хоть на вечеринке повстречай, а я любой платиновой моднице фору дам. Эту привычку я заимела еще после того, как рассталась со своей первой любовью. Банальный случай: муж, с которым мы встречались еще со старших классов, к сорока годам решил, что ему нужен кто-то помоложе меня. И ушел к своей медсестричке.
Потом отношения тоже особо не складывались. Как мне объяснил последний претендент на мою руку и жилплощадь – я слишком умная. И если за фигурой и гладкостью кожи я еще могла следить, от лишних килограммов умела избавляться, то от обременяющих меня избыточных извилин – увы, никак, отделаться не вышло бы...
Тем временем, Альфа продолжал равнодушно любоваться мягким лунным сиянием, порицающе заглядывающим в высокое окно. А я с изумлением заметила, что кадр на этом прощальном моменте надолго застыл. Что дало мне возможность рассмотреть мужчину получше.
М-даа… в таких, конечно, девчонки сразу влюбляются. Широкий разлет плеч, с этими, как их… «крыльями» спинной мышцы, что сужают силуэт ближе к поясу. Длинные, но видно, что накаченные ноги, обтянутые в зауженные на старинный манер брюки, что больше напоминают легинсы. Да и классический профиль Матлера не мог не восхищать строгими чертами привлекательного мужского лица.
Но дольше всего я зависла на волосах красивого паршивца! Слегка вьющиеся на концах, темно–серые с загадочным серебристым отливом, они манящими волнами ниспадали на сильные плечи.
«Всё. Хватит глазеть, – велела я мысленно самой себе, прикрывая глаза. – Вон, одна уже насмотрелась. Потом её горемычную стража еле от ног Альфы отодрала. Уводимая охраной девушка чуть было голень не вывихнула почти уже бывшему мужу, так она цеплялась за него!»
Веки-то я сомкнула, но просыпаться отчего-то не торопилась. Мысли же продолжали кружиться вокруг расставшейся пары.
Это что же получается? Он ее на утро первой брачной ночи бросил? Каким же надо быть гадом, чтоб так поступить? – злилась я, пытаясь ворочаться в постели, но у меня почему-то не выходило.
И проблема не в том, что я не могла шевелиться, а в том, что я не чувствовали ни где эта самая постель находится, ни как начать двигать конечностями, которые я больше не ощущаю. Ничего вообще: ни ног, ни рук, ни туловища…
Это что же я за существо такое без конечностей? Бесконечное?..
В следующую секунду все мои чувства и мысли вытеснил один всепожирающий страх. А вдруг меня уже и вовсе нет в живых?! – ужаснулась я, отчаянно заморгав глазами. Вот их-то я всё еще ощущала!
И это немного успокаивало. Вряд ли бескрайние призраки обладают моргающими ресничками. А на моих еще и застывшие слезы имелись!
Но важнее всего, что я снова видела!
Глава 2
Однако на этот раз предо мной был не сумрак мрачной комнаты, а предрассветная красота густого леса, исполненная сказочной таинственности. Первые лучи восходящего солнца пробивались сквозь листву, придавая этому естественному зеленому пологу золотистое сияние. Ноги по самые щиколотки утопали в прохладном ковре зелени, а воздух был наполнен свежим ароматом растений.
А среди всей этой красоты бродила одинокая девушка, чьи глаза опухли от пролитых накануне слез. Простоволосая, в истрепанной одежде из дорогой парчи, она шла вперед, не разбирая дороги. Ее отчаяние и безысходная печаль были настолько осязаемы, что мне чудилось, будто я ощущаю их всей сущностью своей потерянной во времени души.
Где я? Когда? В какой эпохе?.. Одежда и убранство спальни, из которой нас так бесчувственно прогнали, соответствовало позднему средневековью. Как я могла угодить сюда?
Последнее, что я помнила из своей настоящей жизни – было как в тумане. Шумная улица. Весенняя прохлада. Вот я спешу, быстро перебирая каблучками. Ах, да! Свидание. Я опаздывала.
Был один паренек на работе, который втемяшил себе в голову, что влюбился в меня. Всё звал то на чашечку кофе в перерыв, то в ресторан. Я долго отнекивалась. Ну что у нас могло получиться? Он младше года на четыре или пять Добрый, понимающий, всегда готовый прийти на выручку. Но мне всё казалось, что он восхищен очаровательной оберткой. А что было бы, когда исчез бы флёр загадочности с моей недоступности для него? Скучный быт, немолодая женщина, обремененная тяжестью прожитых треволнений…
Приелось бы, наверное. А мне потом снова собирай себя по кусочкам…
Но в тот день, всё пошло наперекосяк. Было так муторно и одиноко, что я, наконец, согласилась. Но, видимо, на свидание я так и не дошла…
А с этой-то что не так? – задавалась я вопросом, наблюдая за девушкой, блуждавшей между деревьями. Точнее, зачем он с ней так поступил?
Перебирая в воспоминаниях услышанный вчера гнусный диалог, я всё больше приходила к выводу, что у того высокомерного индивидуума не было в намерениях развлечься таким изощренным способом. При всей своей надменности ни он сам, ни сказанное им не намекало на то, что Альфе приносило извращенную радость выставить из замка поруганную новобрачную. Скорее, в его действиях сквозила усталость и нетерпеливое желание избавиться от неприятной ситуации. А значит, там явна была своя причина для подобного поступка, хоть и никак не снимающая с него вины.
Да и потом, разве девушку не должны были отправить в отцовский дом? Почему она здесь, в непроходимой чаще, без кареты и сопровождения? Что бы ни произошло той ночью в замке, ничто не оправдывало бесчестного поступка Матлера, выбросившего девушку в лес.
А она шла всё неторопливее, словно ноги несли ее автоматически, не слушаясь более разума. Волосы переливались огненным оттенком под редкими пробивающимися солнечными лучами.
Сейчас она казалась мне прекрасной. Ее красота, наполненная грустью, затмевала всю красоту зелени вокруг.
И постепенно ее боль, что невозможно было описать словами, стала моей собственной. А когда она, пошатнувшись, медленно сползла на землю, опираясь спиной на влажный ствол, я испытала резкий толчок в сердце. А еще через секунду, вновь распахнув глаза, я посмотрела вокруг уже ее глазами. Но теперь, помимо ее горечи и обиды, я испытывала еще и сильное желание выжить и во что бы то не стало пройти через это необъяснимое испытание.
