"Нападающий "Рубина" входит в штрафную площадку и падает — монотонно бубнил комментатор — Что это? Судья показывает на одиннадцатиметровую отметку? Возможно, касание со стороны защитника было, но тянуло ли оно на пенальти? Этот вопрос останется на совести судьи. Так или иначе — пенальти".
"Что ж за судьи то у нас такие?" — схватив себя за волосы, взвыл от горя Николас. Чем закончился этот драматический эпизод матча, Файдеру узнать было не суждено, потому что в прихожей прозвенел звонок. Заглянув в дверной глазок, Николас увидел свою соседку Галину, тридцатипятилетнюю женщину с совершенно непримечательным лицом и бесцветными коротко подстриженными волосами. Одета она была в дешевые джинсы и байковую мужскую рубашку. Впрочем, ни в чем другом Файдер свою соседку и не видел.
Галина проживала в квартире напротив, воспитывала в одиночку сына, которому недавно исполнилось три года, и работала в конторе, занимающейся скупкой золота. Именно наличие у соседки маленького ребенка и привело к знакомству Николаса с Галиной. Это произошло на детской площадке, куда они приводили играть своих детей. Узнав, где соседка работает, Файдер несколько раз продавал через нее золотые монеты, но в основном знакомство сводилось к обычному "здравствуйте" и "до свидания".
И вот теперь Галина стояла перед дверью Файдера и настойчиво давила на кнопку звонка. Николас понял, что досмотреть матч ему вряд ли удастся, тяжело вздохнул и открыл дверь.
"Ой, простите, Николай Васильевич, я наверно вас от дел отвлекаю…".
"Ну что вы. Какие дела в субботу вечером. Проходите, Галина Юрьевна" — Николас отодвинулся, пропуская женщину в квартиру.
"Я ни в коем случае не стала бы вам мешать, но со мной на работе произошел странный случай. Помните, вы к нам в скупку приносили золотые монеты?".
"Конечно, помню. А с ними что-то не так?".
"Все в порядке. Чистейшее золото, 24 карата. Просто в наш магазин на этой недели принесли монеты, очень похожие на те, что сдавали вы. Только на ваших был какой-то герб изображен, а на этих монетах маленький бородатый старичок. Они, как и ваши, имели ярко желтый цвет, и я в присутствие клиента провела экспертизу. Знаете, если слиток из чистейшего золота нагреть, то золото чуть-чуть окислится и примет красноватый оттенок, как говорят червонный. А примесь серебра оставляет его таким же ярко желтым. Смотрю, нет, все в порядке. Как и у вас, 999 проба. Взвесила, оформила. Все как положено. Мужчина в кассе получил деньги, а монеты я в сейф убрала. Сейф новый, очень дорогой. У нас в конторе в шутку говорят, что даже волшебство не поможет его открыть, потому что он сделан из холодного железа. Так вот. На следующий день открывает директор сейф, а монет нет. Исчезли".
"Так, наверно, вас просто ограбили ночью? Сейф вскрыли и золото забрали".
"Мы тоже сначала так подумали и милицию вызвали, но следов взлома нет. И что самое главное, записи в журнале приемки об этом мужчине тоже исчезли. Раз золота нет, и записи нет, то получается, что я огромную сумму денег сама себе выплатила?".
"Ну что вы. Уверен, что никто так не думает. А от меня вы что хотите, Галина Юрьевна?".
"Я даже не знаю, Николай Васильевич. Просто, я чувствую, что и директор и милиция как-то на меня не хорошо косятся. Монеты эти очень на ваши были похожи, и я подумала: может быть, вы что-нибудь подсказать сможете".
"Галина Юрьевна, поверьте, если бы я хоть чем-то мог вам помочь то помог бы. К сожалению, я ничего не знаю про эти монеты".
"Да, конечно. Вы меня извините, Николай Васильевич, что отвлекаю вас по пустякам — опустив голову, женщина направилась к выходу — Просто на меня косятся все, а мне неприятно. А у вас тоже монеты…".
Проводив соседку, Николас попробовал вернуться к футбольному матчу, но к этому моменту "Спартак" проигрывал уже 0:3 и Файдер выключил телевизор. Настроение было окончательно испорчено.
"Чем я смог бы ей помочь? Конечно это ограбление. Причем явно к нему причастен кто-то из сотрудников скупки. Не волшебство же это" — лежа на диване, думал Николас и тут вспомнил, что именно вариант с волшебством он бы мог проверить. Файдер знал в Москве только одного человека так или иначе связанного с волшебниками. Николас набрал почти забытый телефонный номер и когда ему ответил знакомый женский голос, торопливо произнес в трубку: "Здравствуйте Юлия, вы меня узнаете? Я — Федорин. Николай Васильевич. Помните? Спасибо. Очень рад, что не забыли. А Аня дома? Можно я с ней поговорю?".
Аннет Зальцер, принцесса дома Великих Лордов Зальцер, поняла что проснулась, но не захотела открывать глаза, а попыталась остаться в полном хрупкой нежности состоянии между сном и явью. Еще секунду назад принц подземного королевства предлагал ей руку и сердце, и вдруг чудесный сон растаял. Девочке очень хотелось снова заснуть и узнать чем же все закончилось, но утро безжалостно стирало из памяти последние воспоминания о чудесной сказке. Помнится, был длинный коридор, по которому принц бежал к ней навстречу и какой-то неприятный человек, не позволяющий принцу приблизиться к Аннет, но лицо принца уже забылось. "Вик. Конечно, это был Вик" — угодливо подсказало подсознание, но перед глазами почему-то предстало лицо Саши Егорова. "Все, пора вставать" — решила Аннет. Сладко потянувшись, девочка открыла глаза и громко крикнула: "Сегодня будет хороший день".
В углу спальни возникла бледная фигура духа стихии. Это было высокое, словно сделанное из очень плотного тумана существо, с вытянутым лицом и белыми волосами. Ноги существа по мере приближения к полу как бы растворялись в воздухе. "Доброе утро. Я, Майти-736" — представился дух стихии, с интересом рассматривая девочку.
До этого момента Майти-736 никогда не видел Мать Стихий, и она представлялась ему величественной седовласой женщиной огромного роста. Какого же было удивление духа стихии, когда он увидел перед собой худенькую тринадцатилетнюю девочку с короткими каштановыми волосами и огромными голубыми глазами. Удивление сменилось восторгом, захлестнувшим душу и мысли Майти-736. "И этот ребенок сумел дать жизнь всем духам стихии. Даже нашим Наставникам" — с умилением думал он.
Справившись, наконец, со своими эмоциями, дух стихии произнес заранее приготовленную фразу: "За безукоризненный труд по восстановлению вырубленного леса я удостоен чести в течение одного дня заботиться о тебе, Мать Стихий". Вернее, не произнес, а подумал, так как духи стихии не умели говорить и общались с людьми и друг с другом только с помощью телепатии.
В воздухе появился поднос с завтраком и медленно поплыл к кровати Аннет. Воздух наполнился запахом вкусной еды, от которого у девочки засосало под ложечкой.
