Тем не менее пройдоха что-то лениво и беззаботно насвистывал себе под нос, ожидая, когда же хозяин дома сам к нему обратится. Наглец! И из-за этого негодяя пришлось встать с любимого теплого кресла и тащиться на холод?!
– Чем обязан? – со злостью в голосе спросил гном, пытаясь высветить из темноты лицо незнакомца. Сумерки уже настолько сгустились, что нельзя было ничего разглядеть.
– В этом ли доме проживает гном Дори из Грон-Каррага, как здесь написано? – хрипло справился обладатель грязного серого плаща, нагло ткнув пальцем в табличку: «Старый город. Морис, 13. Мэри Уинтерботом, портниха. Дори из Грон-Каррага, гном».
– Нищим не подаем! – вместо ответа «доброжелательно» рыкнул хозяин. – Пойди в гильдию, может, там приютят?
– Это у Глойна-то? – засомневался бродяга совершенно другим голосом, звонким, как разбивающийся бокал, – вся хрипота разом куда-то исчезла. – И тебе не жаль заживо отдавать в его скрюченные жадные лапы старого доброго знакомца?
Поднеся свечу к самому лицу пройдохи и рывком откинув его капюшон, Дори тут же узнал в припозднившемся госте своего лучшего друга. Свеча вырвала из темноты недоброе, худощавое лицо с лукавыми зелеными глазами, большим носом картошкой и торчащей во все стороны нечесаной каштановой бородой.
– Ангар! Что ты здесь?.. Но как?.. – Дори был ошеломлен.
– Дружище!
Хозяин и его гость сжали друг друга в объятиях.
– Проходи, проходи скорее! Как я рад тебе, Непутевый!
Бродяга скользнул в дом, при этом не преминув бросить взгляд по сторонам – не следит ли кто? И, уж конечно, он ничуть не подумал обидеться на то прозвище, которым одарил его Дори.
Ангар, сын Стира, был тем, кого гномы называют «Дортан», что на языке ронстрадцев значит «ветреная голова» или, собственно, «непутевый». Это имя ему было дано за непреодолимую тягу к приключениям и золоту, и чем больше того и другого – тем лучше. Помимо всего прочего, Непутевый имел склонность полностью закрывать глаза на риск и безжалостно убирать все преграды со своего пути при помощи ножа и веревки, что никогда не служило ему самому во благо. К началу описываемых событий Ангару было сто два года – возраст, по меркам гномов, совсем еще «несерьезный», и, сказать по правде, Дортан так и остался в душе ребенком, беспечным и неугомонным.
Если говорить о прозвищах, то и Дори был обладателем оного. Уже двести с небольшим лет его называли Рубином, и кто бы ни спрашивал этого гнома, почему его так кличут, любопытствующий никогда не получал ответа: он или отмалчивался, или менял тему. Благоразумный и основательный Дори являлся абсолютной противоположностью бесшабашному Непутевому. Это был твердый, непреклонный Нор-Тегли, про которых говорят, будто они знают пути воронов, то есть повидали за свою жизнь много чего такого, что остальные могли бы увидеть лишь на гравюрах. Ангар хорошо понимал, что без друга, который, казалось, только тем и занимается, что вытаскивает Непутевого из различных неприятностей, его легкомысленные кости давно бы уже обгладывали волки в каком-нибудь заброшенном горном ущелье или диком лесу. Помимо того, лишь Дори удерживал Дортана от поистине отвратительных поступков. Скажем, Ангар, не задумываясь, хватался за нож в тех ситуациях, когда прекрасно можно было обойтись словами. Он запросто мог сгоряча отправить кого-нибудь на тот свет, взорвать пещеру с уже почти обретенным кладом, обрушить лавину или, как это бывало прежде, ужасно сглупить в самый ответственный момент и произнести невинным тоном: «Ой! Что же я натворил, Дори!» И при этом он искренне считал, что ничего такого особенного и не случилось. Безжалостность в его душе слилась с уверенностью в собственной абсолютной непогрешимости. Проще говоря, Ангар был не из тех друзей, на кого можно положиться…
Дори жил в Гортене, в Старом городе, в каких-то двух кварталах от внутренней стены. Их с Мэри небольшой двухэтажный дом для него только в последнее время стал надежным прибежищем, ведь появлялся он в нем не так уж часто – в былые времена гном подолгу пропадал в странствиях со своим неугомонным другом.
Сейчас прошло около пяти лет после их последнего предприятия, по секрету будет сказано, закончившегося полным крахом. Тогда Дори вернулся в Гортен без единого золотого в кошеле, и ему пришлось целых три месяца отрабатывать деньги, взятые взаймы у злого старика Глойна, главы гномьей торговой гильдии в Ронстраде. После этого он так и остался простым трудягой-купцом в Сообществе Свободных. Не сказать, что работа была ему по вкусу, но что тут поделаешь?.. За последнее время Рубин пообжился в столице, добрая соседка Мэри делала для него закупки на рынке и варила чудесные супы, и все странствия бывшего охотника за сокровищами теперь ограничивались лишь походом к внутренней стене да на пригородную ярмарку. После возвращения домой Дори Ангара не видел – тот как в штольню провалился – ни слуху ни духу. И вот тебе на! Берет и является так же нежданно, как снижение королевских пошлин.
Время шло к ночи, и город озарился множеством уютных огоньков. Друзья попивали крепкий эль, а вскоре должны были поджариться и куриные ножки. Перед тем как приступить к еде, Ангар привычно сжевал припрятанный листик бузины – так учила его бабушка, особа весьма суеверная. Дори давно уже перестал обращать внимание на эту странную привычку. Бузина, по мнению старухи, непременно защищала от сил зла и различных ядов. Знакомый с этим пройдохой много лет Рубин даже не представлял, что должно случиться, чтобы Непутевый хоть раз забыл сжевать заветный листочек перед едой.
Они ужинали и предавались воспоминаниям, когда Ангар Дортан достал из потайного отделения на широком поясе потертый пергамент.
– И что же это такое? – Дори удивленно смотрел на развернутый свиток, который Ангар не замедлил ткнуть ему под самый нос. Бумага была девственно чиста, если не считать нескольких жирных пятен и отпечатков чьих-то толстых пальцев. Гном уже начал строить предположения, что именно сейчас показывает ему его друг, но каждая новая версия казалась хуже предыдущей…
– А ты не догадываешься? – широко улыбнулся Непутевый, при этом показалась черная прогалина на месте выбитого переднего зуба. – Это наш клад…
– Дрикх Великий, неужели опять?! – Дори возвел глаза за неимением неба к потолку. – Неужели ты забыл о прошлом кладе? Уточню: предполагаемом кладе. И о том огромном тролле, что его охранял. Кто же в этот раз? Великан или кто побольше? – Гном был сильно раздосадован: он уж и запамятовал, что его друг не из тех, кто учится на собственных промахах и ошибках…
– На этот раз все проверено… – убежденно заверил друга Непутевый. – Ты не зеленей раньше времени, Дори, а то, глядишь, и борода плесенью от злости покроется. Хе-хе…
