Нет, не то что бы я страшная…Вполне симпатичная, вроде: рыжая, курносая, голубоглаза и, кажется, даже стройная. Правда, невысокая совсем. Но, дело даже не во внешности!
Я — художник! Талантливейший прошу заметить!
Естественно, я всегда имела кучу недоброжелателей и завистников. Но, пока у меня не было холста, я старалась держаться подальше от людей, сторонясь их насмешек и завистливых замечаний. Даже поступить в столичную Академию Искусств и уехать из родной деревни меня заставила мама. Сама бы я на это точно не решилась…Но теперь всё не так! Я стала самовлюбленной и гордой. И даже не пытаюсь скрывать своих талантов и возможностей! Пусть видят все!
Пока я тешила своё самолюбие, щурясь на заходящее солнце, проглядывающее сквозь густые зеленые кроны древних деревьев, не обращая внимания на стоны некогда нападавших на меня людей, волки загрызли последнего из них, и теперь столпились у моих ног, ожидая похвалы. Я мысленно поблагодарила свои творения, и жестом приказала им вернуться обратно. В холст. Животные один за другим приближались к льняному полотну и, превратившись в пыль, затягивались в него как будто воронкой. Вот и всё.
Я стояла посреди парка, заваленного растерзанными человеческими телами, и улыбалась. Нам снова удалось отбиться…
Простояв так еще пару минут, получая удовольствие от результата дел рук своих, я положила холст обратно в кожаную сумку на длинном ремешке, повесила её на плече и зашагала дальше по своим делам, напевая веселую песенку. Настроение повысилось во много раз.
Засунув руку в сумку, я погладила полотно и нежно поблагодарила его за помощь, пообещав, что не отдам его никому. За те три года, что холст находится у меня, он стал самой главной вещью в моей жизни. Другом.
Он необычный: любая моя фантазия, нарисованная на нем, по моему желанию материализуется. Это может быть что угодно: живой или не живой предмет, ситуация… Жаль лишь то, что материализуются рисунки не навсегда, а лишь на несколько часов. Иначе, быть мне уже миллионершей, и жить где-нибудь на берегу моря в роскошном особняке. Но, увы…
Ситуаций же это правило не касается. Если что-то произошло — это навсегда. Но, пользуюсь я этим приемом крайне редко. Только лишь когда достаточно времени…и если я сильно зла.
Вот именно из-за этих необыкновенных способностей, как я предполагаю, за холстом и охотятся. Не знаю кому и зачем он нужен, да мне и плевать. Он нужен МНЕ, и это главное. Я жадная!
Что ж. Через несколько дней, мне снова надо ждать визита. Трусы. Нападают кучей, и обычно со спины… Даже убивать не жалко таких негодяев. Хотя, если вспомнить моё первое осознанное убийство
Это произошло в моем же доме, спустя несколько недель после того, как я вернулась в родную деревню. Тогда я была двадцатиоднолетней скромной художницей-недоучкой, с позором изгнанной с последнего курса из Академии искусств, потерявшей всякую надежду на радужное будущее и мало что знающей об имеющейся у нее вещице. Холст использовался мною только в бытовых целях: то лейку полную воды нарисую, что б от колодца тяжесть не таскать; то браслетик красивый, что б перед знакомыми модницами поблистать и позлить их; то одежду теплую, если мои художества на природе затягивались, и становилось прохладно. В общем, ничего сверхъестественного.
Меня нашли на заднем дворе, в то время когда я косила траву. Косу я, кстати, так же нарисовала. Так, работа выполнялась в разы быстрее. Нарисованная коса будто выполняла всё за меня…
Он был один… Не скрывая своих намерений, мне прямо в лоб выдали то, что от меня хотят и зачем пришли. Если бы я отдала холст, в ту же секунду от меня обещали отстать, навсегда оставить в покое, но естественно, это было ложью. Меня бы убили, что я прекрасно понимала… Я ответила отказом, и тогда пришелец обнажил свой нож, но тут же получил от меня удар косой, и упал замертво с распоротым животом. Клянусь, я ничего не делала…Деревянная палка с острым наконечником, которую я судорожно сжимала в руке, сама всё сделала. САМА!
Из окна кухни раздавалось веселое мамино пение, за забором шумела детвора и ругались соседи…Всё как обычно…А я стояла, не дыша, в панике смотря на неподвижное тело мужчины. Кажется, никто ничего не заметил. Но что же делать дальше?
Оттащив тело в ближайшие кусты, я решила дождаться темноты, и уже тогда, погрузив труп на спину лошади, отвезла его подальше в лес, где до утра занималась тем, что выкапывала огромную яму, а за тем закапывала труп. Домой вернулась лишь под утро. Мама была уже в поле, а сестра спала. Никто ничего не заметил…
Кошмары мучили меня еще долго…
Дальше были бесконечные преследования, письма с угрозами и нападения. Но, спустя несколько месяцев я привыкла к этому настолько, что меня перестало раздражать такое повышенное внимание к собственной персоне. Я категорически отказывалась расставаться с холстом, доставшимся мне, кстати, тяжело, и при весьма неприятных и странных обстоятельствах. В общем, это длинная история, конца которой до сих пор не видно…
Три года назад.
— Руа, тебя директор зовёт! — В коридоре Академии искусств меня окликнул одногруппник Аппе, сделав ударение в мое имени на букве "а".
— Меня зовут рУа! Запомни, ты! Ненавижу, когда коверкают моё имя! — Я глубоко вдохнула, стараясь не выйти из себя. Ну, сколько же можно им повторять? Или они специально меня злят? Очень хочется посмотреть, как ведет себя примерная ученица, доведенная до стадии "готова убивать"? Чувствую, еще немного, и такая возможность у любителей меня подастовать появится.
— Ладно, ладно! Прости. Успокойся, — шутливо попятился парень. — Подумаешь, не правильно ударения поставил. Память у меня короткая.
— Хорошо, в этот раз прощаю, — выдохнула я, теребя в руках кипу листов. — Что ты там говорил?
— Господин Херман просил тебя зайти к нему. Что ты натворила? Вроде тихоня, а тут сразу к директору, — почесал затылок одногруппник.
— С чего ты взял, что я что-то натворила? — недовольно прищурилась я. — Может он наоборот похвалить меня хочет?
— Ну-ну, конечно. Дождешься от нашего директора похвалы. Иди, в общем. Он просил не задерживаться. Потом расскажешь, как всё прошло, — Аппе помахал мне на прощание и поспешил скрыться за поворотом.
А ведь действительно, если господин Херман вызывает к себе — хорошего не жди. Интересно, что ему от меня нужно? Уж не отчислить ли он меня решил, после того как на прошлой неделе я нарисовала на стене туалета его шарж? Вряд ли… Рисунок получился довольно милый. Или его разозлило именно местоположение портрэта? Ладно, не буду гадать.
