«Идиот! Есть в нем и угроза, и загадка, и разрушительного ума палата, но дурь и себялюбие, безусловно, превалируют,» — теперь проблему вооружения транспорта придется решать мне, как наиболее заинтересованному в продолжении своей жизни. Торопливо огляделся и облегченно выдохнул: «На ловца и зверь бежит».
Танцующей походкой, покачивая на десятисантиметровых каблуках чуть полноватые круглые бедра и тонкую талию подходила модельного роста белокурая блондинка в деловом — юбка и блузка, — но не строгом, — расстегнуты по две пуговички, — костюме. Настроение, с утра приподнятое, задралось до неприличия.
Наталья Андреевна, Натали, супруга Зверева. Удивительно несхожая пара. Натали — это рассвет и молодость жизни, и Зверев… Может быть, смолоду и был прекрасным лебедем, но к сорока обратился в надутого удава. Наталья Андреевна возглавляла в «Заре» отдел снабжения и обеспечения. Осветившись самой радостной из улыбок, устремился навстречу, рассчитывая пересечься, аккурат, у дверей кабинета.
— Здравствуйте, Сережа, — большие глаза полу прикрылись подсиненными веками, давая рассмотреть густую ресничную опушку и распахнулись вновь, сверкнули лукавой искоркой. — У вас что-то срочное?
— Наталья Андреевна, — помня о камерах слежения, чопорно приостановился, вдыхая зовущий аромат нереально чувственных духов. — Сам терплю, а душа взгрустнула.
— Попробую угадать причину, — Натали склонила голову набок, изобразив взгляд немного нелепой блондинки. — Нет, вопрос серьезный, пройдем в кабинет. Душевные струны нужно подстраивать бережно.
— Сегодня не смогу смотреть в ваши замечательные синие глаза, — торопливо предупредил, не в силах оторвать взгляд от матовой кожи груди.
Девушка качнула волнистые пшеничные локоны волос, тоненько усмехнулась, гостеприимно распахнула дверь и первой прошла внутрь, а как только деликатно щелкнул фиксатор замка, повернулась, обхватила руками шею и плотно прижалась.
— А я в твои смешливые всегда с удовольствием смотрю, — Натали торопливо расстегивала и сбрасывала с меня одежду, попутно оголяясь сама, видимо, и я как-то участвовал в процессе. — Сережа, продолжай, говори; слова материальны: имеют вкус, цвет, запах, — ах, Серый-Серенький-Сережа, так и повторяла бы…. как возбуждают слова.
Наклонился и, лаская ладонями ее груди, договорил:
— Оторвать взгляд от твоих двойняшек-дынек совершенно невозможно, и невозможно надышаться запахом твоих волос.
— А я-то думала, ты в глубины моей души всматриваешься. Держи крепче, — Натали, толкнув ладонями, повалила спиной на диван, вскочила верхом и закачалась-замурлыкала, ускоряясь и прогибаясь в сладкой истоме. — Не молчи…
— Вчера ежика видел. Бежит вдоль забора, по сторонам — ноль внимания. Я ему: «Эй, ежик, привет!» Ухом не повел, чертяка, — прерывисто выдыхая слова, поведал всплывшую среди наслаждения историю.
Натали замерла на пике; сдерживая крик, закусила губы. Протяжно выдохнула и рухнула в полной расслабленности.
— Хорошо-то как! — повозилась, устраиваясь поудобнее и зажала рот ладошкой, сдерживая смех, — Какой ежик, откуда?
— Нормальный ежик, по траве бежал. Обеспечил настроением на три дня вперед и тебя порадовал. Пушистый весь.
— Хороший ежик, человечный и милый, — Натали посерьезнела. — Мой придурок, кажется, заревновал. Велел ободрать все вооружение с твоей посудины. — Натали дотянулась до стола и подала листок-приказ, по которому грозный каперствующий транспорт «Надежда» превращался в безопасную железную бочку с двигателем.
— Раньше такие страсти решались проще: задушил эту, как ее? — грустно поклоуничал я в ответ на убийственный приказ. — У Шекспира, кажись. Да-да, припоминаю, сам Шекспир и душил. И, как мужик, его понимаю. Твои действия? — приподнявшись на локте и поигрывая в ладони грудью Натали, спросил нарочито лениво.
— Будут зависеть от твоих, — весело подхватила Натали. — Не имеешь ты морального права меня в бездействии упрекнуть.
Девушка вскочила с дивана, накинула блузку и, не застегивая, потянулась к юбке. Мы оба знали сценарий, и Натали, измождено падая лицом вниз на диван, не смогла на этот раз сдержать утробного густого крика. Я присел на пол и заглянул в теплые синие глаза, полюбовался гаснущим возбуждением, чуть тронул губами пушистые ресницы.
— А в детстве, ты была маленькой феей или гадким утенком?
— Ни тем ни другим, — Натали осветилась улыбкой, достав ее откуда-то из глубины души. — Я была маленьким ежиком, пугливым и колючим, пряталась по углам и выставляла иголки. Тебя это действительно интересует?
— Давно хотел спросить, сам из застенчивых.
— Вот и нашелся объединяющий души штришок. Для того и пришел?
— Соврать?
— Не надо, — Натали вновь дотянулась до стола. — Нетерпение твое очевидно, мой рыцарь.
— Опять печаль и грусть, — я попытался шутить. — Зачем люди себя мучают, жили бы без любви.
— Не получается, а к космосу ревновать глупо. Расстанемся без истерик и навсегда, запомнив место и время, где были счастливы. — Натали грустно улыбнулась и протянула листок-приказ, по которому на транспорт «Надежда» кроме штатного вооружения, полагалось множество дополнительного, плюс второй комплект боезапаса в трюм, в качестве груза. В примечании предписывалось демонтировать УДУ (Устройство дистанционного уничтожения). — Чтобы не смогли достать мою симпатию длинные руки озверевшего мужа.
Мир взаимоотношений мужчин и женщин мало того что необъятен, от похотливого инь и янь до чистых эмперий, он еще и не статичен: изменяется во времени и пространстве. Попробуйте найти и соединить две нужные половинки среди миллиардов вариантов… И среди внешнего цинизма всегда тлеет в мужской душе природная установка — мальчишеское желание поклоняться загадочной богине, и в женщине девичья мечта — быть загадочной богиней. И теплый грустный лучик в зеленых глазах Натали — наша общая тайна, о которой мы не могли говорить даже наедине.
— Ощущение, будто мы расстаемся чаще, чем встречаемся.
— Так не бывает.
— Знаю, только ощущение. Спасибо за УДУ, я тебе тоже когда-нибудь, что-то хорошее сделаю, — поблагодарил искренне, хотя УДУ давно выкинул с корабля без всякого на то позволения.
Когда человечество все живое уничтожит,
останутся на Земле тараканы, крысы, караси
и китайцы. Живучие заразы и плодовитые до ужаса.
Ненаучный прогноз
Вышел в истоме от сладкого приключения и легких укорах совести, — использовал женщину. Отговорки, мол, все так делают, и победителей не судят, — слабое утешение. Очередной «черный шар» в корзину моральных принципов. Или «белый шар»? Живем с Натали в не соединяемых социальных мирах, но наша долгая чувственная связь похожа на любовь. Постоянно и настойчиво прокладываем маршруты, будто роем тоннели в космосе навстречу друг другу, и согласуем время встреч в разных точках вселенной.
