Маленькая, не слишком уверенно сидящая в седле Танита понравилась ему куда больше. А когда та улыбнулась, сторож и сам не утерпел. Ухмыльнувшись, подмигнул путникам.
— Спешное дело, говорите? Ладно, заезжайте, куда уж вас девать.
Сторож оказался и не сторожем вовсе — хозяином постоялого двора. Прошло каких-то десять минут, и разбуженная им служанка уже показывала гостям комнату. Зевая во весь рот, девка постелила свежее белье на кровати, предложила Таните помочь раздеться. А едва та отказалась, убежала досматривать прерванный сон.
Клеон даже растерялся, сообразив, что теперь они остались вдвоем, наедине, и маленькая, погруженная в полумрак комнатушка — их первая общая спальня! Пока стоял так, не решаясь даже пояс развязать, девушка плюхнулась на кровать, дальнюю, у стены. Завернула руку за спину, стараясь достать шнуровку на платье. И хихикнула.
— Так и будешь всю ночь дверь подпирать? Эх, зря я служанку отпустила.
Чувствуя, как наливаются жаром щеки, Клеон шагнул к любимой…
Нет, дальше пары долгих, головокружительных поцелуев они и в этот раз не зашли. Напряжение вчерашнего вечера, ночная скачка… Танита заснула, едва ее золотоволосая головка коснулась подушки. А Клеон еще с полчаса сидел рядом, любуясь безмятежной улыбкой, играющей на губах девушки. Пока удача сопутствовала им. Все шло именно так, как было задумано. То, о чем месяц назад боялись и мечтать, совершилось: они вместе! Отныне и навсегда, ни жизнь, ни смерть не смогут их разлучить. Удивительно, что каких-то полгода назад они и не подозревали о существовании друг друга!
Заканчивался второй месяц весны, цвели сады над Уарой, заполняя весь Райнор благоуханием. Клеон любил бродить в этих садах за городской стеной на рассвете, когда наставник отправлялся на покой после ночных бдений. Бродить, ни о чем не думая, вдыхать настоянный ароматом апельсиновых деревьев воздух, подставлять лицо лучам поднимающегося солнца, слушать тишину. Это было как легкий бриз ушедшего детства, кусочек жизни, так не похожей на ту, к которой его готовили. На высокую каменную башню, тянущуюся к самим звездам, полную старинных книг и бессонных ночей. Клеон не противился судьбе. У сироты, подобранного на улице и обученного милостью придворного астролога, выбора не было. Просто… Нет, выразить словами свои чувства он не умел. Не важно! Главное, во время такой прогулки он впервые увидел Таниту.
Вернее, она его увидела. И запомнила, и влюбилась. Это точно. А Клеон успел разглядеть лишь маленькую изящную ручку, поспешно задернувшую занавеску в окошке кареты. Он как раз выбрался на ведущую к северным воротам дорогу. И стоял, пропуская длинный, шумный кортеж карет, повозок, всадников в изумруд-но-желтых одеяниях. Лорд Ченгри, владетель Мартильской равнины, страж Сирайя, богатейший и влиятельнейший из вельмож княжества, спешил в столицу.
Клеона это событие не касалось никоим образом, и девичья ручка выветрилась бы из его памяти очень скоро. Но два дня спустя наставник дал парню неожиданное поручение. Дочь лорда заинтересовалась, что происходит в таинственной башне, высящейся позади княжеского дворца. Князя любознательность девушки позабавила, и он тут же поручил старому звездочету показать свои владения. Занятие малопривлекательное для уважаемого ученого. Но весьма приятное для молодого подмастерья.
Клеон встречал гостей в нижнем холле, тесном и сумрачном, заваленном давно не используемым хламом. Снаружи смеркалось, да и днем узкие, покрытые толстым слоем пыли окна пропускали не много солнечных лучей. Пара масляных светильников освещала лишь полукруг у самой двери да уходящие вверх каменные ступени. Маленькая, хрупкая Танита, стоящая рядом с дебелой гувернанткой, показалась парню совсем ребенком. Волосы цвета спелой пшеницы, рассыпанные по плечам, огромные, ярко-васильковые глаза и ямочки на зардевшихся щечках — все, что он успел разглядеть в первый миг. Но этого хватило, чтобы понять: ничего более важного, чем взгляд этих глаз, в его жизни не было, нет и не будет. Поспешно поклонился, низко, ниже, чем требовал придворный этикет. И застыл, с ужасом сообразив, что не сможет без запинки выговорить простую фразу: «Госпожа, разрешите показать вам обсерваторию». Таните самой пришлось заговорить: «Эй, что же вы… ты… вы… Мы так и будем стоять здесь, под лестницей, среди паутины? Я надеялась увидеть немножко больше!»
Так они познакомились. Танита приходила в обсерваторию часто. В сопровождении гувернантки-надсмотрщицы, разумеется. Но ту звезды не интересовали совершенно. Клеон затащил на смотровую площадку мягкое кресло из кабинета учителя, и соглядатайка приноровилась дремать в нем, пока парочка таращилась в свою дурацкую трубу. И перешептывалась. Не всегда о звездах.
Сколько мог длиться этот «роман-не-роман»? Клеон понимал, что он не пара дочери могущественного лорда. Не хотел даже и думать, чем может все закончиться. Молился, чтоб не заканчивалось никогда… Но уже через неделю после их первого робкого поцелуя украдкой стало ясно, что тайна перестала быть тайной. Во всяком случае, для отца Таниты, лорда Эйдера Ченгри…
— Радость моя, ты слишком много времени проводишь в башне. В обществе этого парнишки, молодого звездочета. Не хочу, чтобы ты давала пищу для дворцовых сплетен. В особенности сейчас.
Лорд курил трубку, развалившись в мягком кресле, рядом с распахнутым настежь окном своего кабинета. С третьего этажа их столичной резиденции, не уступающей по размерам и пышности дворцу в Ченгри, вид открывался прекрасный. Крепостные стены над обрывистым берегом, домишки предместья, сине-серебристая лента реки, неторопливо несущей свои воды на восток. Дальше — сады, едва сбросившие пену весеннего цветения. И еще дальше — пока что ярко-зеленая, а вскорости — золотистая, как волосы отца и дочери, полоска. Мартильская долина, житница княжества, раскинувшаяся от верховий Уары до края Залива, а на север тянущаяся до самой границы. Гордость и богатство рода Ченгри. Источник их власти.
Танита куснула губку. В голубых, «фамильных», глазах отца плясали хитровато-веселые искорки. Неужели он знает? Вот, оказывается, для какого «серьезного разговора» ее позвали! Соглядатайка дремала вовсе не так крепко, как надеялись молодые.
— Папа, он очень хороший и благородный человек! Умный и образованный. А что нет у него дворянских титулов — ведь мы, Ченгри, не какие-то надутые ханжи с побережья. Моя бабушка…
Лорд не сумел подавить вырвавшийся смешок.
— Я прекрасно помню, что прихожусь внуком не только лорду Геберу Ченгри, но и сапожнику из Сирайя. Успокойся, милая. Никто не собирается отбирать у тебя забаву. Нужно всего лишь немного подождать, потерпеть.
