Если мы проиграем… все погибнет.
«Место — А, ряд — 6». Это шутка такая? Снова смотрю на посадочный талон — там крупным шрифтом указан именно шестой ряд. Интересно, Крейтон специально выбрал мне такое место? Или это совпадение? Хотя, с учетом последних событий, мне что-то слабо верится в совпадения. Не удивлюсь, если у Марины окажется место в седьмом ряду, а у Эллы в десятом. Но, нет, обе девушки плюхаются в кресла рядом со мной и молча присоединяются ко мне в изучении заходящих на посадку людей. Если за тобою охотятся — ты постоянно на страже. Никогда не знаешь, когда появятся могадорцы. Крейтон сядет в самолет последним, после того, как осмотрит всех пассажиров и сочтет полет безопасным. Подняв шторку на иллюминаторе, я наблюдаю за суетящейся под самолетом наземной командой. Вдалеке виднеются очертания Барселоны. Колено Марины яростно скачет рядом с моим. Вчерашнее сражение с армией могадорцев на озере, гибель ее Чепана, обнаружение Ларца, и сейчас впервые за неполных десять лет она покидает город, где прошло ее детство. Кто угодно бы занервничал.
— Все нормально? — спрашиваю я. Прядка светлых волос падает мне на лицо, и я вздрагиваю. Совсем забыла, что перекрасила их сегодня утром. Это лишь одно из многих изменений за последние двое суток.
— Вроде никого подозрительного, — шепчет Марина, не отрывая взгляда от толчеи в проходе самолета. — По-моему, мы в безопасности.
— Хорошо, но я не об этом, — мягко прижимаю к полу ее ногу своей, и ее колено прекращает подпрыгивать. Марина отвечает мне быстрой виноватой улыбкой и снова возвращается к пристальному изучению пассажиров. Немного погодя ее колено вновь начинает дергаться. Я только качаю головой. Мне жалко Марину. Она была заперта в изолированном сиротском приюте со своим Чепаном, которая отказалась ее обучать. Чепан Марины забыла, почему мы оказались здесь, на Земле. Я делаю все возможное, помогая Марине заполнить пробелы в обучении. Я могу научить ее контролировать силу и использовать приходящие Наследия. Но сначала нужно убедить ее, что это нормально — доверять мне. Могадорцы заплатят за содеянное. За всех близких, которых они у нас отобрали на Лориен и на Земле. Это моя личная миссия: уничтожить их всех до единого, и я удостоверюсь, что Марина тоже отомстит. Мало того, что ее лучший друг, Гектор, утонул в озере, так ее Чепана, как и моего, убили прямо у нее на глазах. Мы никогда этого не забудем.
— Шестая, ну как там? — интересуется Элла, перегибаясь ко мне через Марину. Я снова поворачиваюсь к окну. Команда под самолетом начинает убирать свое оборудование, закончив последние проверки.
— Пока все тихо. Мое место находится прямо над крылом, что весьма радует. Не раз мне приходилось использовать свои Наследия для помощи пилотам в трудных ситуациях. Однажды, пролетая над югом Мексики, я использовала телекинез, чтобы сместить самолет на дюжину градусов вправо, всего за несколько секунд до того, как тот непременно бы врезался в склон горы. А в прошлом году я спасла 124 пассажира, проведя самолет через ужасную грозу над Канзасом — я окружила самолет непроницаемым облаком прохладного воздуха, и мы пронеслись через бурю, как пуля сквозь воздушный шар. Когда наземная команда техников перемещается к следующему самолету, я следую за взглядом Эллы — к передней части прохода. Мы обе с нетерпением ожидаем появления Крейтона на борту. Это будет означать, что все в порядке, по крайней мере, на данный момент. Все сиденья уже заняты, и лишь за Эллой до сих пор пустует одно. Ну где же он? Снова бросаю взгляд на крыло, ощупывая взглядом местность на предмет чего-нибудь необычного. Все чисто. Нагнувшись, засовываю свой рюкзак под сиденье. Он практически пустой, так что влезает туда без проблем. Крейтон купил его мне в аэропорту. По его словам мы с девчонками должны казаться обычными подростками, как школьницы на экскурсии. Вот почему на коленях у Эллы лежит учебник биологии.
— Шестая? — зовет Марина. Мне слышно, как она нервно щелкает ремнем безопасности, застегивая и расстегивая его туда-обратно.
— Да? — говорю я. — Ты ведь уже летала? Марина старше меня всего на год, но с ее задумчивыми серьезными глазами и новой изящной стрижкой до плеч, она легко может сойти за совершеннолетнюю. Сейчас, однако, она грызет ногти и тянет колени к груди, как испуганный ребенок.
— Летала, — отвечаю я. — И это не так уж страшно. На самом деле, как только ты расслабишься, это даже в кайф.
Из-за разговоров о полетах мои мысли обращаются к моему собственному Чепану, Катарине. Нет, с ней я ни разу не летала, но когда мне было девять, на одной из улиц Кливленда мы столкнулись с могадорцами, после чего долго приходили в себя и мучительно счищали толстый слой пепла. Как следствие Катарина перевезла нас в Южную Калифорнию. Наше ветхое двухэтажное бунгало находилось недалеко от пляжа, но чуть ли не у забора Лос-анджелесского международного аэропорта. Каждый час над головой ревели сотни самолетов, постоянно прерывая Катаринины уроки и то немногое свободное время, которое я проводила с моей единственной подружкой — тощей соседской девчонкой по имени Эшли. Я жила под этими самолетами в течение семи месяцев. Утром они были моими будильниками, ревя с восходом солнца прямо над моей кроватью. А ночью они казались зловещими призраками, напоминающими, что надо бодрствовать, быть готовой подорваться с кровати и прыгнуть в машину в считанные секунды. А так как Катарина не позволяла мне отходить далеко от дома, то и во второй половине дня самолеты оставались моим звуковым сопровождением.
Однажды, ближе к вечеру, когда вибрация от взлета очередного боинга расплескала лимонад из наших пластиковых стаканчиков, Эшли сказала: — А мы с мамой собираемся в следующем месяце полететь в гости к бабушке с дедушкой. Жду не дождусь! А ты хоть раз летала на самолете? — Эшли всегда рассказывала обо всех местах, где она побывала, и о том, что она делала вместе со своей семьей. Она знала, что мы с Катариной не уезжаем далеко от дома, и поэтому любила похвастаться.
— Не совсем, — сказала я.
— Как это «не совсем»? Ты либо летала, либо нет. Просто признайся, что не летала.
До сих пор помню, как мое лицо вспыхнуло от смущения. Ее нападки задели за живое. В конце концов, я сказала: — Я еще ни разу не летала на самолете. Мне хотелось сказать Эшли, что я летала на чем-то гораздо большем и впечатляющем, чем какой-то там самолетик. Хотелось, чтобы она узнала, что я прилетела на Землю на звездолете с другой планеты, называемой Лориен, и что полет мой покрыл более 100 миллионов километров. Но я промолчала, потому что понимала, что должна хранить Лориен в тайне. Эшли посмеялась надо мной и, не прощаясь, ушла к себе встречать отца с работы.
