— Кто? — только и спросила.
Дверь снова скрипнула, пропуская незнакомку. Высокая, статная и длинной гривой пшеничного цвета волос, заплетенных в простую косу. Она махнула рукой и в помещение вплыла деревянная бадья, наполненная водой. Во второй руке, наперевес, висело два полотенца, которые она положила на кровать, рядом со мной.
— Добро пожаловать в Круг, сестра! — сказала женщина, но представиться не спешила.
— Я не сестра! — ответила я тихо, глядя, как бадья опускается на пол.
— Это сейчас не сестра! — и женщина улыбнулась, а затем, чуть поклонившись, вышла, оставив меня одну.
При королевском дворе было всегда оживленно. Генрих осадил свою кобылу и бросил поводья стражнику, подхватившему их скорее по инерции, чем из желания угодить пану в старой мешковатой одежде, явно с чужого плеча.
— Вы кто? — спросил опешивший воин. Генрих распрямил плечи, гордо посмотрел на мужчину.
— Мое имя князь Генрих Велке, и я направляюсь подать заявление на аудиенцию Ее Величества Королевы! — заявил он.
— Князь? — со смешком протянул стражник и переглянулся с теми, что стояли рядом с ним в карауле. — Из обедневших, что ли? — добавил чуть погодя.
— Можно сказать и так! — ответил Генрих.
— Вряд ли королева тебя примет, — сказал второй стражник, более зрелого возраста, при пышных усах и бороде, торчавшей в разные стороны, — но записаться ты можешь. Оставь оружие, и я дам человека, который отведет тебя к секретарю.
Генрих поблагодарил кивком воина, отметив знак отличия на груди стражника, а затем терпеливо дождался, пока ему дадут сопровождение и только после этого поднял глаза и посмотрел на высокие ворота, за которыми находился королевский дворец.
— Меч! — требовательно произнес старший стражник и бывший волкодав вытянул из ножен оружие, подаренное ему сторожем замка князя Северина. Меч был старый и с зазубринами. Принимавший оружие воин хмыкнул, но ничего не произнес.
— Иди за мной, ясновельможный пан, — поддел князя стражник, получив недовольный взгляд старшего. Генрих промолчал, понимая, что сейчас не время и не место показывать свой характер. Слишком много ему надо исправить и решить, а он пока никто… слишком много прошло лет. Род Велке забыт…
«Но королева не забыла!» — подумал Генрих.
Скрипнувшие ворота открылись, пропуская обоих мужчин во двор. Стражник шагнул первым. Велке следом за ним.
«Я докажу всем, кто я!» — сказал себе молодой князь, ступая по скованной морозом земле. И он знал, как вернут свое имя. Для этого требовалось только одно — аудиенция у королевы. А этого он добьется любой ценой.
Внутренний двор замка мало чем отличался от привычных Генриху домов. Высокое здание с тремя башнями, одна из которых была густо оплетена плющом почти до самой вершины с флагом. Толстый серый голубь облюбовал верхушку и теперь прихорашивался на солнышке, перебирая перья. Генрих впился в него взглядом, подумав о том, что зрение почему-то так и осталось прежним — словно на птицу смотрел не князь, а Мрак. И обоняние не подводило, словно превращение прошло не полностью. Велке был не против таких улучшений своего здоровья и решил пока не думать о причинах, вызвавших его.
Стражник провел Генриха в замок. На первом этаже длинный коридор раздваивался. Более широкий шел прямо, второй, узкий, сворачивал резко на лево. Бывший волкодав увидел ступени, ведущие наверх и не ошибся в своем предположении, когда его провожатый свернул именно в узкую часть хода. Пошёл следом, слушая свои шаги, разносившиеся эхом.
— Секретаря зовут пан Генрих Бойцевич, — обронил нехотя стражник.
«Надо же, тезка», — подумал князь.
Ступени казались бесконечными, а когда мужчины достигли вершины, оказалось, что они поднялись на одну из башен. Остановившись перед мощной деревянной дверью с железным кольцом, стражник постучал и услышав короткое: «Да!» — толкнул дверь вперед.
Генрих вошел в небольшую круглую комнату, огляделся, отметив полки с книгами и какие-то свитки, сложенные в ряд, а затем увидел стол и сидевшего за ним пожилого мужчину.
— Пан Бойцевич! — стражник поклонился. Генрих тоже почтительно кивнул секретарю. Судя по нашивкам на одежде, это был самый младший их чиновников при дворе, что, впрочем, не удивило молодого князя. Было бы странным, если б его привели сразу к самому главному распорядителю в таком то виде.
— Ну, я вас оставлю! — заявил стражник, пятясь к двери. — Уж разберитесь с паном! — и был таков, прошмыгнув мимо Генриха.
Секретарь впился глазами в молодого мужчину. Неприятный взгляд, липкий как варенье, пополз по лицу князя и Генрих не выдержав, поморщился.
— С чем пожаловали, пан? — спросил чиновник.
— Хочу подать прошение на аудиенцию Ее Величества королевы! — заявил с ходу Генрих и увидел, как насмешливая улыбка растянула губы мужчины за столом.
— По какому праву? — поинтересовался тезка.
— Разве я должен объяснять вам, пан Бойцевич, свои мотивы? — вскинул брови Велке.
— Конечно! — почти с радостью заявил секретарь. — Я должен все записать в просьбе, если вы конечно, решитесь все же обратится к Королеве.
— Вы считаете, я могу передумать? — спросил Генрих.
— Нет. Просто хочу предупредить вас, что рассмотрение прошения будет долго идти до самой королевы. Пока его проверят вышестоящие и так …
— Я понял! — перебил чиновника Генрих. — И сколько вам надо, чтобы прошение ушло быстрее?
Бойцевия назвал сумму и Генрих нахмурился. У него не было таких денег. Что там говорить, даже четверти суммы, хотя Ульяна и оставила ему часть их общего заработка с Роландом. Но пока добирался в город, потратил большую часть и теперь был на мели.
— У меня нет таких денег! — признался Генрих.
— Тогда я вряд ли смогу вам помочь.
— Но я достану! — решительно заявил молодой князь. — Пиши мое прошение. Деньги будут!
Чиновник алчно сверкнул глазами и потянулся к перу, торчавшему из чернильницы. Ловким, привычным движением достал из стола лист бумаги и положил перед собой.
— Хорошо, — сказал Бойцевич, — так и поступим. Как только вы принесете необходимую сумму, я отправлю ваше послание вышестоящим, а уж они все передадут Ее Величеству!
Генрих пока в этом сильно сомневался, но дерзить не стал, понимая, что в таком случае, этот взяточник ничего писать не станет, а ему необходима была печать. Так что, стоит взять себя в руки и немного потерпеть.
«Не впервой! — подумал князь. — Все лучше, чем бегать псиной».
— Излагайте просьбу! — милостиво велел Бойцевич и Велке начал говорить.
