— Да, я догадалась, — охотник улыбнулась, и верхние клыки слегка залезли на нижнюю губу, — шахта слишком далеко от местного участка полиции.
— При чём тут…ах, да, про воров. Понимаете ли, руководство написало в заказе о ворах, так как такое дело не требует большого количества профессиональных охотников, да и надзор за, мм, такими делами, он поменьше, — секретарь выдохнул, — да и если бы руководство написало бы правду, то это потребовало бы временного закрытия шахты.
Варлам Прокофьевич поднял взгляд на женщину. Она сидела, упав на спинку стула, скрестив руки на груди, клыки спрятались за сомкнувшимися губами, улыбка пропала, и охотник смотрела на секретаря, как на извивающегося червя. Она молчала и ждала, пока секретарь продолжит.
— В общем, у нас на складе завелось чудовище.
Мария опустила голову и приподняла брови.
— Чудовище? На шахте. То есть в стеснённых тёмных и разветвлённых ходах у вас завелось чудовище. И вы надеетесь, что я смогу с ним справиться?
— Мм, в общих чертах, да.
Мария придвинулась к Варламу, вцепилась в колени. Варлам вжался в кресло и скукожился.
— По вашим словам ясно, что ваше руководство понимает, что для поимки чудовища, тем более в таких условиях, требуется целая команда специалистов с полным закрытием шахты для любого, кроме этих специалистов. Так почему же тогда ваше руководство выдвинуло такое… странное предположение, будто бы один человек, приглашённый для поимки простых воров, сможет сделать работу большого количества человек? Вы же просто подвергаете шахтёров риску весьма незавидной смерти.
Мария говорила жёстко, но не грубо. За годы службы она научилась говорить со своими заказчиками и со старшими по званию осторожно, не обостряя отношений, которые в будущем ещё придётся поддерживать, как бы сильно не раздражал человек.
— Да, понимаю, меня и самого не устраивает такой расклад, — секретарь выдохнул, — я же человек простой, на самом деле, приключений не люблю, да и когда планы нарушаются — тоже. Мне было бы удобнее, если бы на моей шахте ничего не стряслось. Но, мм, понимаете, если мы сделаем всё по закону, то шахтёрам хуже же будет. Шахта будет простаивать неопределённое количество времени, эти дни им не оплатят, ведь они не будут работать, а им же семьи кормить. А потом ещё и проверки начнутся, начнут выяснять, где жило чудище, не завелись ли другие, и неизвестно, как проверки повлияют на работу. Так что, мм, сложно делать всё по закону. Ах, к тому же, мы же не абы кого решили нанять! Вот вы обратили внимание на требования по найму?
— Не запоминаю таких вещей.
— А в них-то как раз и было указано, что срок работы в вашем охранном агентстве должен быть от двух лет, что, мм, работник должен специализироваться на выслеживании и уничтожении бандформирований, так как эта работа должна быть столь же опасна, как и охота на чудищ всяких, но при этом указание этого условия в договоре не вызвало бы ни у кого ненужных подозрений. Поначалу, когда я получил ваше письмо, мм, я подумал, что на мои требования не обратили внимания, ведь у Вас срок работы лишь полтора года, но, когда, мм, я увидел приписку о вашей службе на южном фронте в составе диверсионной группы!.. Я понял, что Вы — тот человек, который мне нужен!
Пока молодой секретарь говорил, Мария думала об этом заказе.
— На самом деле, если руководство шахты решило сэкономить на убийцах чудовищ, то мой отказ не решит ничего. Они найдут того, кто согласится, кто будет подходить для этой работы хуже, чем я. Не стоит так возмущаться безответственности этих дармоедов: жизни шахтёров меня волновать не должны. Однако, если я выполню эту работу без гражданских потерь, а этот червивый сын проститутки и дегенерата напишет в отчёте о чудовище, это дело сделает мне имя в агентстве и откроет дорогу к государственным контрактам.
— К тому же, — продолжил секретарь, — руководство заплатит Вам больше, чем указано в договоре. И, эм, лишние деньги никак не будут фигурировать в документах. Вам не придётся отдавать процент от них в агентство! — Варлам Прокофьевич глухо хлопнул ладошами. — Ну, так что Вы ответите?
Мария опёрлась на спинку стула и непроизвольно ухмыльнулась.
— Я согласна. Однако даже для меня выслеживание монстра в одиночку — работёнка опасная. Вы должны понимать, что это большой риск. В обмен я хотела бы попросить, чтобы после выполнения работы Вы написали в отчёте, что не воры были в шахте, а чудовище. Если Вы сможете так сделать, то можете не платить мне денег сверх договора.
— Э-кхм, — Варлам постучал пальцами по столу, — понимаете, это, мм, не от меня зависит. Я, конечно, спрошу завтра же у руководства об этом, но, хм, предполагаю, что они не ответят положительно на вашу просьбу, — ухмылка Марии вяло стекла с лица, — но я спрошу у них, бесспорно! Ну, так…что?
Мария согласилась на работу и расписалась в договоре. Даже без согласия с её условиями, работа есть работа; безделье стоит дорого.
— Вот и хорошо, — воскликнул секретарь, — до вашего приезда я договорился с одной семьёй, и, мм, они примут Вас у себя. Безусловно, все ваши расходы я покрою. Эм, как выйдите, скажите, и мой кучер отвезёт Вас к ним. Что же, надеюсь, Вы хорошо справитесь со своей работой, эм. Спокойно Вам ночи.
Мария простилась с Варламом и вышла из кабинета. В коридоре она пересеклась с высокой молодой девицей в лёгкой шелковистой одежде, облепившей её прямые плечи. Она стояла, опираясь на левую ножку, облокотившись на стену. Девица смотрела на Марию искоса и раздражённо. Мария глубоко вздохнула и подумала: «Чёрт, вот это запах! Хорошее же вино ждёт червяка этой ночью. Жаль, что к нему прилагается такая вот полногубая». Когда Мария зашла в сени, кучер закрыл за ней дверь в дом. Надевая шинель, охотник услышала, как высокий голос спросил, почему Варлам так долго был занят.
Прежде чем поехать, Мария закурила на крыльце большого дома. Метель улеглась, но курить было холодно — пальцы замёрзли, стоило Марии достать руку из кармана. Как только Мария докурила, она сошла с крыльца, оглянулась на дом с электрическим освещением и качественным отоплением. Мария бросила окурок в сугроб: «Подселил к шахтёрам? Как будто у самого свободной комнаты нет». Мария села в возок.
— Вы нашли урну? — спросил кучер.
— Да, нашла. Не переживай за меня.
Глава 2
Большая белая слегка осыпающаяся печь дышала в комнату теплом, поедая с хрустом дерево. Красно пламя поливало светом пол. В камельке в жару купалась тёмная кастрюлька с побулькивающим щи, на печи стояли чайник и ведро с талой водой.
Беременная девушка в тёмно-синей кофточке с катышками и прямой бледно-зелёной юбке сняла с печи ведро, поставила его на пол. Вытерев румяное лицо и прихватив длинные светлые волосы ободком, Ася окунула швабру и продолжила домывать последний участок пола. Крепкие мозолистые руки плавно двигали швабру зигзагом из стороны в сторону.
Посреди небольшой комнаты с одним окном стоял дубовый стол неровной формы, который выдвинул Александр, муж Аси, прежде чем уйти на смену. Тряпкой тщательно протирала стол осунувшаяся старуха с чёрными впалыми глазами, лицо которой испещряли морщинки.
— Тут немножонько осталось мыть, Ася, — начала скрипучим голосом старушка Люба, — давай я домою, а ты стол протрёшь. Не утруждай себя уж слишком.
— Нет, мама, это ты не утруждайся: тебе нельзя. О своём здоровье думай, — Ася выпрямилась, опёрлась на швабру, — да и тут правда немного осталось, я доделаю. Давно стоило помыть тут всё, теперь и повод нашёлся.
— И всё же не нравится мне Сашина и твоя идея эта. Уж больно много хлопот. Ещё и принимаем не абы кого, а охотника на чудовищ; такие люди должны быть, как настоящие солдаты или полицейские, а это неприятный народец.
— Наверное, но я думаю, Саша найдёт к нему подход, — Ася впервые за последнюю неделю была настолько радостной и окрылённой, — ты же сама его слышала, когда он всё рассказывал. Он умный, что-нибудь да сделает.
