Сергей устало прислонился спиной к остывающей стенке кабины. Рядом расположились Лилиан и Дима. Разговаривать не хотелось. Жгло пересохшее горло, и красота заката уже не радовала. Впереди, на быстро темнеющем небе, появились первые звезды. Они казались необыкновенно низкими и яркими, но Сергей без труда узнавал знакомые с детства созвездия.
— Ты все еще сомневаешься? — нарушил молчание Дима. — Теперь очевидно, что мы на Земле.
— А где вы думали? — удивилась Лилиан.
— Ты знаешь не хуже меня, что главная проблема — молчание радиоэфира. На Земле нет такого места, где бы абсолютно ничего не было слышно. — Днем они еще успели проверить радиоприемник. По крайней мере сигналы передатчика с другой стороны кабины он принимал.
— Может быть, мы попали в прошлое, когда еще не изобрели радио? предположила Лилиан.
— Прошлого не существует, — мрачно ответил Сергей.
— То есть как?
— Представьте, что вы надуваете воздушный шарик, — принялся объяснять Дима. — Оболочка шарика — это наше пространство, а поток воздуха — время. В прошлое можно попасть только вместе со всем миром, если начать выпускать воздух — пустить время вспять. Если же выйти из оболочки и направиться внутрь шарика, навстречу потоку воздуха, то вы никак не попадете в прежнее состояние оболочки — в прошлое. Просто рано или поздно опять наткнетесь на ту же оболочку, и окажетесь в настоящем, только в другой точке пространства. Именно это и происходит при нуль-переходе.
— Где же тогда, по-вашему, мы?
— Понимаете, — включился Сергей. — Все это верно, если такая оболочка единственная. Если же она многослойная, то вы окажетесь в том слое, который первым попадется на вашем пути — в другом пространстве, в параллельном мире. Обнаружить такой мир, в принципе, можно только экспериментально, это так называемая проблема Торанса.
— Но ведь нуль-переходы используются уже много лет. Что же, каждый в эти годы так и рисковал угодить в какой-то параллельный мир?
— Нет, при обмене между приемными станциями таких проблем не возникает, — Дима увлекся разговором и, по обыкновению, начал размахивать руками. — Такое вообще возможно только при однонаправленном переходе, как наш. Поэтому и было столько испытаний на разные расстояния, даже на Луну автоматы забрасывали, и ни разу ничего подобного не случалось.
— Один раз случилось, — Сергей встал и полез на крышу кабины. Помнишь, в самом начале испытаний автомат пропал, его забрасывали примерно в этот же район и так и не нашли.
— Тогда еще была очень низкая точность, он просто попал под воду.
Сергей оглядел горизонт. Уже совсем стемнело, лишь западный край небосвода чуть синел. Над головой четко выделялся Млечный Путь. Огромные, по-южному яркие звезды даже не мигали, лишь чуть дрожали их отражения на волнах. Он снова повернулся вниз.
— Кстати, о Луне. Помнится, Лилиан говорила, как нам повезет оказаться в Калифорнии в полнолуние. И где же Луна?
— Может быть, еще рано, — растерянно ответила Лилиан.
— Что ж, подождем, — Сергей спустился обратно.
Дима не долго смог молчать:
— Все-таки я не согласен. В параллельном мире мы, скорее всего, попали бы в межзвездное пространство, а вовсе не на планету, да еще с земным воздухом и водой. И с земными созвездиями! И вообще, почему ты так стараешься нам это доказать?
— Добавь еще, что на этой планете мы попали в запланированную точку. Мы должны были прибыть за три минуты до восхода солнца — так и прибыли, ведь долгота совпадает. Широта, судя по созвездиям и по температуре, градусов на двадцать пять южнее Москвы, тоже как и полагалось. И если мы попали на Землю в заданную точку, то что-то случилось не только с Луной, но и с Америкой. — Сергей помолчал. — Мне тоже хотелось бы верить в лучшее, но и обманывать себя глупо. А почему здесь все так похоже на Землю — не знаю. Мы вообще ничего не знаем о параллельных мирах, может, они все похожи…
— Но как же можно было так посылать людей, — не выдержала Лилиан, если была вероятность существования других миров?
— Кажется, вы утром сетовали, что женщин не берут в экспедиции, где могут быть неожиданности, — Сергей усмехнулся. — Вот вам и возможность создать сенсационный репортаж, если, конечно, нам еще удастся вернуться туда, где их читают.
— Вот это самый интересный вопрос! Если вы правы, то сможем ли мы вернуться?
Мужчины молчали. Луна так и не показалась, но звезды сияли так ярко, что отбрасывали тени. Пологие волны, по-прежнему плавно вздымавшиеся вокруг, казались усыпанными драгоценностями. Наконец, снова не выдержал Дима:
— Предположим, мы не попали в Калифорнию. Что предпримут наши? Во-первых, нас долго будут искать в океане, по крайней мере несколько дней. И не скоро подумают о проблеме Торанса. А когда подумают, то рассудят так же, как и я, что мы попали в другом мире в открытый космос и геройски погибли через пару часов, когда кончился воздух в кабине. Нам поставят мраморный обелиск, и заморозят программу испытаний до лучших времен. По крайней мере, пока не построят настоящий корабль с автономным генератором. А тогда, может быть, и запустят его по той же траектории, чтобы уточнить обстоятельства нашей кончины. Если мы доживем до этого момента и не уплывем слишком далеко, то есть какой-то ненулевой шанс, что нас здесь найдут.
— И когда это может случиться?
— Вообще-то пока предполагалось станцию возвращения забрасывать в точку прибытия, например, на Марс, по частям, и монтировать на месте. Если теперь всю эту программу свернут, все равно на полностью автономный корабль может уйти несколько лет.
Лилиан ахнула.
— Есть и другой вариант, — Сергею очень хотелось ее успокоить. — В принципе, станцию по частям могут попробовать забросить нам и сюда. Хотя, если начальственная мысль дойдет до обелиска, вряд ли станут рисковать дорогим оборудованием.
— А если и станут, нам это не поможет, — Дима все-таки приуныл. — Как мы его отловим в океане, если нас самих дрейфует неизвестно куда?
— Может быть, нас вместе с ним придрейфует в одно место. Как ты говоришь, есть ненулевой шанс.
— Если здесь есть развитая цивилизация, они могут нам помочь, предположила Лилиан.
— Разве что эта развитая цивилизация вместо радиосвязи пользуется телепатией, — саркастически ответил Сергей.
— А почему нет?
— Я очень обрадуюсь, если здесь вообще есть жизнь. Пока мы не видели ни одной рыбы, без этого нам не выжить. Если же мы сумеем выжить, то какой-то шанс есть всегда. Но в любом случае, боюсь, мы здесь надолго.
— Ну, что ж, — сказал Димка наигранно жизнерадостным голосом. Найдем необитаемый остров, и устроим рыцарский турнир за прекрасную Пятницу.
