- Вполне! А вот моя жена...
- Беременна. И сидит дома.
- Не беременна.
Второй свиток шлепнулся рядом с первым.
- Читай!
Свиток был от Амалии.
Милый братик, хочу сообщить тебе о последних новостях.
Твоя жена потеряла ребенка. А докторуса Крейби, которого мы уговорили с таким трудом, просто выгнала, запретив показываться ей на глаза под страхом смертной казни. Не знаю, сообщили ли тебе об этом - но на всякий случай я попросила дядюшку с этим разобраться. Он обещал направить в Иртон своего представителя.
Я все-таки беспокоюсь за Миранду. Зря ты ее к нам не отправил.
Питер уговорил меня поехать в родовое поместье, чтобы младенец...
Дальше Рик читать не стал. Пробежал глазами, убедился, что все остальное - исключительно розовые сопли и посмотрел на кузена.
- И что?
- Как - что?! Моя жена потеряла ребенка, выгнала докторуса...
- Тут нет ничего удивительного. Сам понимаешь - его работа была ребенка сохранить. Он не справился. Я бы его тоже выгнал.
- Но почему Эдор мне про это не написал?
- Может быть и написал - просто письмо еще не дошло...
Джес пожал плечами.
- Ну... может и так.
- Твои письма собираются в городском доме - и управляющий пересылает их с оказией. Сам знаешь - к зиме это сложно, мало ли что и как...
- Знаю. Ладно. Эдор не сообщил. И докторуса она выгнать могла. Согласен. А все остальное?
- Джес, а ты не пытался головой подумать? - Рик явно издевался. - Ну да. Женщина, которая только что потеряла ребенка, так и поступит. Помчится на ярмарку, нанимать вирман в охрану и торговать с ханганами. Кстати - чем?
Джес фыркнул.
- Да в этом Иртоне только охота хорошая. А так - болото на болоте, горы рядом... жуть кошмарная.
- Так и запишем. Продавала ханганам болота.
- А патер...
- А он лично с твоей супругой общался? Хоть раз в жизни?
Джес фыркнул.
- Еще не хватало!
- Ну вот тебе и ответ. Или ошибся, или перепутал, или еще чего...Он тоже не Альдонай всеведущий.
- Думаешь?
Но теперь в голосе брюнета явственно слышалась неуверенность. И то сказать - письмо от сестры укладывалось в картину мира. Письмо же от патера...
- А ты отпиши ему. А лучше - Эдору. Или кто у тебя там...
- Ну да, Эдор.
- Вот и подожди от него сообщения. Кстати, на кой твоей супруге самой нанимать каких-то левых вирман, если там есть управляющий и кое-какая дружина?
- Ну... да...
- Вот. Тебе всякую чушь написали - а ты уже на дыбы встал.
- Дураком был, - Джес плюхнулся рядом с кузеном на кровать и потянул яблоко из вазы. Впился зубами в красный бочок, зажмурился от удовольствия...
- И остался....
- На себя погляди.
Ругаться Рику не хотелось, пусть и шутливо. И он предпочел поинтересоваться:
- Как там твоя Адель?
- Ммммм... Не знаю.
- Что так?
- слишком навязчива стала.
- То есть?
- Понимаешь, в постели все хорошо. Но стоит из нее выбраться.... Вот тут и начинается. Клятвы в вечной любви, стенания, что теперь она падшая женщина, страх зачать ребенка...
- я надеюсь...
- Я осторожен. И нашел ей травницу, кстати. Но нытье уже начинает раздражать. Такое ощущение, что она не любовница, а жена...
- Или хочет ей стать.
- С моей-то колодой на шее... - Джес с таким ожесточением вгрызся в яблоко, что оно треснуло пополам.
- Колодой... ну не красавица. Но сам понимаешь...
- Верфи. И Август.
- Угу...
Рик тоже взял яблоко из вазы и сосредоточенно жевал.
Верфи. И Август. И одно без другого, сильно теряющее в цене. У Августа был талант строить корабли. Он не боялся новых решений - и каждый последующий корабль был лучше предыдущего. Можно было его убить, убрать, заставить работать из-под палки... и - нельзя. Птицы не летают с клеткой. Поэтому Джайс Иртон когда-то и заключил брачное соглашение. А там - кто знает.
- М-да... теперь придется ехать в Иртон. Делать ей нового ребенка...
- Ничего. Заодно поохотишься.
- Это единственное, что утешает. Но это не раньше лета, а то и осени...
- полагаю - да.
- то есть - Лидия?
- Наверное, - Рик смотрел в потолок. - Анелия красива, что есть - то есть. И очень старается. Но я должен посмотреть на обеих, прежде чем выбирать.
- Это правильно....
- Но ты с Аделью тоже поосторожнее. По-моему это та еще щучка.
Джес пожал плечами.
- Щучка, рыбка... знаешь, рядом с моей женой она просто королева.
- Терпи.
- Терплю... ты хоть выбирай так, чтобы терпеть не пришлось...
- Постараюсь. Кстати, начинается сезон больших охот, вот и погоняешься...
- Можно подумать, ты охоту не любишь.
Рик поморщился. Охотиться он не любил, хотя это и не афишировал. Ну что за радость - когда у тебя и копье, и меч, и нож, и собаки, и загонщики... это не охота. Это - убийство.
Но Джес ничего не заметил. Пихнул кузена в бок.
- Вот и отлично! Развлечемся!
Рик молча кивнул. Хорошая вещь - яблоко. Кусаешь - и отвечать не надо.
***
- Ваше сиятельство...
Алисия Уикская развернулась, глядя на служанку.
- К вам милорд Ивельен...
- впустите...
Вдовствующая графиня привычно оправила платье, скользнула рукой по гладкой прическе.
Вошедший Питер поклонился.
- Ваше сиятельство...
- Любезный зять...
- Надеюсь у вас все благополучно?
- Не жалуюсь. А в вашей семье?
- Более чем. Амалия просила передать вам поклон и дочерний поцелуй.
- Передайте, что я ежедневно молюсь за нее.
Алисия улыбалась, хотя и без особой теплоты. Да, ей пришлось общаться с дочерью, но говорить - не значит любить.
- Вы как всегда очаровательны...
- Что привело вас ко мне?
Славословий Алисия не любила с детства, твердо усвоив, что ей - льстят. Сначала - из вежливости. Потом - из-за ее связи с королевской семьей и графского титула.
- разумеется, Амалия.
- И что требуется моей дочери? Утешение во время родов?
- Что вы, Амалия сейчас в Ивельене...
- Тем лучше. Столица - неподходящее место для беременной женщины. Итак?
- Амалия беспокоится о племяннице....
Алисия пожала плечами.
- Миранда в Иртоне. Не лучше ли ей беспокоиться о своих детях? У вас ведь уже двое...
- Вы правы. Но тем не менее... нет ли у вас вестей из Иртона?
Алисия покачала головой.
- с этим вопросом вы можете обратиться к королю. Я могу лишь сказать, что Миранда благополучна. Полагаю, этого моей дочери достаточно?
- Ээээ...
- Питер, Его Величество оказывает мне высочайшее доверие. И я не собираюсь его предавать.
Сказано было достаточно четко и ясно. Наследник герцогства Ивельен поморщился, но спорить не решился.
