публичными домами. Гилэстэл покачал головой на вранье Астида, дотянулся до свитков, что лежали у подсвечника и швырнул их к ногам полукровки.
— Астид! Девки в борделях Вааспурта столько не стоят! Во что ты влип, что занимаешь такие деньги?
Астид виновато нахмурился, облизнул губы.
— Отвечай, или мне придется тебя усыпить и выпытать все, пока ты будешь в забытьи. Головная боль после этой процедуры будет твоим наказанием.
— Простите, князь. Я… я их проиграл…
Гилэстэл изумился. Скуповатый и рассудительный Астид увяз в азартных играх?!
— Проигра-ал? — протянул он, с недоверием глядя на воспитанника.
— Да. На «птичьих боях».
— Потрясающе. Ты потратил столько денег на каких-то петухов?!
— Не совсем так, князь, — Астид пристыжено опустил глаза. — Там бьются не птицы, а люди.
— Та-ак, — откинулся на подушке Гилэстэл, начиная понимать. Он слышал об этих боях, проводимых на тайных аренах. Когда-то они были легальными, но предыдущийповелитель Вааспурта, приняв корону, запретил кровавое развлечение, переделав бывшую боевую арену в мирный театр. Но запретный плод сладок, и смертельные поединки превратились из публичного зрелища в подпольный закрытый клуб. И Астид, умеющий и любящий убивать, увяз в них с головой. Хорошо, что только в качестве зрителя.
— А ты знаешь, что участников и зрителей этих поединков власти Вааспурта могут отправить в яму на немалый срок?
Астид кивнул. Гилэстэл махнул рукой, отпуская полукровку, и перевел взгляд на книгу.
— Чтобы больше тебя там не было.
На лице Астида отразилось отчаяние.
— Но… Ваша светлость….
— Это всё.
— Князь! Последний раз! Я внес залог на завтрашний бой! Я могу вернуть все, что проиграл, и даже больше! Пожалуйста!
В голосе Астида было столько сожаления. Гилэстэлзакрыл и отложил книгу.
— А если тебя возьмут под стражу?
— Нет, князь, нет. Мне говорили, что начальник городской охраны сам ходит туда. А если и да… Вы ведь меня не бросите?
Гилэстэл расхохотался.
— Ты просаживаешь мои деньги и просишь у меня же защиты? Сколько ты внес залога?
— Сто «орликов».
Гилэстэл присвистнул, потер переносицу.
— А на кого поставил?
— Еще ни на кого, — увлеченно зачастил Астид. — Ставки принимаются перед самым боем. Если повезет, можно забрать вдесятеро больше, чем поставишь!
— Везение — штука ненадежная, — хмыкнул Гилэстэл. — Неужели, понаблюдав несколько боев, нельзя определиться с будущим фаворитом? Я понимаю — проиграть на первом бою. Но потом.… Ставь на лучшего!
— Еще бы знать, кто там лучший, — вздохнул Астид. — Один сегодня лучший, а завтра его с арены за ноги волокут. Мрут они слишком быстро. Один-два боя — и всё. Но это в первом круге, в малых личных боях. А на большой личный круг и на «гнездовые» схватки и ставки другие. Уж про «стаи» я и вовсе молчу.
Гилэстэл покровительственно взглянул на Астида. Надо бы показать воспитаннику, как сходу определять хорошего бойца.
— Хорошо, — сдался князь. — Завтрашний бой ты увидишь. Но с одним условием.
— Я слушаю, — напрягся Астид.
— Я пойду с тобой.
Из открытых светящихся окон доносилась музыка иголоса горожан. Люди говорили, пели, ругались. Питейные дома светились огнями, их веранды были полны — отдыхающие горожане пили вино и горячие настойки, неторопливо дымили сухими листьями агги, свернутыми в тонкие трубки и вставленными в длинные резные мундштуки. Рабы в ожидании своих хозяев сидели на земле у двуколок. Вааспуртские женщины, нарядные, в разноцветных туниках, с драгоценными гребнями и тиарами в волосах, спешили в своих лектиках на вечернее представление в театр. Торопящиеся носильщики, переругиваясь вполголоса, обгоняли друг друга.
Астид вел Гилэстэла все дальше от центра города. Они оставили позади Зеленый торговый и Синий ремесленный округа, миновали Красный округ, и углубились в бесцветные трущобы на окраине великого Вааспурта. К удивлению князя, их обогнали несколько богатых лектик с задернутыми занавесями.
— Кажется, я видел распорядителя королевской библиотеки, — поделился Гилэстэл с Астидом, проводив взглядом мужскую фигуру в длиннополой одежде, обогнавшую их.
Тот утвердительно кивнул.
— Начальник городской стражи здесь тоже нередкий гость.
— Этот город погубит коррупция, — шевельнул бровью князь. — К чему тогда запрет на бои, если никого не арестовывают?
— Арестуют, когда казне деньги понадобятся, — широко ухмыльнулся Астид. — Я узнавал, выкуп из ямы в пересчете на маверранумские деньги — двести «орликов».
— Какой ты предусмотрительный, — усмехнулся князь.
«Птичья арена» находилась на самой окраине. Старые каменоломни, откуда в незапамятные времена брали камень для городских построек, стали боевым ристалищем. У входа в подземелье стояла стража в масках, полностью скрывающих лица. Желающих попасть на бои было немало. Некоторых Гилэстэл узнал. Но здесь люди, встречающиеся с ним в других местах, и мучившие нескончаемыми приветственными речами, были удивительно молчаливы. Ни намека на узнавание, ни слова приветствия! Тут действовало негласное правило — никто никого не знает.
Астид пробился к входу, Гилэстэл протиснулся за ним.
— Участник или зритель? — преградил Астиду дорогу страж.
— Зритель, — ответил Астид, показывая деревянную пластину с изображением крыла.
— Ты? — страж повернулся к князю. — Участник или зритель?
— Зритель, — по примеру Астида ответил Гилэстэл.
— Где залоговое крыло?
— Я его поручитель, — вмешался Астид.
— Под твое поручительство, — отступил с дороги страж, пропуская полуэльфов внутрь и вручая каждому по тряпичной маске на обручах и с прорезями для глаз.
Ступив под каменные своды, Гилэстэл насмешливо взглянул на Астида.
— Ты мой поручитель?
— Да. Без рекомендации проверенного посетителя на бои не пустят.
— А кто тебя рекомендовал в первый раз?
— Да так, — смутился полукровка, — одна… дама. Наденьте маску, князь. Нам сюда.
На щербатой стене, подсвеченной факелом, было нанесено изображение крыла, указывающего на крайний проход. Туда направлялось большинство зрителей. Более редкий поток направлялся в соседний коридор. Горожанки, прибывшие в лектиках, направились именно туда. Увхода в коридор на стене были нарисованы два крыла.
— А там что? — Гилэстэл с интересом посмотрел им вслед.
— Личные бои чемпионов. Там, — Астид указална дальний коридор с рисунком из пяти крыльев, — бьются «гнезда». В «гнезде» от двух до пяти бойцов. А там, — взгляд в сторону последнего коридора с десятком крыльев на стене, — дерутся «стаи» — от шести до двадцати бойцов. Но такие бои большая редкость.
В пещере, превращенной в зрительный зал, было тесно. Большую часть зала занимала песчаная арена. Зрители смотрели поединки стоя, опираясь на поручни, отгораживающие ряды, что спускались амфитеатром. К поручням были привязаны куски угля. Астид и Гилэстэл пробрались меж людейв масках по дощатому настилу, остановившись в наиболее свободной части. У края арены появились люди с двумя корзинами, переброшенными на веревках через плечи. Гилэстэл почувствовал, как вздрогнул Астид.
— Сейчас будут принимать ставки!
— Не торопись, — предостерег его князь. — Я помогу
