— Харе дымить, — настойчиво требует волколюд. — Ты не одна здесь.
— Кому мешает — могут отсесть. Свободных мест полно.
Шайль не поворачивается. Она не хочет поворачиваться. Ей хватает наглых рож в отделении. Перед работой хочет насмотреться на виды города, чьи многоэтажки закрывают пейзаж. Видна фабричная труба… стоит, тянется за приколоченным к небу солнцем. Не дотянется, глупая.
Волколюд воспринимает поведение девушки как пренебрежение. Шайль знает, что провоцирует, но по-другому общаться не умеет. Она не любит говорить и не любит смотреть. Это часто считают наглостью.
— Да бросай ты сигу, сука! — рявкает мужчина.
Его рука, пока еще человеческая, устремляется к Шайль. Пальцы выдергивают сигарету, безжалостно сминают ее. Перекур подошел к концу. Шайль поднимает взгляд на волколюда. Затем — поднимается сама.
Их разница в росте не так велика. Мужчина лишь на полголовы выше. Девушка скалится, обнажая клыки.
— Ты доволен, песик? — спрашивает, впуская в голос акцент.
Буквы становятся звонче, четче. Связки вибрируют, выпуская вместе со словами звериный рык.
— Полегче, милка, я тебе ничего плохого не сделал. Меньше кури, это перебивает запахи, — волколюд отступает на шаг.
— Запахи пота? — спрашивает Шайль. — Или городского дыма?
Девушка явно заводится. Ее бесит не то, что в этот день фуникулер посетил яростный блюститель закона. Такое уже случалось раньше, Шайль привыкла. Ее бесит то, что пес позволяет себе обращение «милка». Так волколюды называют свободных самок.
— Давай не сраться, успокаивайся. Я попросил тебя не курить, ты поняла просьбу. Конец разговора, — волколюд попробовал вернуться на свое место, но Шайль остановила.
— Не конец. Раз уж ты решил меня доконать, песик, я тебе отвечу тем же.
Одной рукой девушка достает удостоверение детектива. Другой — блокнот с бланками, к которому прикреплена ручка. Волколюд замирает, опасливо глядя на значок.
— Итак, — начинает Шайль. — Во-первых, показывай паспорт.
— С чего бы?
— С того, что перед тобой детектив агентства «Заря» по вопросам деятельности волколюдов и бромпиров, — терпеливо объясняет Шайль. Эту фразу ей частенько приходилось говорить за последние два года. — По закону мне здесь нельзя курить, но очень даже можно проверять документы пассажиров общественного транспорта. Показывай паспорт.
Волколюд с недоверием присматривается к раскрытому удостоверению. Морщится. Пихает руку в карман, собираясь, вроде бы, достать документ. Но достает лишь смятую бумажку.
— Пятерки хватит? — спрашивает волколюд.
— Пятерки паспортов? — саркастично уточняет Шайль, приподнимая бровь. — Нет, мне нужен только один.
Девушка игнорирует просунутую ей купюру. Пять рублей — не так уж мало, но вопрос теперь не в деньгах.
Пассажиры фуникулера начинают с интересом наблюдать за происходящим. Некоторые из них знают Шайль и знают, чем кончаются подобные представления. Некоторые — сонно моргают, знакомясь с новым для себя зрелищем.
— У меня нет паспорта, милка, — бормочет волколюд.
Вся его уверенность самца куда-то подевалась. Смешная вещь — волколюды яростные хищники, считающие себя вершиной пищевой цепи. Но когда речь заходит о документах и законах чужого мира, волки становятся испуганными щенками. Шайль знает это. И потому отыгрывается с наслаждением.
— Угу, нет паспорта, — бормочет девушка, убирая в карман удостоверение и раскрывая блокнот. Ручка ловко закрутилась в пальцах и грозно уперлась в бумагу. — Какое сегодня число?
— Третье августа, — подсказывает кто-то из ближайших пассажиров.
— Третье августа, — повторяет Шайль, с усердием выводя цифры. — Пассажир фуникулера… так, это потом… не имеет паспорта. По какой причине у тебя нет паспорта, песик?
Взгляд с интересом поднимается на растерянного волколюда.
— Десятку дам, — шипит мужчина. — Давай только без этого…
— Попытка дать взятку, — удовлетворенно кивает Шайль, выписывая еще несколько слов. — Где твой паспорт?
— Я еще не получил…
Шайль записывает и это. Ручка замирает, взгляд снова направляется на мужчину. Тот теряется еще сильнее, не понимая возникшее молчание. Фуникулер продолжает скользить по тросам, постоянно вибрируя. Эта легкая дрожь отдается в ноги, убаюкивает сознание. Собраться с мыслями становится все сложнее с каждым вдохом, проведенным под взглядом детектива.
— Почему ты еще не получил паспорт? — с нажимом спрашивает Шайль. — Давай, смелее. Ты отлично справился с законом про курение. Теперь пора проверить твои знания в другой области.
— Я… я должен зарегистрироваться в центре. Я туда еду…
— Ты выбрал не тот фуникулер. Этот ходит по району О-3, а тебе нужно в О-2. «Немного» другая сторона.
— Перепутал, извини…
— Не извиняю, — бескомпромиссно отвечает Шайль. — Уж не знаю, как ты умудрился перепутать, ведь районы большие. Как и неприятности, в которые ты влип, песик. Но есть хорошая новость! Знаешь, какая?
Зрители начинают улыбаться, доносятся смешки. Они знают.
— Какая?..
— Я как раз еду на работу, — Шайль ловко вертит ручку в пальцах, глядит с насмешкой, скалится. — Так что тебе со мной по пути. Придем в участок, я передам тебя коллегам. С тобой миленько пообщаются и решат, что делать дальше. Может, помогут зарегистрироваться…
— Но я и сам могу доехать! — возмущается волколюд.
— Нет, не можешь, — со вздохом качает головой девушка. — Ты перепутал фуникулеры, это «свидетельствует о твоем крайне низком уровне адаптации в нашем городе», — кажется, Шайль цитирует что-то?.. — Значит, придется защитникам правопорядка тебе помочь. Тем более, у тебя явно при себе нет направления в регистрационный отдел, которое тебе должны были выдать. А это пахнет подозрительно, тут и курильщица почувствует.
Шайль весело подмигивает и, дописав несколько слов в бланк, усаживается на прежнее место. Приветливо похлопывает по сидению рядом.
— Давай, мы с тобой прогуляемся. Раз ты зовешь меня «милкой», можешь считать это коротким свиданием. Только не болтай много, девушки любят молчаливых.
Тихо выругавшись, волколюд уселся рядом.
***
Участок О-3 встречает хмуро. Как и всегда. На входе курит несколько девушек, работающих в приемной. Форма полицейских на них смотрится нелепо, висит на тощих и узких плечах. Когда-то Шайль тоже носила такую, но на ней одежка сидела явно получше. А потом девушку повысили до звания следователя и разрешили носить любой «прикид»… О чем, возможно, пожалели: со стилем у Шайль определенные проблемы. На взгляд цивилизованного человека, конечно же.
— Ты ведь тоже волколюд, пойми меня, ну пожалуйста, — умоляет задержанный, следуя за преисполненным решимости детективом.
— А ты мог меня понять, когда я курила? — спрашивает Шайль, не доходя несколько шагов до входа в участок.
В зеленых глазах волколюд с удивлением различил… обиду?..
— Я… мне дым просто нос режет… я не могу…
— Привыкай, песик, — перебивает Шайль. — Это не наши родные леса. Это, мать его, здоровенный город. Тут воняет буквально все. Так что готовь карманные деньги, через полгода закуришь как миленький. Если, конечно, тебе разрешат остаться… Давай, двигай, придурок.
Шайль очень не любит признавать свою принадлежность к расе волколюдов. Обычно это и не нужно — ее острые зубы говорят обо всем сами. Так же как и слишком жесткие волосы. И многое другое, что явно выделяет ее из числа обычных людей.
— Привет, Шайль! — гнусаво поздоровалась одна из работниц.
— Здорова, — буркнула в ответ детектив, тут же повернувшись к задержанному. — Проходи, не задерживайся!
Двери впускают в рай. Любой вздохнет с облегчением, переступив порог участка О-3. Тут нет запаха улицы, нет душного солнца и нет серой мрачности улиц. Здесь голубые ковры, на стенах красивые картины, рамки с портретами отличившихся сотрудников, в горшках растения с красивыми широкими листьями. Шайль утирает взмокший лоб и кивает работнику приемной, пытаясь не смотреть на один из портретов сотрудников. Под фотографией на золотой табличке особо заметны две буквы: «Ф» и «M».
