Секундное замешательство среди воинов наместника моментально прошло. Они уже взяли мечи наперевес, копьям и арбалеты в ближнем бою делать нечего! Завязалась нешуточная драка. Малах тоже не бездействовал, он каким-то странным образом оказался у самого наместника, держа обеими руками шею бессильно дрыгающего ногами и руками Фарнлеса. Отряд, который привел с собой наместник и не шелохнулся, словно чья-то дурманящая сила окутала их сознание. Но это было только на руку трем друзьям, которые сцепились с отрядом вдесятеро превосходящий их.
Сражаться было нелегко. Ни Немо, ни Гефест не успели и подумать о том, чтобы надеть доспехи, а их враги хоть и не панцирники, но кольчугами все же были защищены. Разъяренные воины наместника летели в бой, окружая плотным кольцом кузнеца и Немо, северянин не успевал отражать удары, а о том, чтобы идти в наступление, не шло и речи. Гефест не рассчитал удар и один из стражей рухнул отрухлевшим бревном на землю, из его горла брызгала во все стороны багряная кровь, отчаянная попытка умирающего воина перекрыть собственными руками кровоток была тщетна.
Малах еще раз ослепил воинов наместника светло-голубой вспышкой, Немо по инерции продолжал бить противником своим плашмя наставленным мечом.
Бой утих. Бессмысленная ярость стражей исчезла без следа. Наместник висел безосознанным телом в руках Малаха, в знахаре проснулась нечеловеческая сила, он поднял Фарнлеса высоко над землей так, что ноги наместника бессильно висели в воздухе.
В последней агонии дернулось тело воина с перерезанным горлом, отряд с которым пришел наместник рухнул безчувств на пол. Весь вход в город был усеян оглушенными и потерявшими сознания воинами первого отряда. Из двух десятков первой шеренги на ногах остались только Норгим и шесть его лучших бойцов, но лезть в драку они больше не собирались…
…Фарнлес пришел в себя. Он лежал на каменном полу возле городских ворот. Над ним столпились его телохранители и тройка недавно прибывших. Немо и Гефест уже предусмотрительно надели свои литые доспехи, становясь почти непробиваемые в ближнем бою.
Наместник встал, небрежным движением отталкивая пытающегося помочь Норгима. Фарнлес изменился на глазах, лицо порозовело, впавшие щеки стали как прежде полны, исчезли морщины, овалы глаз прояснились. Теперь наместник стал полностью таким, каким его запомнил перед отъездом Немо, лишь какая-то непередаваемая усталость и тоска поселились в голубых глазах наместника
— Что произошло? — не по обстоятельствам мелодичным голосом спросил Фарнлес.
— Ничего серьезного, — первым ответил Малах. — Легкое умозамешательство и все.
— Умозамешательство? — провопил, напрягая мысли, наместник. — Нет, это не просто умозамешательство, это полное умопомрачение! Я не контролировал себя, чуть не убил вас. Как… что произошло?
— Ваши люди по твоему приказу напали на нас, желая перерезать нам глотки, а ты строишь из себя невинную овечку?! - нервно хватаясь за эфес, процедил сквозь зубы Немо.
— Перерезать глотки? — бегал удивленным взглядом по сторонам Фарнлес.
— Да! — огрызнулся северянин.
— Спокойно, Немо. Наместник здесь не причем. — спокойно сказал Малах.
— Не причем?! - удивился Немо. — А не его люди пытались заколоть меня и Гефеста мечами? Не его шеренга держали нас на прицеле, как каких-то разбойников с дороги? Не наместник ли отдал приказ нападать? Или я чего-то не понимаю?! - на одном дыхании выпалил северянин.
— Ты понимаешь так, как должен понимать простой смертный, попробуй понять эту ситуацию глубже, прочувствуй ее изнутри, — объяснял Немо Малах, как учитель непонятливому ученику урок, который уже давно было пора выучить и знать.
— Понять изнутри? Что здесь понимать! Наместник сошел с ума, вместе со своими людьми! Город погряз в насилии, а, может и того хуже! — несильно вслушиваясь в слова старого знахаря по-прежнему цедил сквозь зубы Немо, так и не отпуская рукоять меча.
— Думай глубже, — настаивал на своем Малах.
— Подождите, может кто-нибудь объяснит, что здесь происходит! — вмешался Норгим.
— Немо, — не обращая никакого внимания на слова Норгима, продолжал Малах.
Немо смотрел прямо в глаза своему Учителю, кидая косые взгляды на наместника и его солдат, крепко сжимая рукоять, готовый в любую минуту начать бой и драться до последнего. Но потом неожиданно все его мышцы расслабились, рука соскользнула с эфеса, на лице появилась страшная вдумчивая маска.
— Над городом нависла чья-то Сила, — неожиданно спокойно выговорил он, будто его устами говорит кто-то иной. — Она затуманила разум всем, всем тем немногим, которых не коснулась эпидемия. Что случилось в городе, пока меня не было? — взволновано спросил Немо, переводя взгляд на наместника.
— Я и сам не могу точно сказать… — растеряно ответил Фарнлес. — Сначала уехали ты и Гефест, на следующий день следом за вами отправился Малах, еще неделей спустя, пришел обоз с севера, он привез зерно…
— Мы сами ехали с этим обозом, но не на юг, а на восток, — перебил наместника Гефест. — К вам приехали не северяне! — заключил он.
— А кто тогда? — удивился Норгим.
— Не знаю… — задумчиво ответил Гефест. — А как выглядели обозники.
— Высокие, статные мужчины. Сразу видно — непревзойденные воины. Я и удивился, почему это такие вояки торгую зерном, вместо того, чтобы продавать свое военное мастерство, — вдумчиво ответил Фарнлес. — Эти люди мне сразу показались скорее варварами, нежели северными пахарями.
— Варвары? — удивился Гефест. — А зачем им истреблять Нимфею? Да и откуда у них такая Сила?
— Что было дальше? — невозмутимо продолжал Немо.
— Дальше началась эпидемия. Люди гибли, как мухи. За первую неделю погибла четверть населения. Потом начались постоянные уличные стычки, доходило и до смертельных исходов, — напряженно говорил Фарнлес. — Улицы опустели, никто не высовывал и носу из своих домов, а эпидемия тем временем получила еще большее распространение, унесла еще треть выживших, — наместник погрузился в мысли и воспоминания, сложилось впечатление, что это удается ему с трудом. — Странно, а ведь воины не болели, хотя ели тоже самое зараженное зерно, что и остальные. На стражей отрава действовала по-другому, нас словно взяла под контроль чья-то страшная Сила, я такого никогда не чувствовал. Я осознавал, что делаю, но противостоять этому не мог.
— Где больные? И что за болезнь гуляет по городу? — отчеканил Немо.
— Не знаю…
— Какие симптомы? — продолжал северянин.
— Симптомы? — в замешательстве переспросил наместник. — Открытые раны-язвы, от которых нет ни лекарства, ни спасения; слабость, истощение, рвота, больше не знаю. Лучше вам могут рассказать лекари и целители.
