— Неужто ты не осознаешь, что нанесла смертельное оскорбление Повелителю, выставила его на всеобщее посмешище?
— Чем это? — нахмурилась я, пытаясь понять, как можно оскорбить невинной шуткой.
— Неужели обязательно было разыгрывать этот дурацкий спектакль с аллергией? Я уже это слово выучил.
— По-твоему, я должна была эту гадость пить?! — возмутилась я, сообразив наконец, что именно не понравилось фениксу.
— Выпила бы, ничего с тобой не случится.
— Со мной, быть может, и не случится. А вот с повелителем… — Я легонько оттолкнула Дениса и в свою очередь начала нервно мерить шагами комнату. — Они всё хорошо обставили — отказаться было невозможно.
— Ну выпила бы полглотка.
— Ты не понимаешь, у меня и вправду аллергия, но не вино, а на…
— Золото? — ехидно прищурился Странник, хватая меня за руку и поднимая её вверх, чтобы продемонстрировать браслет, подаренный Алакостом.
— Какое, к чертям, золото? — возмутилась я, вырывая руку и возобновляя нервное хождение по комнате. — И вообще, какой идиот додумался загасить туда лошадиную дозу пыльцы махаора? — я замолчала, пытаясь успокоиться, а потом ровным тоном продолжила: — У меня на яды аллергия. На любые, — честно говоря, аллергия не у меня, а у Дефансера, о чём он мне не преминул пожаловаться во время церемонии. — А теперь представь себе картину: я при всём дворе объявляю, что вино отравлено. Ты можешь предугадать реакцию Повелителя на это заявление? По идее, вино должно быть проверено и перепроверено раз пять.
— Я понял. — Странник слегка нахмурился и поспешил переменить тему: — Что стало с Виндой после твоей последней выходки?
— Похоже, у неё инфаркт, — довольно отозвалась я.
— Что?
— Ей стало о-очень нехорошо, но она оклемается.
Странник направился к выходу, но я его окликнула, потом обратилась к Денису:
— Выйди, нам нужно поговорить наедине.
— Говорите, — пожал плечами подросток, — я всё равно никому не скажу.
— Денис, брысь! — я мягко, но настойчиво подтолкнула его к двери. — И не смей подслушивать.
Парниша слегка помедлил, но подчинился. Я встала и подошла к одной из картин, изображающей какое-то мрачное здание на удручающем сером фоне. Не оборачиваясь к Страннику, я постаралась придать голосу лёгкую беззаботность и скуку.
— Когда обряд?
— Скорее всего его проведут в ближайшие дни.
— Когда уедут светлые?
— Вполне возможно, что Повелитель Гиперии будет настаивать, чтобы они остались в качестве почётных гостей.
«Уж скорее пленников», — хмыкнул Дефансер.
Согласна. Вполне возможно, что Повелитель захочет подстраховаться, чтобы кое-кто настырный из светлых не задумал очередного покушения. Кстати, о птичках.
— Странник, ты помнишь, кто стоял возле трона Повелителя во время встречи? Во втором ряду справа, щупленький такой, с короткими тёмно-пепельными волосами.
— Нет, но могу выяснить, если это вас интересует, принцесса.
— Не стоит, спасибо. Как насчёт ужина?
— Если желаете, я могу приказать принести еду вам в комнату. Нет? Тогда с последним ударом вечернего колокола, незадолго до захода дневного светила, вас будут ждать в малой трапезной.
— Благодарю. — Надеюсь, мне подскажут дорогу в эту малую трапезную?
До ужина я успела обследовать свою комнату и примыкавшую к ней небольшую «ванну», в результате чего нечаянно наткнулась на секретную дверцу, но дальнейшие исследования решила отложить на потом. Ближе к вечеру пришли две девушки-служанки, дабы облачить меня к «семейному ужину», сделать причёску и наложить макияж. Последним пришлось заняться самостоятельно, иначе я напоминала бы ярко раскрашенную куклу (загар у них не в моде). Я попыталась расспросить служанок про Винду, но они не знали о ней ничего. Похоже, с Выдрой я уже не встречусь. И хорошо. Мы достаточно потрепали нервы друг другу за время поездки.
Ужин вышел весёлым и познавательным. Нет, не так. Он был ужасным. Меня как-то забыли предупредить, что женская половина трапезничает отдельно. Но это ничуть не мешает дамам щеголять друг перед другом шикарными нарядами, дорогими украшениями и сложными причёсками. Моё бледно-зелёное платье с кучей тонких юбок из переливающихся прозрачных тканей и корсетом, расшитым жемчугом, смотрелось бедновато, а простая нитка белого жемчуга на шее вызывала презрительные улыбки.
Зато заставить замолкнуть Дефансера оказалось невозможно: он громко и на все лады воспевал эти увешенные игрушками новогодние ёлки. Правда, без критики тоже не обошлось, так что вскоре мне пришлось признать, что у моего феникса своеобразный, но хороший вкус.
Обитательницы дворца (похоже, к семейному ужину допускались только представительницы самых высокородных семейств, но и тех было около трех десятков) встретили меня не слишком любезно. Лишь некоторые разглядывали с любопытством, остальные — с подчёркнутым высокомерием. И никто не попытался заговорить со мной. Ну и ладно, не хотят — не надо.
Во время ужина над столом витали перешушукивание и перемигивание, но в основном — обычные сплетни. Честно говоря, меня надолго не хватило: после четвёртой смены блюд я встала и удалилась с гордо поднятой головой, приказав одной из служанок принести ко мне в комнату вазу с фруктами. За подобное отхождение от этикета я получила неодобрительные взгляды от почтенных матрон и массу удовольствия от осознания, что больше не задыхаюсь в этой атмосфере чванливости и презрения. И как эти дамочки выдерживают подобное каждый день?
Перед сном я заглянула к Денису узнать, как его устроили. Никак. На меня напало бешенство. Несмотря на мои чёткие указания, парнишку отправили к слугам, но когда я потребовала привести мальчика, его не нашли. Я послала разыскать Беса или Странника. Они оказались заняты. Не знаю чем, но думаю, не столь важным, чем пропажа Дениса. Я вновь отправила слугу передать моё предупреждение, что если они немедленно не явятся пред мои светлые очи, то я приду сама. Угроза подействовала, правда, не так, как я ожидала: слуга привёл Дениса. Оказывается, Странник взял на себя заботы о нём. Я немного успокоилась, загрузила мальчика ворохом заданий и упражнений и отправилась спать. Как я потом поняла, это была практически единственная ночь, когда я спала в своей комнате. И та оказалась неспокойной.
* * *
Проснулась я с бьющимся у горла сердцем и чувством холодящего ужаса. Небо за окном постепенно серело, но до восхода солнца было ещё долго. Что же мне такое снилось? Какие-то неясные образы, отрывочные видения и гнетущее чувство опасности. Выскользнув из-под одеяла, я натянула свои любимые штаны и белую рубашку, взяла несколько чистых листов бумаги, местный вариант карандаша, сосредоточилась на обрывках сна и выпала из действительности. Когда я вновь пришла в себя, на столе лежали готовые наброски. Светлые фениксы вскоре попадут в ловушку. Плохо.
Я вновь глянула в окно — уже светает. Прикинув так и этак, я пришла к выводу, что лучше предупредить сейчас. После недолгого колебания, я тенью скользнула в коридор и как можно бесшумнее поспешила в другое крыло замка, где, по моим сведениям, должны были расположить гостей. Слегка запыхавшаяся, я стояла перед резной дверью и гадала: та или не та? Потом, успокоив себя мыслью, что я просто тихонечко загляну внутрь. Вряд ли кто проснётся от звука тихо открывающейся двери. Если я ошиблась, то попробую следующую.
«И перебудишь весь дворец».
Попытка не пытка. Дверь предательски скрипнула, я осторожно заглянула в комнату и тихо пискнула, когда меня бесцеремонно втащили внутрь. Дверь немелодично проскрипела в обратном направлении, я же осталась стоять в полной темноте. Вспыхнул огонёк, освещая настороженные лица. Комната оказалась очень даже та: я попала прямо в центр картины «В засаде». Похоже, парни лучше моего понимают всю серьезность положения.
— Чего тебе надо? — голос Молнии был угрюмым с примесью ещё чего-то.
— Вам следует поскорее покинуть пределы Гиперии, — выпалила я.
