— Что за… Держитесь, мужики!!!
Не успев толком очнуться, Глеб инстинктивно уперся ногами в основание Пашкиного сидения, а спиной в спинку своего кресла, когда машину резко повело в сторону. Остальные «гладиаторцы» посыпалась с мест. Раздался душераздирающий скрежет, треск, в конце концов, злополучная «Газель» остановилась и наступила тишина.
— Приехали, — хладнокровно подытожил Иван, так крепко обхвативший поручень, как, наверное, ни разу в жизни не обнимал ни одну подружку.
— Куда вот только? — ядовито поинтересовался Степаныч, пытаясь сползти с кучи сумок, на которую улетел ласточкой при резком торможении.
Из-под задних сидений доносилась отчаянная ругань Темы, ухитрившегося каким-то образом провалиться в проем между двумя рядами кресел. Шурик растирал ушибленный лоб.
— Нет, вы видели? — никак не мог успокоиться водитель. — Вы ЭТО видели?!?
— Чего мы должны были видеть? — зло спросил взъерошенный Тема, сумевший после долгих усилий принять вертикальное положение.
— Чертова дорога… — Кустов явно был в полной растерянности. — Она просто взяла и кончилась!
Глеб машинально бросил взгляд сквозь запыленное, покрытое разводами стекло и, поперхнувшись, протер глаза. Куда только подевалась затянутая легкой дымкой однообразно-унылая равнина, уже успевшая поднадоесть ему за неполные полтора часа поездки? Снаружи весело сияло солнышко. Прямо в окна «Газели» лезли ветки кустарника, и вообще, вокруг было неприлично много зелени для шоссе. В кювет их, что ли, занесло?
— Вылезайте-ка наружу, ребята, — распорядился Иван, которому, похоже, пришла в голову та же мысль. — Надо выталкивать машину.
«Гладиаторцы» не без удовольствия покинули тесный салон. Забуксовавшая «Газель» была не такой уж значительной неприятностью, зато давала возможность немного размять ноги. Глеб спрыгнул с подножки… и тотчас же чуть не по колено утонул в густой, влажной от росы траве. Вдохнув полной грудью горчащий как полынь воздух, он огляделся по сторонам, пытаясь понять, что же ему так не нравится в укромной полянке, на которой стоял их транспорт.
Под первым пунктом в списке обозначилось солнце, припекавшее весьма ощутимо. Для раннего утра это было что-то новенькое. Глеб недоуменно посмотрел на часы: неужто он настолько заспался, что не заметил, как пролетело время? Да нет, все, вроде, было правильно… Наручные часы мерно тикали, секундная стрелка бегала по кругу, минутная уверенно показывала: сейчас шестнадцать минут седьмого. Никаких временных провалов! В половине пятого утра, ну, может, чуть позже — благодаря раздолбайству молодых, не собравших заранее сумки с доспехом, а в последний момент ухитрившихся порастерять наручи и рукавицы — они отъехали от «гладиаторской» базы — «Княжеграда». Потом была сводящая с ума тряска по разбитой дороге, ведущей к Веневу и дальше на Гремячее, потом он заснул, и почти сразу произошла авария. Солнце сейчас должно было только-только подниматься из-за горизонта, но уж никак не плавать среди макушек деревьев.
Вторым пунктом в списке стали сами деревья.
— Бред какой-то, — озвучил мысли одноклубника Степаныч. — Ну, и в какую сторону нам ее толкать? Кто укажет?
Нет, они находились даже не на полянке, а скорее на крошечном пятачке посреди леса. Обросшие зеленым лишайником стволы стояли плотной стеной, под низким пологом не было ни малейшего намека на дорогу, хотя бы грунтовую. А загадочнее всего оказалось то, что след от шин «Газели» заканчивался в двух-трех метрах от задних колес. Дальше — нетронутая трава.
— Что за хрень?!? — водитель не мог поверить глазам.
Он обошел машину и зачем-то постучал по каждому колесу, проверяя шины, потом сделал несколько шагов в сторону леса, вернулся, разложил на капоте «Газели» карту и вместе с Кустовым углубился в ее изучение. К ним почти сразу присоединился Иван. Женщина из «Куликова Поля» осталась стоять в сторонке, зябко кутаясь в кофточку, хотя на солнцепеке становилось жарко. «Гладиаторцы» невольно сбились в кучку. Никто не мог точно объяснить причины, но всем было не по себе.
— Странно как-то, — задумчиво сказал Тема. — Не то, чтобы я верил в пришельцев и прочую фигню… Но если бы верил, то обязательно сказал бы, что нас сюда кто-нибудь забросил.
— Зачем?
— Ну, не знаю. Зачем обычно забрасывают? Для экспериментов там… или просто для прикола.
— Это все туман, — вдруг подал голос Шурик. — Наверное. Я, конечно, не уверен…
— Что за туман? — насторожился Глеб.
— Да просто туман, плотный такой, с серебристым отливом. Точнее, сначала было похоже на дым — я даже подумал, что где-то поблизости торфяники горят. Потом он стал сгущаться все плотнее и плотнее, потом стало вдруг темно и холодно, а потом… потом мы въехали в кусты. А вы, что, ничего не видели?
— Я спал, — категорично сказал Степаныч, — и видел голую бабу. Вот это я точно помню. Никаких туманов не было.
— Я тоже задремал, — признался Глеб. — Почти перед самой аварией. Но когда засыпал, все было нормально.
— А баба? — забеспокоился Степаныч. — Баба была?
— Не было, — буркнул «гладиаторец», не предрасположенный к шуткам.
— Плохо, — огорчился Степаныч. — Что за жизнь без бабы…
Он еще продолжил нести какую-то чушь, но Глеб больше не слушал Пашку. Оставив друзей раскуривать сигареты — благо, времени теперь у них было навалом, парень обогнул «Газель» и мимоходом похлопал ее по разогретому боку. Над картой местности разворачивался настоящий военный совет. Кустов и Иван стояли, склонившись над затертым листом, а водитель что-то рьяно доказывал, жестикулируя так интенсивно, будто выступал перед глухо-немыми. Князь, слушая обращенную к ним речь, потирал переносицу. Плохой признак… Жест этот Иван приобрел давно, лет шесть назад, когда еще выходил на бои. В одном из турнирных поединков нынешний руководитель клуба «Стальной сокол» Геннадий Васильев, герцог земли Тульской, герр Рихард Айзерн фон Тироль, несмотря на все титулы в народе именуемый просто Чайником, которому уже тогда законы были не писаны, со всей дури двинул противника краем щита в лицо, сломав Ивану нос. Перелом сросся неудачно, оставив после себя заметную горбинку, и составил одну из причин личной нелюбви Князя к «герцогу». А в редкие моменты, когда Иван бывал в замешательстве, рука его непроизвольно тянулась к носу.
— Надолго застряли? — поинтересовался Глеб.
— Загорайте пока, — коротко ответил Князь.
Загорать Глебу не хотелось, а потому он забрался обратно в салон «Газели» и, порывшись в сумках, отыскал яловые сапоги, которые обычно одевал под монгольский комплекс. Сменив начавшие промокать кроссовки на более надежную в полевых условиях обувь, «гладиаторец» отправился к тому краю поляны, откуда должна была бы приехать «Газель», если она действительно проезжала по лесу. Происходящее изрядно заинтриговало парня, ему хотелось осмотреться и составить свою версию событий.
