Девушка вновь потеребила кулон и вздохнула:
– Я не хотела тебя обидеть, Кроха, просто…
Просто парень из техникума не вписывается в круг.
Она не закончила фразу, не могла закончить, никогда не сказала бы это Виктору в лицо, но Крохин услышал. Опустил голову и помешал ложечкой кофе.
Круг.
Дети выбирают друзей неосознанно, повинуясь подсознательным сигналам, ориентируясь только на характер, на поведение и ни на что более. Дети тянутся друг к другу искренне, инстинктивно определяя наиболее подходящего для игр товарища. И редко ошибаются, ибо дети равны.
Подрастая, они начинают понимать, что становятся разными, что с кем-то им интересно, а с кем-то скучно. Но самое главное, им приходит в голову, что дружба может быть выгодной. Что кто-то в классе – сильный, может при необходимости защитить, а другой – умный, всегда даст списать. Что у кого-то есть велосипед, а у кого-то компьютер и много интересных игр. Возникнув один раз, подобные критерии остаются навсегда. Они постепенно меняются, их становится больше, они кажутся очень важными, важнее всего… и возникают круги.
Первый сигнал прозвучал в предпоследнем классе, когда успешные родители Карины переехали в новую квартиру в престижном районе Москвы. Теперь они жили на Ленинском проспекте и постепенно забывали кожуховских знакомых. Новые заботы, новые друзья, новая жизнь. Именно тогда Виктор услышал от матери: «Дубовы стали людьми другого круга», однако решил, что к ним с Кариной это не относится. Он продолжал мотаться к своей девчонке через полгорода, звонил ей каждый день и делал все, чтобы она о нем не забыла, не вычеркнула из «своего круга». Он хотел быть рядом и кропотливо подмечал каждую деталь, которая доказывала, что Карина, несмотря ни на какие «круги», ничуть не изменилась. Поначалу деталей было много, однако время шло, и жизнь брала свое. Карина стала иначе одеваться, по-другому вести себя, по-новому говорить… И вот теперь – техникум.
Впрочем, тут она права. Крохин корил себя за неудачно сданные в институт экзамены, и даже то, что в итоге он оказался в очень хорошем колледже, ничего не меняло. Амбиции требовали от Виктора большего, а вот способности…
Джигиты громко засмеялись, Крохин перехватил адресованную ему ухмылку и вздрогнул. Но ведь не встанешь, не предложишь уйти из-за того, что не нравятся соседи. Это не по-мужски.
– У тебя первого сентября занятия начинаются? – невпопад спросил Крохин.
– Уже начались, – махнула рукой девушка.
– Так ведь август.
– А… – Карина вновь смутилась. – Я… я на дополнительные курсы записалась. Еще.
«Дополнительные курсы?» Виктору стало ясно, что девушка лжет.
– Какие курсы?
– Ну…
Он слишком хорошо знал Карину и понял, что она мысленно ругает себя за некстати оброненное слово. Но правды не скажет.
– Такие… дополнительные… родители заявили, что институт у меня не простой, обычного уровня знаний недостаточно, поэтому…
Карина отвернулась.
– Не хочешь говорить – не надо. Зачем из меня дурака делать?
– Кроха, милый, ну какой же ты дурак? Я ведь…
– Дэвушка танцуэт? – Один из кавказцев все-таки подошел к их столику и буквально навис над Кариной, пожирая взглядом стройную фигурку девушки. – Очэнь хороший музыка тут. Будэм танцэвать?
«Очэнь хороший музыка тут» хрипела из подержанных колонок – обычная радиостанция, на которой попсовые мелодии периодически разбавляются рекламой и новостями. Звучала она фоном, как и в любой уличной кафешке, и устраивать под нее дискотеку было бы верхом нелепости.
– Будэм танцэвать красыво, – пообещал незваный кавалер. – Прижэматься будэм, если захочэшь.
Его приятели заржали.
Побледневший Крохин быстро и, как ему хотелось верить, незаметно огляделся. Мамаша с двумя детьми, пара старичков за шахматной доской – вот и вся публика. Щуплый бармен за стойкой прекрасно понимает, что происходит, но смотрит безразлично. Вызовет ли он полицию? Конечно, вызовет. Если начнется драка. Но драться Виктору ой как не хотелось.
– Я вчера ногу подвернула и танцевать не могу, – решительно заявила Карина и поднялась. – И вообще меня мама ждет.
«Чертов амулет!»
Девушка прекрасно поняла, что спровоцировали южан не только ее молодые прелести, но и «Дразнилка».
«С Крохой оговорилась! Артефакт дурацкий нацепила!»
Главное правило, которое преподаватели вдалбливали студентам школы Солнечного Озера с первого же занятия, гласило: соблюдать режим секретности. А она…
– Мы уходим!
– А прижэматься?
Договорить кавказец не успел, замолчал удивленно – слишком уж бесцеремонно прошагала мимо него Карина. Бледный Виктор шмыгнул следом.
– Ты точно прижэматься нэ хочэшь?
– А ко мнэ? – поинтересовался другой джигит.
– Или ко мнэ?
Четверо возбужденных мужчин выбрали Карину объектом своего интереса. Пока, к счастью, они ограничивались только словами.
«Надеюсь, они не слишком пьяны», – тоскливо подумал Крохин.
«Надо поскорее добраться до метро! Или выйти на оживленную улицу!»
Карина разобралась в ситуации не хуже Виктора. Понимала, что они влипли, что посетители кафешки им не помощники, и чувствовала подступающий страх.
«Что делать?»
Ребята шли очень быстро, однако кафешка находилась отнюдь не на окраине парка, и прежде, чем оказаться на спасительной улице, им предстояло пройти по вьющейся меж густых деревьев дорожке.
«Надеюсь, действие артефакта ослабеет и у этих придурков хватит мозгов не идти за мной!»
– Давай полицию вызовем? – предложил семенящий за девушкой Виктор.
– И что скажем? – зло поинтересовалась Карина.
– Ну… – Крохин сбился. – Не знаю.
– А я знаю, что они нам скажут!
– Что?
– Ничэго нэ скажут!
То ли ребята были слишком напуганы, то ли слишком поглощены переживаниями, то ли слишком вглядывались вперед, в надежде разглядеть шумную толпу молодежи или полицейский патруль, но факт остается фактом – приближения четверых джигитов они не услышали.
– Витя!
– Что вам нужно? – срывающимся голосом спросил Крохин.
Но внимания на него не обратили.
– Зачэм танцэвать нэ стала, а? – «Кавалер» схватил девушку за плечо. – Ушла зачэм?
– Отпусти!
Они не собирались продолжать «разговор», стоя на дорожке: сейчас аллея пустынна, но в любой момент могут появиться люди. Двое схватили Карину, девушка закричала, но ей зажали рот, двое – Виктора, и потащили в заросли.
– Гордая, да?
– Ничэго, сэйчас повэртит задницей…
– Не трогайте нас!
– А ты, щенок, лучше заткнись!
– Тогда мы тэбя просто побьем! – Это пошутил самый толстый джигит, от которого терпко пахло потом. – А будэшь вопить, мы и тэбя трахнэм.
