Терри Гудкайнд - Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]

Не нужно зеркала, чтобы понять, насколько жутко она выглядит. Впрочем, она и так это понимала всякий раз, когда заглядывала Ричарду в глаза. И жалела, что не может мгновенно сделаться прекрасной и стереть из его глаз страдание. Знай он ее мысли, наверняка бы сказал: «Со мной все в порядке. Перестань беспокоиться обо мне и думай о том, чтобы поскорее выздороветь».

С горько-сладкой тоской Кэлен вспомнила, как они лежали с Ричардом, сплетаясь телами, в чудесной истоме, а его большая ладонь покоилась на ее животе. Как же это больно — желать снова обнять его и быть не в состоянии это сделать! Кэлен сурово сказала себе, что это всего лишь вопрос времени. Они вместе, остальное не важно. Само его присутствие — лучшее лекарство.

Она услышала голос Ричарда, сдержанно цедившего слова:

— Нам нужно только немного времени…

Какие-то мужчины говорили все разом, горячо и настойчиво:

— Это не потому, что мы хотим… ну, тебе следовало бы понять, Ричард, ты ведь нас знаешь… Но что, если из-за этого тут начнутся неприятности? Мы слышали о войне. Ты сам сказал, что она из Срединных Земель. Мы не можем позволить… Не допустим…

Кэлен прислушалась, ожидая, что вот-вот раздастся звон его меча. Ричард обладал чуть ли не безграничным терпением, но терпимости и у него было не так много. Кара, их телохранитель и друг, тоже наверняка там. А она-то не отличается ни терпением, ни терпимостью.

Однако вместо того чтобы достать меч, Ричард сказал:

— Я ни у кого ничего не прошу. Я лишь хочу, чтобы меня оставили с ней в покое в безопасном месте, где я смогу о ней позаботиться. Я хотел быть поближе к Хартленду только на случай, если ей что-то понадобится. — Он помолчал. — Пожалуйста… До тех пор, пока ей не станет лучше.

Кэлен хотелось закричать: «Нет! Не смей умолять их, Ричард! Они не имеют права заставлять тебя умолять! Не имеют права! Они никогда не поймут, на какие жертвы ты пошел!» Но она лишь с горечью прошептала его имя.

— Не испытывай наше терпение… Мы подпалим эту хибару, если придется! Ты не сумеешь справиться со всеми. Правда на нашей стороне!

Шум шагов, гул, тихие проклятия. Кэлен подумала, что вот сейчас наконец Ричард достанет меч. Но он лишь что-то спокойно ответил. Говорил он тихо, и Кэлен не разобрала слов. Повисло тяжелое молчание.

— Это не потому, что нам так хочется, Ричард, — наконец плаксиво проговорил кто-то. — У нас нет выбора. Мы должны заботиться о собственных семьях… и вообще…

— К тому же ты в этих красивых тряпках и со своим мечом сделался эдаким расфуфыренным, — заговорил другой, пылая праведным гневом, — совсем не таким, как прежде, когда был лесным проводником.

— Во-во! — встрял третий. — То, что ты где-то там побывал и повидал мир, не дает тебе права возвращаться сюда с таким видом, будто ты лучше нас!

— Я перерос то, что вы все считали моим уделом, — ответил Ричард. — Вы это хотели сказать?

— Я вижу, ты отвернулся от общества, отринул свои корни. Ты считаешь, что наши женщины недостаточно хороши для великого Ричарда Сайфера. Нет, куда там! Ему подавай какую-то бабу-чужачку! А потом являешься сюда и выставляешься перед нами!

— Почему? Что я сделал? Женился на женщине, которую люблю? Это, по-вашему, гордыня? Это отнимает у меня право на спокойную жизнь? И лишает ее права на лечение, исцеление и жизнь?

Эти люди знают его только как Ричарда Сайфера, простого лесного проводника, а не того, кем он стал сейчас. Он остался таким же, как был, просто эти люди никогда его не знали по-настоящему.

— Тебе следует на коленях молить Создателя исцелить твою жену, — заговорил четвертый. — Все люди — ничтожные черви. Ты должен молиться и просить Создателя, чтобы он простил все твои недостойные деяния и грехи — именно они навлекли Его гнев на тебя и твою женщину. А ты хочешь свалить свои беды на плечи честных трудовых людей. У тебя нет права навязывать нам свои беды и грехи. Это не то, чего желает Создатель. Тебе следовало бы подумать о нас. Создатель хочет, чтобы ты был покорным и помогал другим, — вот почему Он так с ней обошелся. Чтобы преподать вам обоим урок!

— Это он сам тебе сказал, Альберт? — поинтересовался Ричард. — Создатель пришел к тебе, чтобы сообщить о своих намерениях и высказать свои пожелания?

— Он говорит с каждым, у кого хватает покорности слушать его! — рявкнул Альберт.

— К тому же, — заговорил кто-то, — в этом Имперском Ордене, о котором ты нас предупреждаешь, есть кое-что стоящее. Не будь ты так туп, Ричард, ты бы и сам это понял. Нет ничего дурного в желании, чтобы со всеми обращались достойно. Это верная мысль. И справедливая. Ты должен признать, что такова воля Создателя и того же хочет Имперский Орден. Если ты не можешь хотя бы в этом признать пользу Ордена, тогда тебе лучше убираться отсюда, и побыстрее.

Кэлен затаила дыхание.

— Быть посему, — бесцветным голосом ответил Ричард. Ричард знал этих людей. Он называл их по именам, напоминал им о прошлом, о том, что объединяло их. Он был терпелив с ними. Сейчас терпению его настал конец.

Послышались лошадиный храп, стук копыт — мужчины начали рассаживаться по коням.

— Утром мы вернемся и сожжем эту хибару. И лучше бы нам не застать здесь ни тебя, ни твоих, иначе сожжем и вас.

Осыпав его напоследок проклятиями, незваные гости ускакали. Топот копыт сотряс землю, и даже эти легкие толчки отдавались Кэлен болью в спине.

Она слабо улыбнулась Ричарду, хотя он и не мог этого видеть, и горько пожалела, что ему пришлось упрашивать этих людей ради нее. Ради себя самого — Кэлен знала твердо — он не стал бы просить ничего.

Занавеска на двери распахнулась, комнату залил солнечный свет. Кэлен поняла, что сейчас около полудня. Рядом с постелью возник Ричард.

Он был в одной черной безрукавке, без рубашки, без великолепной черной с золотом туники, с обнаженными мускулистыми руками. У левого бедра висел магический меч. Солнечные блики играли на рукояти. Ричард был так высок и широкоплеч, что с его появлением комнатушка показалась еще меньше. Чисто выбритое лицо, резко очерченные скулы, жесткая линия рта, мощная стать, темно-русые волосы почти до самых плеч. Да, он был очень хорош собой, но когда-то Кэлен в первую очередь привлек незаурядный ум, светившийся в пронзительных серых глазах.

— Ричард, — еле слышно прошептала Кэлен, — я не хочу, чтобы ты ради меня кого-то упрашивал.

Его губы дернулись в подобии улыбки.

— Если захочу упрашивать, то стану. — Он поправил одеяло, тщательно укрыв Кэлен, несмотря на то что она обливалась потом. — Не знал, что ты проснулась.

— Сколько я проспала?