Уже шнуруя потертые кроссовки, Бактияр вскинул голову… Отметил, что пьянка, похоже, наконец-то утихла, в вот страстные стоны по-прежнему неслись из-за тонкой стены. Ничего. Ничего нового. Ему лишь показалось. Прожужжав молнией спортивной сумки, хранящей скромные пожитки обреченного на скитания бродяги, парень подался к двери. И замер, невольно взглянув в мутное зеркало прихожей.
Когда-то здоровый, сильный и красивый молодой человек, с кожей, отливающей тусклой бронзой — сейчас из зеркала на него смотрел другой. Когда-то он был похож на Джета Ли в годы его юности, или даже на Дакаскоса, одинаково легко становясь похожим и на казаха, и на японца, и на корейца. Кожа его носила печать вечного загара, мышцы играли… Сейчас все иначе. Погоня словно затянула его лицо паутиной, матовой патокой, превращая в одного из тысяч нелегальных мигрантов, приезжающих в столицу Сибири на заработки.
Нужно было уходить, но Бактияр медлил, в полумраке тесного коридора рассматривая свое отражение.
— Ну же, — противно заскрежетал внутренний голос, — взгляни. Ты истощен, небрит и напуган. И все это сделал с тобой именно он. Измотал, словно тряпичную куклу. Загоняет, словно зверя, и, в конце концов, убьет. Ведь ты же не думаешь, что он станет щадить тебя вечно? Он не утруждает себя прятками, почти всегда давая знать, что приближается. Как всегда. На что остается надяться? На то, что когда-нибудь все вернется? Вернется лоск и сила, вернется настоящее имя, не имеющее ничего общего с казахским? Вернется спокойная жизнь? В этот раз тебя точно не пощадят. Тогда остановись и дай бой. Не можешь? Я так и знал…
Тупая боль сломанных костей в правом плече была ответом. Видят Боги — он пытался. Человек, называющий себя Бактияром, рассеяно провел рукой по спутанным черным волосам. Встряхнулся, словно волк перед долгим бегом, и открыл дверь. Медленно накатывающий страх, наконец, достиг высшей точки, рассыпав по спине щедрую горсть мурашек. Хотелось бессильно сесть на пол и спрятать лицо, опустив голову между колен. Хотелось ждать, пока на плечо не опустится рука.
Лампа дневного света, кое-как подвешенная под потолком коридора, с треском мигнула, на какое-то мгновение превратив реальность в набор картинок.
Он был там.
Нет, не стоял перед дверью, ожидая триумфального момента встречи, купаясь в тенях полуживой лампы, хотя такой поступок был бы вполне в его стиле. Просто Бактияр почувствовал его присутствие в самой гостинице, как Ткач ощущает бесшумный полет Нитей.
Время остановилось.
Юноша двинулся вперед, внимательно осматриваясь и принюхиваясь, будто зверь. Миновал коридор, обклеенный выгоревшими и отлетевшими от стен обоями, ряды обшарпанных дверей со сбитыми номерками. Остановился на краю погруженной в полумрак узкой лестницы. Ноздри его расширились, а пальцы до побелевших костяшек стиснули ремень сумки.
Кто-то медленно поднимался по деревянным ступеням. Поднимался неспешно, нарочно задевая стены полами своего длинного плаща, мерно постукивая ногтями по перилами, и раскачивая в воздухе ближайшие Нити. Тень, еще более густая, чем темнота ночи, медленно поднялась на этаж. Крупная фигура в широкополой шляпе перекрыла последний свет, летящий снизу.
Значит, рана не смогла остановить его…
Бактияр рванулся назад, без разбега и подготовки. В секунду долетел до конца коридора, выходящего в переулок. Уже врезаясь в оконный проем, он сгруппировался и попытался свободной от сумки рукой ухватить Нить. Уцепился за Золотую, с коротким вскриком разжал зашипевшую от ожога ладонь, и кулем рухнул вниз. Рама с грохотом вывалилась наружу, стекло шумной струей устремилось следом.
Захватило дух, в ушах засвистел воздух, и все три этажа разом пронеслись мимо.
Он упал на дорогу, разбрызгивая прохладную воду луж, и покатился по асфальту, роняя сумку с лопнувшим ремнем. Тут же подхватил, сгребая в охапку. По глазам ударили ярко-желтые фары, и Бактияр машинально прикрыл голову — полуночный водитель, даже не успев просигналить, резко свернул вправо. Визжа тормозами, иномарка с грохотом врезалась в угол бетонного забора. Буквально в этот же миг кто-то закричал.
Бактияр поднял голову, оглядываясь на сутулую гостиницу. В комнатах зажигался свет, что-то голосили люди. За его спиной, бессвязно бормоча и пытаясь отереть кровь, покрывающую лоб, из разбитой машины выбирался водитель.
А наверху, в проеме с выбитой оконной рамой, зловеще темнел силуэт очень высокого мужчины в свободном плаще и широкополой шляпе. Приготовленные к удару Нити змеями клубились у его ног. Над дальним крылом нищей гостиницы начал подниматься дым.
Тогда Бактияр побежал.
Улица замелькала под ногами, когда он понесся по узким переулкам частного сектора, петляя и сворачивая, в мгновение ока оставив за спиной и горящую ночлежку, и преследователя. Он бежал как животное, выкладываясь изо всех своих нечеловеческих сил и редко втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Мусорные мешки, коробки и ящики разлетались в стороны, громыхая и отскакивая от стен, несколько бродяжек в ужасе шарахнулись прочь. Страх, невидимой волной подталкивающий в спину, усиливался.
Сбросить тело не оставалось времени. Бактияр бежал.
Фонари рекламных щитов перед новеньким сияющим автоцентром ударили по глазам, и он свернул направо, в сторону заправки и трамвайного моста над ней. Здания, машины, редкие люди — все стало неисчерпаемым потоком слайдов, заливающих глаза.
Навстречу метнулись задворки бензоколонки, бетонный плац с торчащими из него люками, кусты, сырая земля под ногами. Скопление металлических гаражей на взгорье, заваленные мусором трамвайные пути, компания подвыпившей молодежи, сидящая у костерка. Крики, смех, проклятия вслед. В несколько гигантских шагов миновав мост, он выскочил на Серебренниковскую, остановившись лишь на миг.
Слева, со стороны автовокзала, темная сторона улицы принялась расцветать красочным сиянием милицейских маяков. Буквально тут же притаившаяся "четверка" ВОХРа с места набрала скорость, включая сирену, а Бактияр бросился вправо, во двор высотного здания. Два зеленых мусорных бака на время скрыли его от фар и прожекторов. Почти не сбавляя скорость, машина вкатилась следом и остановилась, гася сирену. Захлопали двери. Парень обернулся, взглядом упираясь в кирпичную стену массивного гаражного комплекса. Двор, как ловушка, рассматриваемый пристальными прищурами десятков темных окон. Двери — на электронных замках, в сторону Октябрьского шоссе можно прорваться только за углом одноэтажной коробки гаражного комплекса.
Двое ВОХРовцев выскочили из машины, что-то крича на бегу. Бактияр буквально прирос к стене высотки, а в этот момент на краю трамвайного моста, словно из ничего, бесшумно материализовался двухметровый силуэт. Милицейские фонари без устали щупали податливую темень детской площадки, заработала рация. Юноша глубоко вздохнул, нащупывая на мокрой стене пару Красных.
