Алия души не чаяла в обоих дядюшках — и все же, сколь часто ни удавалось ей гостить у Дункана в Тренев, столице герцога Дарландского, она всегда возвращалась — последняя воля отца для нее была свята.
Рыцарей на турнир приехало немало — не иначе как маркиз расстарался. Конечно, что за честь — поединки в таком захолустье, но если речь идет о помолвке Рено де Танкарвилля, то это уже совсем иной разговор. Разумеется, присутствовали все больше новички, ясное дело, ветераны предпочитают столичное общество. И в этот раз известных бойцов оказалось не так уж и много, что, впрочем, с избытком покрывалось именами тех, кто все же решил принять участие в схватке.
— Эй, куда лезешь! — возмутился Фран, паренек с соседней фермы, на пару лет моложе Жана. — Это мое место, зря я, что ли, с утра сюда приперся. Отвали!
— Подумаешь, с утра! — огрызнулся тот. — И я бы прибежал, да старая карга не пустила. То одно, то другое… не ерепенься, места всем хватит. Они уже начали? Я много пропустил?
— Не… там еще леди Алия не прибыла, да и барона не видно.
— Да вон же он!
— Где?
— Ну вон, возле того верзилы в черном плаще.
— Точно… глазастый ты, я и не углядел. А знаешь, Жан, хочешь, я тебе скажу, кто этот, в черном?
— Кто?
— А что дашь? — прищурившись, ухмыльнулся мальчишка.
— Пинка…
— Не-а, не пойдет. А не дашь чего-нибудь, я и не скажу. А драться он сёдни не будет, так что сам не узнаешь, сколь ни пытайся.
Рука Жана нырнула в карман — пальцы нащупали яблоко. Конечно, оно и самому пригодилось бы, но Фран, шельмец, всегда знал больше всех — его отец часто ездил в замок барона и, случалось, брал мальца с собой.
— Устроит? — со вздохом спросил Жан, демонстрируя взятку. Конечно, Фран мог бы начать торговаться, но малый он был невредный, поэтому согласно кивнул и тут же впился зубами в кисловатую мякоть.
— Эо оадир еоаитеей аиза… — очень понятно объяснил он с набитым ртом. Пришлось призвать его к порядку, пообещав массу неприятностей сейчас и еще больше впоследствии. Прожевав, мальчишка уже внятно повторил: — Это, говорю, командир телохранителей маркиза, сэр Берн Айдахо. Говорят, он — лучший меч Брекланда, а можа, и не только. Мы когда в замке вчерась были, так я его самолично видел — голый по пояс, с мечом прыгал во дворе. Я тебе скажу, здорово он рубился, против него трое выходили, да не из последних, а он все одно их всех победил.
— А чего он сюда-то приехал? — ненавязчиво поинтересовался Жан, прекрасно осознавая, что в карманах у него уже пусто и мзды для дознатчика там не найти.
Попытка обмана, как и следовало ожидать, не удалась — Фран давно знал цену своим сведениям и, как правило, просто так их не отдавал. Впрочем, сейчас у него было хорошее настроение.
— А не жирно ли, за одну кислую паданку? — поинтересовался он, ехидно скалясь. — Да ладно… он приехал за леди Алией, через пару деньков повезет ее в Форш, к муженьку-уродцу.
Вот это была новость так новость, за нее не жаль было мальцу и десяток яблок отдать… если бы они у Жана были. Два дня…
Значит, у него совсем мало времени. Мгновенно утратив интерес к окружающему, в том числе и к наконец-то начинающемуся турниру, Жан лихорадочно обдумывал оставшиеся возможности. Цель была так желанна, но практически недостижима.
Уже давно, с тех самых пор, когда начались первые разговоры о скором замужестве леди Алии, Жан мечтал вырваться из опостылевшего хутора и поехать с ней. Конечно, он понимал, что шансов на это у него никаких. Хотя он умел читать и даже немножко писать — этим премудростям его обучил странствующий монах, сломавший ногу и вынужденный провести зиму в их доме, — эти способности никак не могли ему помочь, по крайней мере леди о них не знала. Да и не тянули Жана все эти учености — вот воином стать — это да, это здорово. Не раз и не два в воображении он защищал леди Алию от смертельных опасностей, и острая сталь сияла в его руке. Правда, рано или поздно мираж развеивался, и снова надо было идти кормить вечно голодных кур.
Вообще говоря, к своей мечте парень относился более чем серьезно. Он даже втерся в доверие к одному из баронских воинов, и тот, идя на поводу у мальчишки, время от времени занимался с ним, обучая азам владения оружием. К величайшему сожалению Жана, эти занятия постепенно случались все реже и реже — то ли учитель утратил интерес, то ли его одолевали иные заботы.
А теперь эта новость… выходит, что через пару дней леди Алия уедет в Форш, и там он, Жан, уже не сумеет быть ей полезен, не сумеет защитить от врагов и напастей — он почему-то был уверен, что защищать ее непременно придется.
Рыцари на арене с грохотом сшиблись, от удара на куски разлетелись копья, вороной конь одного из бойцов не устоял на ногах и с лязгом рухнул наземь, увлекая за собой невезучего всадника. Победитель потряс в воздухе обломком копья и под восторженные крики толпы покинул арену до следующего круга. Сэр Берен склонился к Алии и что-то ей сказал — девушка весело рассмеялась.
Впрочем, Жан этого не видел — сейчас для него не существовало ни арены, ни закованных в сталь рыцарей — в голове билась одна-единственная мысль: что делать? Кое-какие идеи у него были, правда, в случае неудачи можно было и головы лишиться. Но видимо, придется воспользоваться кое-чем из недозволенного арсенала. А голова… что ж, на то она и голова, чтобы ею рисковать.
Последние пару лет он только об этом и думал — и тогда, когда таскал на скотный двор тяжеленные ведра со свинячьим или куриным харчем, и тогда, когда сидел за столом бабки Сат-ти, поглощая ее, может, и недостаточно обильную, но всегда отменно приготовленную стряпню, и тогда, когда, хоронясь в листве, провожал глазами Алию, неторопливо ехавшую по одной из излюбленных своих лесных тропок. О, он знал их все и иногда мог даже почувствовать, какую именно сегодня изберет госпожа его сердца.
Но шли месяцы, а так и не находилось достойного повода попасть на глаза прекрасной Алии, чтобы потом предложить ей свою жизнь для вечного служения. К тому же начались разговоры о помолвке, а затем и приготовления к ней. Все меньше и меньше находила она времени для прогулок, все реже Жану удавалось ее видеть. Он почти забросил домашние дела, целыми днями пропадая в лесу и надеясь увидеть мелькающее среди деревьев золото пышных волос — тщетно.
Что ж, остались последние дни, и теперь терять ему нечего.
Пора действовать. Даже если ему это выйдет боком.
Приняв решение, он наконец начал обращать внимание на происходящее на арене. А там очередная пара бойцов уже в третий раз лихорадочно пыталась попасть друг в друга, однако непослушные кони не желали в полной мере подчиняться своим наездникам и опять шарахнулись в стороны за мгновения до столкновения. Под свист и улюлюканье «людской» трибуны, один из рыцарей швырнул копье, так сегодня ему и не пригодившееся, на землю и, понурившись, уехал прочь с арены. Второй, сбросив шлем — оказалось, что это был совсем молодой парень, едва ли много старше Жана, — столь демонстративно развел руками и покачал головой, не получилось, мол, простите, что по трибунам прокатился смех и в отдельных выкриках прозвучали вполне добродушные пожелания добиться успеха в следующий раз.
