопьется-таки мне в булки. Оклеймит предателем. И пофиг, что из прошлого капкана нас и вытащили, как раз, я с поляницами.
Выходим на главную улицу. Пехота и десантно-штурмовые формирования уже здесь прошли. Чернят между глинобитными домами амбразуры разбитых дотов, на асфальте зияют воронки детонированных мин.
Спокойным темпом мы недолго наслаждаемся. Уже через десять минут начинается плотный заслон. Наши танки и БМД встали, сдерживаемые 100-миллиметровой пушкой и двумя огненными Рыкарями в дотах. Еще и дивизия тавров навстречу бежит. Вот пятерка быкоголовых врезается в бок танку, даже сдвигает его, надсадно мыча. Удары копыт мнут броню, ломают пушку, рвут гусеницы. Боевая машина превращается в консервную банку. Бахает другой танк, и тавров отшвыривает в сторону. Из БМД высовываются Кметы. Огненные и ледяные копья летят в головы тварям. Кто-то сигает к демонам — хватать за щитки на мордах
— Аданака, мнага шашлычка, — Али капает слюной, оглядывая панцирных демонов.
— Группа «Игла» — на вас пушка, — Аяно отдает команды. — Остальные — Рыкари.
— Есть, — Скоморох со своими утекают к бахающим выстрелами укреплениям.
— А тавры? — спрашивает Ясна.
— А тавры — пускай сами, — Аяно со свистом рассекает воздух, пробуя катану. — Мы не десантники. У нас миссия. Только поможем помочь устроить прорыв. Тем более, все давно уже знают, как «быков» бить. Я передала в штаб информацию Перуна.
Рассредоточившись по переулкам, двигаемся в сторону двух дотов с Рыкарями.
Вообще, верно японочка говорит. В каждый мелкий бой влезать — провалим главное сражение. Полностью поддерживаю Аяно в этом. Ведь сам я так же Градгроба победил — друзья отправились сжигать армады тираназов, чтобы мне очистить путь к главной мрази всех миров. Не горжусь этим решением, но я не знал, как иначе победить.
Десантники уже пытались взять доты, но Рыкари взаимным огнем очищают укрепления друг друга от атакующих. Только к одному поберешься, другой тут же помогает ливнем пламени. Для бетонного колпака огонь не страшен, в отличае от «голых» солдат, пускай и в доспехах.
Но у нас есть солнышко-Ясна. И у «зорь» давно выработан правильный подход захвата подобных укреплений. Замечательные сферы рыжей спецназовки бесперебойно осыпают амбразуры и смотровые щели доты. Рыкари вынуждены задвинуть заслонку и прекратить стрельбу, чтобы не подорваться. Какие-нибудь техники огня или песка их бы не испугали, но взрывчатые шарики — другое дело. Вот так одна девушка способна подавить целых два гарнизона с высокоранговыми жива-юзерами.
— Не зря, Кожеголовый, ты Ясну боишься, — говорю, пока сзади подкрадываюсь к двери в бетонном пупке. Крокодил, Аяно, Салад и Кали следуют за мной. Остальные поляницы с Бестией и Котом двинулась к второму доту.
— Аднака, дя, Ясна строшна, — ежится мутант.
— Ей только не говори. Подорвет не глядя.
Дверь оказывается бронированной. Но нам с Кали хватает полминуты, чтобы вырезать в ней стальной лист по всему контуру. Скрежетнул под Когтями металл, брызнули искры, как при сварке. Готово.
Мой пинок вышибает заготовку внутрь. Для такой же работы ко второму доту отправились Вика, Алла и Белоснежка. Зачистку противника там проведет Бестия и Ко. Но нам с Леди Волчицей, конечно, мало быть сварщиками. Вон как у девушки багровые глазки загорелись. Врага почуяла!
