Ознакомительная версия.
Вышли они из лифта на восьмом этаже и встали перед дверью, глазок которой был задвинут изнутри заглушкой.
– Звони, – сказала Майка.
Сережа нажал на кнопку, но в квартире ничего не тренькнуло.
– Она его сломала! – Майка была мрачна, как полководец, ведущий в бой обреченную армию. – Но она там!
– А может, за хлебом вышла?
– Ты еще можешь шутить? – возмутилась Майка. – А если она над собой что-нибудь сделала?!.
Сережа опять нажал на кнопку, можно сказать, лег на нее, но с тем же успехом.
– Сережка… – Майка заглянула ему в лицо снизу вверх, распахнула глазки, приоткрыла ротик, и Сереже сразу стало ясно, что сейчас от него потребуют подвига.
– И не проси, – отвечал он.
– Но ведь тебе это – запросто! Сереженька!..
– А если у нее там кто-то есть? – резонно возразил Сережа. Выбить-то дверь он мог любым способом, хоть ногой, хоть плечом, но вешать ее обратно ему вовсе не хотелось.
– Да нет у нее никого! Она там одна и…
Тут в квартире раздался звук, очень похожий на выстрел.
– Ой… – сказала Майка. – Сереженька!!!
И приникла к широкой груди бывшего мужа – как приникала к ней всякий раз, осмысляя очередное похождение и нуждаясь во все понимающем собеседнике.
– Погоди, – отвечал Сережа, отстраняя ее и примериваясь, как бы половчее выбить дверь. Майка повисла у него на шее с воплем «Не смей!»
Сережа уставился на нее с великим недоумением. Только что она требовала плечом пробить дорогу к страдающей Данке, а теперь вдруг – «Не смей!»
– Может быть, ей еще можно помочь, – сказал он внятно и попытался освободиться от Майки, но тут в квартире выстрелили еще раз.
Глаза у Майки сделались совсем круглые.
– Она что же… про-мах-ну-лась?… Ой!..
Раздался и третий выстрел.
– Странное самоубийство, – заметил Сережа. – А когда мы вломимся, окажется, что у нее и пистолета-то нет.
– А что же ЭТО?
Как бы в порядке иллюстрации в квартире опять выстрелили.
Сережа примерился и треснул кулаком по двери. Треснул грамотно – не столько кулаком, сколько всем предплечьем, чтобы сотрясти дверь с максимальным шумом и минимальным членовредительством.
Ответом ему был пятый выстрел.
– От кого же это она отбивается? – спросил Сережа. – Может быть, она заманила на прощанье в гости свою сволочь и теперь добивает ее?
– Вот это было бы просто замечательно! – заявила кровожадная Майка.
Всякий раз, когда Сережа сталкивался с женской солидарностью, он временно терял дар речи. Первый раз это произошло, когда три подружки, и Данка в их числе, исхитрились женить его на Майке. Почему-то им казалось, что непьющий, некурящий, синеглазый и благовоспитанный атлет должен непременно и моментально сделаться хорошим мужем.
Данка дольше прочих свах засиделась в девках, и Сережа пережил несколько совместных кампаний по охомутанию жениха. Он волей-неволей присутствовал при составлении планов и диспозиций, которые должны были привести к блистательному результату, да почему-то не привели. Сам-то Сережа прекрасно видел, в чем дело, но объяснить это трем молодым женщинам, ощущающим себя охотницами и интриганками, не мог. Проблема заключалась в том, что…
Грянул шестой выстрел. За ним – седьмой, восьмой, девятый и десятый.
Пять минут Сережа с Майкой простояли под дверью, дожидаясь одиннадцатого выстрела, но его все не было.
– Патроны кончились – сказал наконец Сережа и снова бухнул кулаком в дверь.
На сей раз им открыли.
Данка стояла на пороге в домашнем халате и с пистолетом в руке.
– Привет! – бодро сказала она. – Кофе будете?
Спасители очумело на нее уставились.
– Ты это… вот это… п-п-положи, – посоветовал Сережа.
– Я его на предохранитель поставила, – безмятежно сообщила Данка. – Хорошая игрушка! Всю жизнь мечтала о пистолете – и всю жизнь деньги уходили на что-то другое. А теперь вот собралась с духом и купила! Майка, ты что?
Майка держалась за дверной косяк и делала страдальческие глаза.
Данка вовсе не была похожа на брошенную невесту. В ее глазах горел опасный огонь. Казалось, что под халатом на ней – доспехи и сапоги со шпорами. И меньше всего ей сейчас требовались утешения.
Сережа взял из ее руки пистолет и прошел из прихожей в квартиру. Там он все понял.
Квартира была довольно длинная – если распахнуть все двери, то вполне можно было заниматься стрельбой по мишени. Данка и устроила домашний тир, купив в оружейном магазине вместе с пневматическим пистолетом и ловушку для пуль – железный ящик, в передней стенке которого была дырка с устройством, чтобы крепить бумажную мишень, а задняя имела такую конфигурацию, чтобы пули не рикошетили, а оставались внутри. В целом приобретение сильно напоминало жестяную хлебницу старого образца.
Судя по стопочке простреленных бумажек, в последние дни Данка только этим и занималась.
Онемевшая от неожиданности Майка отклеилась от косяка и, туго соображая, побрела вслед за Данкой на кухню. Занятый пистолетом и мишенями (среди которых обнаружилась и фотография с драной дыркой на месте лица, что свидетельствовало о достигнутой пристрелянности ствола и неплохой кучности стрельбы), он не прислушивался к голосам, пока с кухни не донеслось звонкое:
– Блин-н-н!!!
Первой в комнату вошла Майка.
– Нет, ты слышал? – возмущенно спросила она.
– Могу повторить, – пообещала Данка, появляясь с подносом. – Баба с возу – кобыле легче. Это – раз. Два – я дала слово чести, что выйду замуж за первого встречного, кто сделает мне предложение. Пусть это будет хоть алкоголик подзаборный! И я из него сделаю человека!
Сережа кивнул. Он все недоумевал, почему разрыв обошелся без истерики. И вот она, истерика, сообщила о себе. Теперь все было в полном порядке.
* * *
– А теперь я могу наконец рассказать, что сделал за эту неделю? – спросил Сережа, когда Майка везла его обратно в зал. – Так вот. Счетчик Гейгера у нас, считай, есть. Но не удивляйся, если от него не будет пользы. Там радиоактивность совершенно ничтожная. В картофелине из-под Чернобыля ее куда больше. Виктор Иванович понял, что нужно сделать с феном, и приладит резиновую трубку…
– Резиновую? – возмутилась Майка. – Она же мягкая!
– Из такой жесткой черной резины, с дырочками внизу, чтобы выходил горячий воздух. Остается найти большой кусок сердолика и привинтить к нагревающейся пластинке. Но где ты его возьмешь, я понятия не имею.
– Я еще раз заходила к кришнаитам. Ты тоже, будет время, заглядывай. Они же всякие камни из своей Индии получают. Ожерелье из сердолика – пожалуйста. А кусок с белыми прожилками – фиг!
– Разве это такая редкость?
– Сережка, я всех лоточниц и чемоданщиц привлекла!
Ознакомительная версия.
