Ознакомительная версия.
— Вернуться? — медленно переспросил он.
— Да. Ваше появление в этом мире — ошибка. Случайность. Наш мир чужд для вас, а вы — для него. Ты должен вернуться к себе домой.
— Каким образом? Я не могу вернуться. Врата закрыты.
Лицемерие. Игра. Врата закрыты, но тот, кто хочет вернуться, всегда найдёт путь. Многие захотели вернуться сразу же после того, как попали сюда — тогда, пять лет назад. Им это удалось. Пусть и не сразу, но они нашли нужных людей. А ты не вернулся потому, что не захотел. Тебе понравилось жить здесь, водя людей за нос и питаясь их плотью. Понравилась игра. Понравилось паразитировать, ничего не создавая. Но к чему вступать в бессмысленный спор?
— Можешь, — спокойно возразила я. — Среди нас есть Привратница.
Цепкий взгляд тъёрна сразу же выловил нашу невысокую спутницу.
— Верно, — подтвердила я. — Она может открыть Врата.
Тъёрн молчал, напряжённо думая. В своём обычном облике я ничего не смогла бы разобрать по выражению его лица. Но сейчас — другое дело. Я могла читать его мимику так же легко, как человеческую.
И теперь я увидела в его глазах мрачную решимость.
— Я не хочу уходить, — заявил он, пристально следя за моей реакцией. — Мне хорошо и здесь. У вас очень богатый мир. И полная свобода от наших законов.
— Но для того, чтобы выжить в человеческом мире, тебе приходится постоянно подпитываться человеческой кровью, — напомнила я.
— Ну и что? — равнодушно откликнулся тъёрн. — Мне не жаль людей.
— Конечно, нет, — согласилась я. — Никому не жаль людей. — В своём нынешнем облике я могла максимально приблизиться к тому, чтобы оперировать его, тъёрна, категориями мышления. — Но я говорю о другом. Посуди сам: ты зависишь от людей. — Тъёрн поморщился: эта мысль была ему неприятна, и я продолжила, торопясь развить успех. — Твоё существование привязано к ним от начала и до конца. Без них ты беспомощен и быстро слабеешь. Ты, вольный охотник, превратился в паразита, будто блоха, живущая лишь за счёт собаки, в шерсти которой скрывается. — Тъёрн зарычал, но я не замолкла; напротив, продолжила говорить со всё возрастающим напором, отлично понимая, что слова бьют в цель. — Мало того, что ты зависишь от людей, даже моменты, когда ты можешь ими питаться навязаны тебе извне. Ты можешь обрести свой облик и испить крови лишь в те ночи, когда меняется фаза луны — ночи, когда границы между мирами становятся более расплывчатыми. Это ты называешь свободой? Ты зависим от начала и до конца. От людей, без которых не сможешь прожить и двух месяцев. От их мира, который навязывает тебе свои условия. От своего мира, без зыбкой связи с которым не сможешь испить человеческой крови.
Тъёрн молчал, тяжело дыша. Он смотрел на меня с сомнением, с подозрительностью, с ненавистью… Как угодно, но уже не с прежней однозначной решимостью. Мне был знаком такой взгляд. По своему немалому опыту я знала, что он сдаётся.
— Ты должен вернуться в свой мир, — почти сочувственно произнесла я. — Так будет справедливо. Да, ты снова будешь зависеть от ваших законов. Но ты получишь обратно право выбора. В сущности, от тебя станет зависеть намного большее. Ты воссоединишься со своими сородичами. Ты снова сможешь летать. Да и потом… Не говори, что вовсе не скучаешь по своему дому.
Если бы я общалась с человеком, как раз с последних пунктов и следовало бы начинать — за исключением, конечно, крыльев. Но я говорила с тъёрном, а они мыслят иными категориями, и система приоритетов у них иная.
— Что будет, если я всё-таки откажусь?
Я вижу, что он прекрасно знает ответ. И честно говорю:
— Тогда нам придётся тебя убить. Мы не можем позволить тъёрнам пожирать людей. Ты сильнее, но нас четверо. Мы опытны. И у нас очень хороший Воин. Да и Следопыт прекрасно владеет мечом.
Я была готова к тому, что он рассмеётся мне в лицо, заявит, что прекрасно справится с двумя человеческими мужчинами, не говоря уже про двух женщин (последнее, к слову, правда). Всё это уже было, и не раз. Но тъёрн взглянул на меня очень серьёзно, и на дне его взгляда я увидела понимание, большее, чем привыкла наблюдать среди представителей его расы.
— Хорошо, — медленно кивнул он. — Я согласен.
Я тоже кивнула и, отведя руку за спину, резко подняла её вверх, давая Привратнице знак приступать к своей работе. Надо было торопиться, ведь тъёрн мог и передумать. Мужчины по-прежнему стояли поблизости, крепко сжимая мечи, на тот случай, если бы тъёрн попытался нас обмануть. А девушка шагнула к ближайшему дубовому стволу и, раскрыв ладонь, приложила левую руку к шершавой коре.
Секунд через десять там, где в лунном свете застыл древесный ствол, открылся проход овальной формы. За ним зияла ночь чужого мира. Грудь тъёрна часто вздымалась и опускалась; он шагнул к проходу. Посмотрел на меня, на моих товарищей, окинул последним взглядом покидаемый мир. Наши глаза ещё раз встретились. А затем он ступил в темноту.
Тъёрн сразу же пропал из виду. Привратница опустила руку, которую прежде держала поднятой. Темнота прохода исчезла; на её месте взгляду снова открылась обыкновенная дубовая кора, чуть выше — покрытые зеленью ветки. Девушка устало опустилась на траву. Мужчины подошли к ней, пряча мечи в ножны. Я же стала перекидываться, принимая свой настоящий, человеческий, облик.
Крылья за спиной уменьшились и исчезли, череп принял привычную форму, каштановые волосы снова упали на плечи, зрачки округлились, а цвет глаз сменился с жёлтого на карий. Разговаривая с Андреасом, я приняла облик тъёрна. Ибо недостаточно выучить череду иноземных звуков для того, чтобы достичь взаимопонимания с существом из другого мира. Для этого необходимо ненадолго стать похожим на это существо.
Тяжело дыша, я тоже села на траву. На плечи неподъёмным грузом навалилась усталость. Так всегда бывает после того, как приходится погружаться в омут чужого обличья и чужого мышления. Да и убеждать в чём-либо тъёрна — дело нелёгкое.
Винсент встал рядом, положил руку мне на плечо.
— Стелла, тебе что-нибудь принести?
Я благодарно улыбнулась.
— У нас остался клюквенный сок? — спросила я, поднимая к нему лицо.
— Да, остался.
Винсент быстрыми, широкими шагами пересёк прогалину, принял у Дилана бутыль и, вернувшись, передал её мне. Потом он снова подошёл к Джен, а я жадно припала к горлышку. Клюквенный сок — лучший способ восстановить силы после такой работы, какой мне только что пришлось заниматься.
Вдоволь напившись, я утирала губы тыльной стороной ладони, когда услышала возмущённый возглас Джен:
— Что вы оба вокруг меня крутитесь?! К Стелле вон подойдите, ей больше досталось!
Ознакомительная версия.
