это даже шло. Темные пряди доставали ему где-то до подбородка, и обычно он завязывал их в хвост, но сейчас они были распущены. Они придавали его внешнему виду расслабленность, которая точно не вязалась с праведным гневом в темных глазах.
Стоило признать, что мой босс был симпатичным. Высокий, с приятными чертами лица, которые не портил когда-то сломанный нос. Всегда гладко выбритый, с довольно интересной формой губ — нижняя очень пухлая, а верхняя непропорционально тонкая. И глаза у него красивые: темные и глубокие.
Хотелось бы соврать, но в мою бытность стажеркой он мне даже понравился. Первые пару минут. А потом я случайно пролила на него кофе. Он смотрел на меня гневно: так, словно я не кофе разлила, а публично оскорбила его бабушку. Мне тогда стало очень стыдно, и под гнетом собственных чувств я впервые прогнулась.
Мячик из рук он не выпускал, продолжая катать его. Плохой знак. Пора бежать.
Переступать через себя больно и сложно. Но перед начальством это иногда было единственным, что мне оставалось. Особенно когда это касалось моего босса.
— Прошу прощения, я все переделаю!
Схватив папку со стола, я чуть ли не бегом рванула из его кабинета. Ведь прекрасно же знала, какой будет финал у этого разговора! Либо он смешает меня с грязью, либо я — его. Во втором случае мне потребуется искать новую работу, а значит, вероятен только первый вариант. Пусть он свою злость на стажерах вымещает! Я — постоянный сотрудник, и работаю с этим не умеющим держать язык за зубами придурком уже больше пяти лет, так что ни при каких обстоятельствах не позволю ему точить свои когти об меня. Этой радости мне сполна хватило в мой первый год работы здесь. Потом куковала на должности его личной помощницы где-то еще год. В тот момент я прогнулась под него и его требования ради получения должности, и в итоге вот уже три года пытаюсь выйти из позиции прогибающегося и убедить босса, что у меня есть и собственное мнение, и я умею работать. Конечно, я не столь талантлива, как он, но и не глупа.
Да, на выездных съемках, еще в период моей стажировки, он как-то раз заставил меня быть подставкой для большого планера с раскадровками. Стояла так, держа это чудо в два раза больше меня, часа три! Руки тогда жутко затекли — два дня потом не могла ими пошевелить. От одних воспоминаний у меня до сих пор все мышцы болят.
Нет, ну подумайте сами, я была только что выпустившейся студенткой с огромным кредитом за учебу. Без каких-либо прав и собственного мнения. А еще с навязанным чувством вины. Это был мой личный грешок: когда я чувствовала себя виноватой, то забывала о гордости. Сейчас я уже не позволила бы так с собой поступать, я бы непременно…
— Александра Петровна, куда бежите?
Я обернулась.
— О… Нина! — Какое облегчение, что это всего лишь она. — Мне нужно переделать раскадровки для Психича — ты же его знаешь!
«Психич» — прозвище босса, прицепившееся к нему задолго до моего появления. То была своеобразная игра с его фамилией: Психчинский Сергей Павлович. За глаза его в офисе называли только так и никак иначе. И его команду называли в том же стиле. Психушка. А я была ее пациентом, видимо.
Собственно, как и Нина — новенькая стажерка в нашем отделе. Пришла пару месяцев назад сразу после окончания университета. Милая блондинка с зеленовато-голубыми глазами. Типичная представительница той категории женщин, которые так нравятся мужчинам. Что бы она ни делала, всегда выглядит идеально. Мне кажется, что даже после недельного запоя Нина будет выглядеть если не отлично, то хотя бы нормально, тогда как та категория женщин, к которой относилась я, будет еще неделю отходить, чтобы выглядеть хотя бы приемлемо.
Идя по коридору, я думала о том, как сбежать от этой болтушки, вот только она упорно продолжала следовать за мной и рассуждать:
— Знаете, Александра Петровна, мне кажется, вы единственная, к кому он так придирается, — дружеская улыбка, которая растопит ваше сердце после любой сказанной фразы, — вот типичное оружие этой категории женщин.
— Ты преувеличиваешь, — буркнула я. — Он просто такой человек: создан, чтобы докучать другим.
Она поймала меня практически у моего кабинета, так что избавиться от нее мне не удалось. Мы вошли в небольшой кабинет, что я делила пополам с раскадровщицей.
— Мне кажется, только вы можете вытерпеть его, — продолжала гнуть свою линию Нина. — Как же не повезло все-таки его жене! Сварливый старикашка!
Я засмеялась. Да, для нее Психич был старым. Для двадцатилетний девушки, босс, который уже перешел тридцатилетний порог и медленно, но верно приближался к сорокалетней отметке, был явно стариком. Хотя у меня язык бы не поднялся назвать его так. Сергей Павлович был старше меня всего на пять лет, что для меня никогда не казалось большой разницей в возрасте. Наверное потому, что в моей голове всегда жил один стереотип: лучшие мужчины — те, что в возрасте от тридцати до тридцати пяти. Я считала так и когда мне было восемнадцать, и когда мне было двадцать четыре, и когда начала приближаться к тридцати годам.
Если честно, Нина была слишком открытой в своих суждениях. Она высказывала их всегда: по поводу и без. Она была болтушкой, которой не хватало внимания. Я же мнение о своем начальнике держала в голове и ни с кем не делилась. Единственная вольность, которую я себе позволяла: его кличка. Она мне нравилась.
— Уверена, у него есть друзья, которым удается терпеть его гораздо лучше меня, но, насколько я знаю, босс не женат. — Я села за свой стол и принялась листать раскадровки, пытаясь понять, что же все-таки сделала не так.
Занявшись своими делами, я надеялась, что Нина поймет намек и уйдет. Но нет, она все продолжала стоять, облокотившись на стол моей соседки и не прекращая говорить. Я старалась игнорировать ее непрерывные словесные извержения, представляя вместо них белый шум. Зачастую это действительно помогает…
Мы с Ниной никогда не были подругами, но она почему-то считала иначе. А у меня язык не поворачивался обидеть такую воздушную девочку. Все-таки я была куда добрее Сергея Павловича.
Включив компьютер, решила проверить почту. Пару раз щелкнув мышкой, я открыла ее и обнаружила лишь одно непрочитанное сообщение от моего редактора:
«Уважаемый автор!
Я перевела гонорар за Ваш прошлый рассказ.
