и выпрямился перед женой хозяина, забрал у нее кувшин вина.
Я не верил глазам. То, что я принял за удачу, было хорошо скрытым умением. Это был стиль пьяного боя? Откуда Шеньмин его знал?
Умные клиенты давно убежали, а остальные хотя бы прикрылись.
— Вместе, — крикнул Лошадиная морда, они бросились на Шеньмина. Лошадиная морда бил высоко, Свин — низко, а Бычий зад — сзади. Их общие усилия были не напрасными. Шеньмин не мог избежать всех сразу. Они старались удержать моего брата, а тот отбивался с силой, кувшин вина, что он бросил в пылу боя, подкатился к моим ногам.
— Мое вино! — Шеньмин потянулся ко мне, пока нападавшие толкнули его на пол.
Я поднял кувшин, не зная, что с ним делать. Вежливость не сработала, и я не любил жестокость. Но спасти Шеньмина…
— Люби вино как жизнь, — прокричал Шеньмин.
Казалось, небо и земля перевернулись, бросили меня в чудесное вино. Я должен был пить, иначе утонул бы.
Призрак вина прошел сквозь меня, согрел, наполнил. Как дух, он носил мою кожу, будто шелк. Я был во власти прихотей призрака, он поднял кувшин вина и прижал к моим губам. Дух украл мой голос и заговорил чуть невнятно:
— А-а-а-ах, наконец-то.
Шеньмин потемнел.
— Нет, не трогай Руолиня! Ты не можешь оставить нас?
О, теперь он меня узнавал.
Я пытался позвать его, но слова звучали в голове, как в пустой чаше.
Дух скривился моим лицом.
— Не кричи.
Мужчины ощутили, что Шеньмин ослабел.
— Держите его. У него не будет лица, — сказал Конь Быку и Свину. Он отпустил и стал закатывать рукава.
Я, точнее мы, подошел, шатаясь, и ударил кувшином по голове Коня. Боров обмяк и упал на Шеньмина, но гость в моем теле переживал лишь, что кувшин треснул, поднял его, чтобы ручеек рисового вина тек в наш рот.
Шеньмин оказался под весом Коня, Бык и Свин отпустили его и схватили нас, но наши колени ослабели, и мы упали на задницу. Бык бился лучше, попытался ударить нас, но дух оттолкнул нас от пола и отшатнулся. Удары Быка не попадали.
Я уловил гадкий запах поверх запаха вина.
«Осторожно», — закричал я в голове.
Дух услышал и пригнулся от удара сзади, повернулся к вонючему Свину и брызнул вином изо рта в глаза толстяка. Ослепший Свин махал руками, но мы лишь отошли в сторону и ударили его.
Бык взревел, схватил стул и замахнулся на нас, ранил бы нас, но кто-то поймал его за ногу. Шеньмин как-то выбрался из-под Коня и уронил Быка! Мы послали летящего Быка в Свина. Они упали вместе без сознания.
«Кто ты?» — закричал я на духа.
Мы улыбнулись, заняли позу, ладони словно сжимали сосуды с вином.
— Кто я?
Я — жажда и развязанный язык,
Я — побег от бед, быстрый друг, быстрый гнев,
Я — глупец, что поет грустные песни,
Я — Дух вина, Бог пьяного кулака:
Я — Ю Шень!
Стоило нам сказать это, в таверне стало тихо. Те, кто мог, убежали. Только Шеньмин осмелился говорить с нами.
— Ю Шень, пощади Руолиня, — взмолился он, звуча пьяно. — Мне плевать на экзамен, но он должен его сдать. Он дойдет до экзаменов во дворце, я знаю.
«Спасибо, первый брат», — пытался сказать я, но рот не слушался.
Дух услышал меня.
— Меня нужно благодарить. Жизнь бюрократа хуже смерти! Знаешь наслаждения жизни? Цвета в небе, вино на земле, красные фонари, зеленые духи, — Ю Шень связал две пословицы.
«Это мимолетные радости, что ведут лишь к стыду! — кричал я. — Когда мы с Шеньмином станем докторами букв, мы прославим наши семьи».
Хозяин собирал осколки кувшина и бамбука, скуля, а потом закричал:
— Смотрите, что вы сделали с моей таверной, идиоты! Вон!
Ю Шень моргнул и осмотрел ущерб.
— Ох, похоже, мы устроили бардак, — мы склонились над Быком, обыскали его и рассмеялись, когда нашли мешочек, полный монет. Мы бросили его хозяину. — Это должно все покрыть, Старик.
— Экзамены… — возразил Шеньмин.
— Забудь, — сказал Ю Шень. Он закинул руку на Шеньмина, давил ему на плечи. — Найди нам другое место, где можно пить всю ночь! — мы пошли к двери с Шеньмином.
— Прости, второй брат, я хотел успокоить нервы, а не это, — сказал виновато Шеньмин. — Ты должен написать экзамен. Если будет шанс, беги.
Мы шли, шатаясь, по дороге к другому заведению, но вести о драке добрались туда быстрее, и нас прогнали на пороге. Ю Шень пожал плечами и пошел дальше, но нам отказывали везде. Дух начинал злиться.
— Ю Шень, попробуй тот, что с клеткой снаружи, — сказал Шеньмин. — Это соперники Старика Тао.
«Послушай его, — сказал я. — Нужно уйти из виду, пока не пришла стража города».
Хоть и пьяный, Ю Шень послушался. Мы вошли в новый ресторан, потный хозяин ухмыльнулся нам.
— Почетные гости! Ешьте, пейте… только не бейте мое заведение, как Тао.
— И не думали, — Ю Шень ущипнул хозяина за щеку. — Вы — сама щедрость, господин.
— Спасибо? — мужчина повел нас по полупустому заведению к столу под лестницей. Как и обещал, он приносил вино, и мы пили. Но не Шеньмин.
— Ты должен. Вдвоем выпивать лучше, чем одному! — сказал Ю Шень и рассмеялся.
Шеньмин отказывался. Даже когда Ю Шень прижал чашку к его губам, Шеньмин сжал их и отвернулся с отвращением. Ю Шень оскалился.
— Не пойдет. Люби вино как жизнь!
Я ощутил, как дух покинул мое тело. Но я не успел обрадоваться, голова заболела, я ощутил жуткую усталость. Мир все кружился, но мыслить я смог яснее.
Шеньмин закрыл глаза и стал пить, словно его мучила жажда.
Я понял, что это был мой шанс на побег, но как я мог бросить Шеньмина, хоть он и просил? Пять
