Я, как учили в армии, провел серию коротких ударов по корпусу. Бесполезно, он был словно резиновый и кулаки отскакивали от него, как от мячика. А когда ему на помощь пришел напарник, я понял, что моя песенка спета. Предполагалось, что мне просто сломают одну из ног, но ребята не на шутку увлеклись. Профессиональная скука сменилась живым задором, и амбалы буквально выхватывали меня друг у друга, так им не терпелось поскорее отбить мне все, что можно. Вялые попытки сопротивления лишь раззадорили их пыл. Они пыхтели надо мной, а я не успевал предпринять хоть что-нибудь в защиту. Да что там говорить, даже закрыться не мог: удары сыпались градом.
Карлик наслаждался картиной избиения и буквально лучился от удовольствия. Он не спешил остановить своих молодчиков, гнусно хихикал или отпускал в мой адрес сомнительные шуточки. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами, но интуиция подсказывала, что такое развитие событий маловероятно.
Ребята знали дело и, метеля почем зря, поддерживали едва тлевшую искорку сознания. В общем, в обморок я не падал. Еще немного и ближайшие полгода предстоит проваляться, не вставая с больничной койки. Перспективы, прямо скажем, не радужные.
Спасение пришло неожиданно в виде высокой, очень худой девушки с длинными, прямыми волосами ниже плеч. Вам доводилось когда-нибудь видеть живой торнадо? Лично мне до этого момента ни разу. Девчонка сущим вихрем пронеслась по коридору. Я даже не понял, каким образом внезапно превратился из непосредственного участника в зрителя.
На фоне амбалов девчонка смотрелась котенком, рискнувшим потягаться с матерыми помойными кошаками. Представьте себе двух пышущих здоровьем квадратных мужиков с пудовыми кулаками и тонкую, как тростинка, девушку с длинной цыплячьей шейкой, свернуть которую для этих грубиянов — пара пустяков. Представили? Как думаете — чья взяла? Спорю сто к одному, что вы бы поставили на амбалов! А теперь я расскажу, чем закончилось на самом деле.
Наверное, они решили, что им досталась легкая добыча. Один из них потянулся толстой ручищей к девушке с какими-то одному ему ведомыми намерениями, а она, вместо того чтобы отпрянуть, ухватила его лапу и с легким нажимом потянула. Дальше произошло неожиданное. Ноги здоровяка стали отрываться от пола, он потерял равновесие и попытался балансировать, девчонка этим воспользовалась. Последовала незаметная для глаз подсечка, и амбал полетел вперед. Грузная туша с гулом шлепнулась на отделанный мрамором пол. Должно быть, малый сам не понял, какая сила заставила его пропахать по коридору носом, однако времени на то, чтобы предаваться размышлениям, уже не осталось. Девушка крепко приложила его по голове сумочкой, которую до сих пор не выпустила из рук. Судя по звуку, раздавшемуся в этот момент, миниатюрная дамская сумка, в каких представительницы прекрасного пола обычно держат косметику и прочие невинные женские безделушки, была доверху набита чугунными болванками.
Здоровяк практически сразу уронил голову на пол и больше не двигался. Думаю, мой рот открылся настолько широко, что в него спокойно могла бы залететь ворона.
Со вторым амбалом девчонка разделалась так же легко и непринужденно, как с предыдущим. Уцелевший (пока) здоровяк решил учесть ошибки напарника: не стал хватать противницу, а попытался нанести один короткий, но решающий удар. Напрасно — девчонка умудрилась поймать его руку еще в воздухе. Раздался шлепок, а сразу за ним последовал сильный хруст: девушка завела руку этого придурка за спину и, навалившись всем телом, сломала кость.
Когда успел смыться Карлик, осталось загадкой. Возможно, не стал дожидаться, когда доберутся идо него, и дал деру. Гаденыш нутром чуял опасность и успел вовремя слинять. Ладно, доберусь до него в другой раз.
— Браво! — сказал я и несколько раз похлопал в ладоши.
Девчонка густо покраснела. Теперь я смог рассмотреть ее лучше. Высокая, ростом почти с меня, а во мне метр восемьдесят два; худощавая, но в нужных местах все как полагается — есть за что зацепиться взору; волосы светло-каштановые, длинные, перехваченные обручем; глаза голубые с каким-то зеленоватым оттенком, какой бывает на море в солнечную погоду; кожа чистая и светлая; нос тонкий, я бы даже добавил, изящный; лицо приятное; на вид лет восемнадцать, может быть, чуток побольше. Пройдет года два, и моя спасительница будет красоткой что надо.
Одежда простая, но удобная: блузка кремового цвета с широкими рукавами, жилетка, коричневые брюки из кожи. На стройных ножках красовались сапоги-ботфорты с отворотами.
Поняв, что ее внимательно рассматривают, девчонка покраснела снова. Непритворное смущение было ей к лицу, однако я все же помнил, как несколько минут назад она лихо расправилась с двумя громилами, которые лежали на полу и уже не выказывали признаков жизни.
— Могу узнать, как зовут мою спасительницу?
Девчонка заулыбалась. И улыбка у нее приятная, ничего не скажешь.
— Лиринна! — Нежный голосок напомнил журчание ручейка, трель флейты или еще что-то такое из перечня штампованных образов той романтическо-бредовой чепухи, которая обычно ужасно нравится женщинам.
— Лиринна?! — удивился я. — Странное имя. Во всяком случае, мне такого слышать не приходилось. Ты иностранка?
Вместо ответа девушка отодвинула прядь волос в сторону, и я разглядел аккуратные, чуть заостренные кверху ушки.
— Так ты эльфийка? — не то вопросительно, не то утвердительно произнес я.
Она кивнула. На мгновение я опешил. Эльфов у нас недолюбливают, все же последняя война с ними отгремела лет сто тому назад, память все еще жива в народе. Да и когда чужаков любили? Сами эльфы редко приезжают в столицу и обычно не покидают пределов Туземного Квартала. Одинокая девушка-эльфийка в пустом коридоре недалеко от моей конторы — это, знаете, наводит на размышления. Тут я вспомнил, что до сих пор не поблагодарил спасительницу.
— Лиринна, я вам многим обязан… — Что говорить дальше, я не знал — язык словно прилип к сухой гортани.
Не подумайте, что мне раньше не приходилось видеть эльфов. Наоборот, когда-то, в бытность армейской службы в составе элитного полка Диких Псов, мы действовали с ними рука об руку. У меня с тех пор сохранились кое-какие воспоминания, даже завелись знакомства. Просто я понял, что не могу подобрать нужные слова, чтобы объяснить этому созданию степень благодарности, к тому же впервые о целостности моей шкуры позаботилась столь юная девушка. Может, обойдусь простым «спасибо»?
— Почему вас зовут Сухарем? — поинтересовалась она.
Самым простым ответом было бы: «Не твое дело», но разговаривать в таком тоне с девушкой, только что спасшей тебе жизнь, мягко говоря, невежливо.
